Пока Джек оценивал возможности, он понял, что его молчание и вздорный шепот миссис Уильямс нагнетали уныние, и дети уже выглядели довольно мрачно.
— Софи, — произнес он, кладя письмо в карман. — Я думаю, что утром должен съездить посмотреть на корабль, а не ждать до вторника. А тем временем давайте перенесем все это богатство в столовую и расставим так, будто собираемся дать званый обед.
С двумя дополнительными крыльями обеденный стол с комфортом вмещал четырнадцать человек, и им требовалось внушительное количество столовых приборов. Хотя сервиз оказался гораздо более вычурным и витиеватым, чем Джек или София выбрали бы сами, даже наполовину накрытый стол выглядел величественно, в довольно показной манере. Особенно это стало заметно, когда задернули шторы и зажгли свечи, дабы серебро ярче сверкало. Дети все еще в восторге носились туда-сюда словно муравьи, когда снаружи послышался стук колес. Сквозь шторы они разглядели запряженный четверкой экипаж.
Стивен вышел из повозки, понурый и перекошенный после долгой дороги. Падин нес сумку. Дети кучкой понеслись на улицу, крича слишком громко, что доктор Мэтьюрин приехал в экипаже четверкой, и что одна лошадь вся в пене, а у Падина до сих пор перевязано лицо.
— Стивен! — воскликнул Джек, бегом спускаясь по ступеням. — Как я рад тебя видеть. Ты не мог выбрать более удачный момент — мы собираемся пировать. Падин, надеюсь, тебе лучше? Киллик поможет тебе отнести вещи доктора в комнату.
Наемный экипаж уехал ждать в «Козу и компасы», где за форейтора могли замолвить словечко. Стивен вошел в дом, расцеловал Софию и двух вытянувшихся в ожидании близняшек и обменялся поклонами с Джорджем:
— Рад застать тебя здесь, — сказал он Джеку в холле. — Боялся, что ты умчался в Шелмерстон вчера или позавчера.
— Я твое письмо получил где-то час назад.
— Доброе утро, мэм, — Стивен раскланялся с миссис Уильямс в столовой. — Можно ли в такое поверить? Я посылаю срочное письмо из самого Лондона — не из далекого Баллимахона, и не из Кембриджа посреди болот два дня назад. А оно прибывает за два часа до меня. Один фунт, шестнадцать шиллингов и восемь пенсов чистого убытка, не считая полкроны посыльному.
— Ох, в это я поверю с легкостью, сэр, — воскликнула миссис Уильямс. — Это всё часть плана кабинета министров. Они хотят разрушить страну. Сейчас нами правят демоны, сэр. Исчадия ада.
— А у меня есть своя серебряная ложка, — похвастал улыбающийся Джордж. — Хотите посмотреть?
— Софи, — озвучил свои мысли Джек, — вот прекрасная возможность опробовать сервиз. Стивен не обедал. Мы не обедали. Все накрыто, прям как для чертовой адмиральской проверки. Можем ли мы организовать парочку простых блюд — я точно знаю, что есть готовое маринованное свиное рыло — и развернуться с обедом вовсю?
— Конечно можем, дорогой, — без промедления ответила София. — Дай мне час, и под каждой крышкой будет хоть что-то.
— А тем временем, Стивен, давай пройдем в курительную. Выпьем по бокалу мадеры. Рискну предположить, ты с удовольствием выкуришь сигару после путешествия.
В курительной Джек поинтересовался:
— Падин выглядит так, будто на войне побывал. Операция оказалась очень болезненной?
— Да, очень болезненной и очень длинной. Но все эти шишки и ссадины он заработал в битве в «Блейкс». В комнате, где отдыхают слуги членов клуба, трое принялись дразнить его повязку и спрашивать — он сын осла или кролика? Он их уничтожил. Одному сломал ногу — большую и малую берцовую кости, открытый перелом. Второго швырнул в широкий старомодный камин и подержал его там немного. А за третьим гнался до тех пор, пока тот не прыгнул в пруд в парке Сент-Джеймс. Падин за ним не последовал лишь из-за своей хорошей черной одежды. К счастью, несколько членов клуба — магистраты графства Мидлсекс, и мне удалось спасти его от последствий.
