Практически беспрерывные молнии высвечивали группки вахтенных, хватающихся за давно натянутые между пушек от носа до кормы спасательные леера. Еще до того, как вода стекла по шпигатам квартердека, Джек Обри в ночной рубашке выскочил по трапу на палубу.
— Корабль слушается руля? — прокричал Обри, и, не дождавшись ответа, схватился за штурвал. Последовательность трудно уловимых вибраций между напором последовательных волн на руль дала ему понять, что все в порядке. Корабль слушается руля как всегда. Когда он бросил взгляд на компас, то стекающая на стекло кровь окрасила свет компасной лампы красным.
— Вы ранены, сэр, — обеспокоился Пуллингс.
— К черту, — отозвался Джек, налегая на штурвал, чтобы обезветрить паруса — Подтяните фок. Вперед, поживее! На фок-гитовы!
Оказалось, что это последний из наиболее жестоких капризов бури. Со сменой вахты ветер, снова задув с ост-норд-оста, очистил луну от облаков, и открылось довольно-таки мрачное зрелище. Утлегарь, блинда-рей и боканцы снесло за борт, бушприт и фока-рей треснули, бизань-гик сломан и порвана немалая часть такелажа. Зрелище мрачное, но не безнадежное: никого не смыло, в трюме набралось не так уж много воды. Пусть капитанская каюта оказалась пустой, сырой, аскетичной и после потери переборки лишенной всяческой приватности, но к завтраку корабль шел на приличных пяти узлах под одними марселями, а умеренный ветер слабел. На камбузе вовсю растопили плиту, а Киллик спас из трюма кофемолку — ее туда забросило бездумной волной, когда помощник плотника спустился проверить уровень воды в льяле.
Один глаз Джека Обри закрывала окровавленная повязка. Свои длинные соломенные волосы он обычно носил аккуратно заплетенными и завязанными широкой лентой на затылке, но пока не нашел времени смыть с них свернувшуюся кровь. Закостеневшие локоны торчали во все стороны, придавая ему совершенно нечеловеческий вид. Джек радовался тому, как повела себя команда — никакого нытья насчет уменьшенных рационов (три дня исключительно на галетах, сыре и слабом пиве), никто не пятился при команде подняться наверх, никакого отлынивания на нижних палубах, никаких недовольных взглядов. Открытый глаз Обри смотрел на мир благосклонно.
— Примечательный факт, — отметил он за завтраком, — за долгие годы в море я ни разу не встречал некомпетентного плотника. Боцманы — о да, они часто становятся тиранами, из-за таких трудно иметь дело с матросами. Канониры тоже — их невозможно заставить принять хотя бы малейшие новшества. Но не плотники: они, кажется, рождаются для этой профессии. Наш мистер Бентли уже почти закончил левобортный боканец и укрепил накладками бушприт, мы теперь можем... какого дьявола они там орут на шкафуте?
Изогнувшись и бросив взгляд вдоль свеса квартердека, он разглядел матросов, посланных чинить шлюпочные найтовы. Они стояли и перекрикивались с впередсмотрящим на топ-мачте.
— Прошу прощения, что не постучал, — извинился прибежавший Пуллингс, — но стучать не по чему. Парус, сэр, с подветренной стороны, корпус пока не виден.
— Корпус за горизонтом? Тогда успеем допить кофе, — успокоился Джек. — Присаживайся Том, дай я тебе налью чашечку. На вкус он немного странный, но хотя бы горячий и мокрый.
— Горячий и мокрый, так точно, — ответил Пуллингс и спросил у Мэтьюрина: — Боюсь, вам пришлось пережить довольно утомительную ночь, доктор. Ваша каюта, извините за выражение, в полной разрухе.
— Некоторое время я сильно беспокоился, признаюсь, — отозвался Стивен. — Мне сквозь сон показалось, будто какая-то преступная рука оставила дверь открытой, дабы подставить меня под потоки воды. Но потом я понял, что двери нет вообще, успокоился и заснул.
Сразу после завтрака на «Сюрпризе» установили брам-стеньги. Скоро стало ясно, что преследуемое судно особой ценности не представляет, но Джек все равно стал методично поднимать паруса, пока фрегат не начал отбрасывать славный бурун и вода не запела вдоль бортов длинной волной, рисуя такой прямой и мощный кильватерный след, будто корабль гнался за манильским галеоном. Ветер задувал со скулы правого борта, и появилась возможность поставить лисели.
Первый раз после выхода из Шелмерстона Джек по-настоящему гнал корабль, первый раз новые матросы увидели, на что способен «Сюрприз». Скорость радовала всех на борту, и не только скорость, но и благородство корабля — то, как он принимал волны носом и отбрасывал их в стороны.
Хотя ветер слегка утих, зато теперь он дул поперек течения и зыби, закручивая ее в скверной манере, но корабль мчался по коротким, неровным волнам так мягко, как только можно. На четырех склянках утренней вахты бросили лаг, показавший чистых десять узлов, и фрегат охватило ликование.
Проблем ничто не предвещало, но Джек приказал свистать матросов на обед раньше обычного, вахту за вахтой. Большая часть вскоре вернулась на свои посты, доедая всё, что смогли унести, чтобы ничего не пропустить. Они, как выяснилось, преследовали искалеченное судно с косым парусным вооружением. Вероятность того, что это та самая шхуна, за которой гнался Баббингтон, росла с каждой минутой.
Фок-мачта у нее держалась прочно, с поднятым фоком, фор-марселем и неплохим набором стакселей, а команда отчаянно пыталась установить временную грот-мачту. Впустую: даже если бы успели поднять грот, их все равно бы довольно быстро догнали. Без повреждений и лавируя против ветра, шхуна обогнала «Тартарус», но покалеченная и по ветру соперничать с «Сюрпризом» не могла.
— Значит, это шхуна, — уточнил Мартин, стоя на полубаке. — Как это можно определить?
— У нее две мачты. Вторую как раз пытаются установить.
— Но у бригов, кечей, биландров
[13], галиотов и доггеров
[14] тоже две мачты. В чем разница?
— Средний и большой кроншнеп тоже в общем похожи и у обоих два крыла. Но для всех, кроме самых поверхностных наблюдателей, разница очевидна.
— Они отличаются размером, полосами вокруг глаз и голосом.
— Помимо голоса, примерно так же различаются эти двухмачтовые суда. Привычный взгляд, — заверил Стивен не без самодовольства, — сразу замечает аналоги полос вокруг глаз, больших кроющих перьев и перепончатых лап.
— Возможно, со временем я этому научусь. Но ведь есть еще люгеры, португальские рыболовные лодки и датские боты
[15]. — Поразмыслив над этим обстоятельством, Мартин продолжил: — Хотя довольно любопытно, что помимо нескольких ловцов сардин за мысом Лизард и двух военных кораблей, это первое судно, которое мы встретили на протяжении долгих дней. Припоминаю, что в водах Ла-Манша судоходство кипит — огромные конвои иногда растягиваются на мили, много и одиночных кораблей или маленьких групп.
