Мы говорили о неосторожности гипертимов. Верно. В то же время они наделены поведенческой гибкостью, изобретательностью и стрессоустойчивостью, за счёт которых выходят из критических подчас ситуаций.
Вот вам пример. Приятель автора (да, да – тот самый мастер по переработке свежей прессы в несвежую) оказался как-то раз в одном небольшом ресторанчике. Кроме него, в зале расположились две компании. Одна, состоящая из крепких молодых людей, очень напоминала «братков», празднующих освобождение друга из мест заключения. Другая – представляла собой большую еврейскую семью, отмечающую какое-то торжественное событие. В ресторанчике играла живая музыка: пожилой тапёр за роялем и девочка-скрипачка. Вот такая диспозиция, понимаешь. Обе компании до какого-то момента гуляли тихо, не мешая друг другу.
Затем под влиянием выпитого в «братках», по-видимому, зашевелилось нечто вроде национальной гордости великороссов, и они стали недружелюбно, с вызовом, поглядывать в сторону евреев, отпуская агрессивные реплики. Евреи, среди которых было несколько взрослых мужчин, тоже решили не оставаться в долгу и всё чаще бросали гневные взгляды на потенциальных обидчиков.
Атмосфера накалялась. Тогда наш гипертим подошёл к тапёру и заказал «Таганку». Рояль запел, заплакала скрипка. «Таганка, все ночи полные огня…» – подхватили и «братки», и евреи (что поделать, история нашего многострадального Отечества сложилась так, что всех нас роднит не только водка, но и тюрьма). Заметно потеплело. Не делая передышки, гипертим заказал музыкантам «Семь-сорок». Под залихватскую мелодию стали отплясывать и евреи, и «братки». Выразительнее всех танцевал мой приятель (кстати, природный русак). Пожилая еврейка сказала ему потом: «Вы – настоящий еврей. Теперь таких мало»… От взаимной неприязни не осталось и следа. Началось всеобщее братание. Словом, благодаря гипертиму, вечер прошёл как нельзя более удачно.
Всё бы хорошо, да общительность гипертима поверхностная, его социальные связи неустойчивые, недолговечные. Налетев, как вихрь, он кружит человеку голову, чтобы потом, ни о чём не сожалея, вдруг улететь прочь.
Среди любимых гипертимами песен есть две, особенно точно передающие суть этого характера: «Умейте жить, умейте пить и всё от жизни брать, ведь всё равно когда-нибудь придётся умирать».
И вторая: «Может, мы обидели кого-то зря? Календарь закроет этот лист. К новым приключениям спешим, друзья. Эй, прибавь-ка ходу, машинист!»
Да, уважаемые коллеги, скатертью, скатертью стелется дальний путь гипертима и упирается прямо в небосклон…
Задачи. Поручите гипертиму любое – самое сложное, самое ответственное задание – и он превратит его выполнение… В народное гулянье. Будет много разговоров, шуток, взаимных розыгрышей и приколов, воспоминаний о былом. Все засидятся затемно, а то и до рассвета… Но воз нерешённых задач останется на прежнем месте.
При этом, чем более рутинной, трудоёмкой, требующей прилежания и терпения будет работа, тем меньше шансов на её хотя бы частичное выполнение гипертимом. Доверьте ему составлять бухгалтерский отчёт, и он проведёт ночь… В дискотеке. И никакие посулы – заманчивые и угрожающие – не изменят положения вещей.
Что же следует поручать гипертимам? А вот что. Никто так быстро и хорошо не справится с заданием собрать разных людей (ни сном, ни духом прежде не помышлявших куда-либо идти) в одном месте, в одно время.
В современных условиях, когда, с одной стороны, трудно планировать что-то заранее из-за мало управляемой динамики жизни, а с другой – большинство видов труда превращаются в коллективные, эта способность гипертимов становится поистине неоценимой.
Он будет действовать, как в известном анекдоте: сказал одному: «Есть превосходный коньячок, нужен первосортный балычок». Сказал другому: «Есть первосортный балычок, нужен превосходный коньячок». Собрались втроём и хорошо посидели.
Его не надо подталкивать, торопить, контролировать промежуточные результаты (дозвонился – не дозвонился до нужного человека?). Он всё сделает сам, без напоминаний и с удовольствием. Единственное, о чём следует позаботиться – об ограничении его коммуникабельности разумными пределами. Иначе на конфиденциальный междусобойчик, так сказать, для «узкого круга ограниченных лиц», он созовёт весь город.
Исходя из этого, понятно, что гипертим успешнее всего адаптируется к профессиям типа массовика-затейника, антрепренёра, администратора в шоу-бизнесе, организатора массовых действий. В этом качестве его следует привлекать и в многофункциональные команды.
Помните, у персонажа романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» Виктора Михайловича Полесова ничего не получалось, когда дело касалось его прямых обязанностей слесаря. Ни ворота починить, ни мотоцикл собрать он не мог. Зато, какую расторопность и энтузиазм проявил он, созывая на заседание тайного общества «Меча и орала» недоумевающих и испуганных старгородцев. Наверняка, они не хотели идти, сомневались, отнекивались, отговаривались, ссылаясь на недосуг. Но ведь пришли же, пришли! Вот вам и слесарь «без мотора».
Особенности построения коммуникации. Вы вероятно уже догадались, уважаемые коллеги, что учиться ускорять и облегчать процесс знакомства с гипертимом мы не будем. Не мы с ним, а он с нами познакомится, не успеем и глазом моргнуть. Он привык действовать по принципу: «Я такой гусь, что любой свинье товарищ». Кажется, только скажешь ему первое «здравствуйте», а он уже в твоём домашнем халате жарит на твоей кухне яичницу.
В этом разделе нам лучше посоветоваться о том, как избежать его панибратства, фамильярности, как уклониться от его безудержной энергетики, как не быть вовлечённым в бурный, стремительный поток гипертимной жизни, с которым только ему и дано справиться. Остальные – утонут, захлебнутся, обессилев.
Так как же? От панибратства, склонности мгновенно сокращать межличностную дистанцию, переходить на «ты» с людьми, независимо от их пола, возраста и общественного положения – пожалуй, никак. С этим нужно смириться. Впрочем, беда не велика. А вот от активного, в гипертимном стиле, продолжения знакомства вполне можно отказаться.
Для этого нужно проявить некоторое упрямство. Надо просто не соглашаться на его предложения «прошвырнуться», «задать небесам жару», и гипертим вскоре отстанет, переключившись на более податливый и заводной объект.
Вообще, следует принимать гипертима (как и обладателя любого другого радикала) таким, каков он есть. Строить отношения не с иллюзией человека, а с человеком, во всём своеобразии его поведения.
Нельзя, например, всё время удерживать гипертима возле себя. Не получится. Кто сказал: «Получится»? Эпилептоид?
Если добиваться этого насилием – физическим и / или психологическим – то совместная жизнь превратится в ад. Гипертим, прикованный наручниками к креслу, будет медленно угасать… И, если в вас есть хоть капля эмотивности, вы отпустите его на свободу. «Он улетел, – скажете вы заинтригованным окружающим, – но обещал вернуться».
Да, улетевший «с небольшим докладом на заседание Малого Совнаркома», «поматросивший и бросивший» гипертим вернётся. Он обязательно отыщет вас в своей потрёпанной записной книжке и позвонит. Это случится ночью. Лет через десять. Вы, накрутив волосы на бигуди, будете спать в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом – ревнивцем и жмотом…