— Не стоит с ним связываться. Это тот самый ягненок в овечьей шкуре, который лежит рядом со львом. Видел я, как он славно шел на абордаж «Спартана».
— Вот, значит, как. — Стивен подошел к камину, зажег сигару и сменил тему: — Послушай, Джек, у нас есть возможность настоящего сражения. Я имею в виду — атаковать фрегат французского флота. Меня заверили, что успех или даже достойное поражение в таком бою может оказать благотворное влияние на твое потенциальное восстановление в списке пост-капитанов.
— Господи, да я за это правую руку отдам! — воскликнул Джек.
— Умоляю, не говори таких вещей. Не искушай судьбу. Мой друг, конечно, не дает никаких гарантий. Но факт в том, что для чиновничьего ума битва с государственным кораблем считается, а с частным — нет. А теперь очень кратко о ситуации: среди прочих кораблей в гавани Сен-Мартена стоит новый фрегат «Диана» о тридцати орудиях. Корабль специально спроектирован и оснащен для экспедиции в Южную Америку, особенно в Чили и Перу, примерно, как и мы. Возможно, и в Южные моря — поохотиться на наших китобоев. Припасы почти все на борту, как и более-менее официальные французские агенты. «Диана» должна отплыть при низкой воде в ночь на тринадцатое, во время новолуния, чтобы выйти из Ла-Манша до рассвета. «Диану» и некоторые другие корабли с недавних пор блокирует прибрежная эскадра, включающая «Нимфу». Она вполне может справиться с французским фрегатом и любыми бригами или канонерскими лодками, которые могут выйти на помощь. Но текущие нужды таковы, что ни «Нимфа», ни ее обычный спутник «Беканти» не могут быть освобождены от более важного задания в другом месте. И от эскадры останется «Тартарус» и престарелый «Дельфин». Планируется, что эту недостачу скроет судно снабжения «Кэмел» и какое-то еще одно. Но противник в курсе наших перемещений и планирует выполнить свой план. Так что моему другу пришло в голову, что если «Сюрприз» вмешается, это может послужить на благо всем сторонам.
— Господи, Стивен, — воскликнул Джек, пожимая ему руку, — ты не мог принести лучших вестей. Можно рассказать Софи?
— Нет, сэр, нельзя. И никому другому, пока мы не выйдем в море или не начнем поднимать якорь... я хотел сказать паруса. Теперь послушай внимательно, Джек. Я взял на себя право получить твое согласие...
— И ты его получишь! — рассмеялся Джек.
— На операцию, на предполагаемую операцию, и на несколько извилистый ее официальный характер. Мы одолжили или сдали в аренду корабль короне, и Адмиралтейство предоставило документ на случай, если какой-нибудь флотский офицер окажется крючкотвором или создаст трудности. Поскольку старшим офицером остается наш дорогой Уильям Баббингтон, то вероятность разногласий представляется приемлемо низкой. Но лучше все же иметь подобный документ, и он послужит хорошим прикрытием в нашем южноамериканском плавании. Начинается он так: «От лица членов комиссии, исполняющих обязанности лорд-адмирала Великобритании и т.д.». Адресуется он «флагманам, капитанам и коммандерам кораблей и судов Его Величества, которым данное письмо будет предъявлено». Основное содержание таково: «Поскольку мы предписываем Джону Обри, эсквайру, следовать на наемном корабле Его Величества «Сюрприз» согласно отдельному приказу, Вам предписывается не требовать от него подтверждения инструкций, полученных от нас для исполнения вышеупомянутого приказа, а также ни под каким предлогом не задерживать его, а напротив, оказывать любую помощь, которая ему потребуется для исполнения данных приказов». Подписал бумагу Мелвилл и еще два лорда Адмиралтейства, а по их указанию — этот проклятый ворюга Крокер. Как видишь, здесь есть и дата, и печать.
