Настя плотоядно улыбается, как будто перед ней не картинки с кусками тортов, а мой член. Могу же я пофантазировать.
— Значит, говоришь сожжем все калории, — думает она вслух, пожевывая губу и поднимает взгляд ясных глаз, широко улыбаясь. — Тогда предлагаю ассорти. Здесь оно самое удачное.
— Командуй мою Фюрер. Но кормить тебя буду я сам.
— Зачем это? — поднимает она брови и машет официанту.
— Чтобы лишнего не съела, конечно. А то, ты как заглотишь, потом пока все соки не выпьешь, не отпустишь.
Недвусмысленность фразы заставляет ее покраснеть и стыдливо опустить глаза. Хотя я вижу как уголки губ дрожат, пока она пытается сдержать улыбку.
— Сексуальный маньяк.
Между прочим…
К нам подходит парень в белом фартуке и, принимая заказ, частенько поглядывает в глубокое декольте Насти. Как бы скромно она себя не вела, эта женщина знает, как выставить на обозрение свои достоинства.
С высоты его роста, наверное, открывается просто охренительный вид на ее титьки, может быть даже видны соски.
Это знание вселяет в мое тело возбуждение и острое, как бритва чувство… Оно, как яд в крови, и название ему я даже произносить не буду. Потому что это окончательный крах моей холостяцкой жизни.
— Что-нибудь еще? — спрашивает парень, мелькая своими белыми, как скатерть, зубами. Мне прямо вот кажется, что там пара лишних.
— Нет, спасибо, — ничего не подозревая, улыбается в ответ Настя и закрывает меню. От движения ее рук, грудь колыхнулась, и парень переступил с ноги на ногу.
Вот тварь! Возбуждается на чужую бабу, да еще и делает вид, что здесь никого больше нет.
— Можно вас? — говорю спокойно внешне, но чувствуя, как внутри тлеет ярость, готовая в любой момент вспыхнуть пламенем.
Официант, судя по бейджику, Антон, нехотя поворачивается ко мне.
Судя по всему у него косоглазие, потому что взгляд, как будто сам, тянется к возвышающимся над футболкой холмам Насти.
Это уже не в какие ворота не лезет.
Резким броском руки, хватаю парня за ворот розовой рубашки, долбанное пироженое блядь, и дергаю на себя. Настя вскрикивает, но, что удивительно, даже не пытается вмешаться и, широко открыв глаза, осматривается по сторонам. Как будто она не со мной.
— Я не понял, дерьмо, я что - прозрачный? — рычу я придурку в лицо.
— Нет, — дрожащим голосом говорит он.
— Может быть, у тебя завалялась лишняя пара глаз?
— Нет.
— Тогда какого черта ты свои пидорские монокли наставил на мою бабу?
— Я ничего…
— Вот именно, ничего. Ничего из себя не представляешь, — отпускаю я его и отряхивая ему карман на рубашке от невидимой пыли, вежливо улыбаюсь. — Принесите, пожалуйста пирожные побыстрее. Мы с моей, — выделяю слово. — Очень спешим.
Официант оттягивает ворот рубашки, кивая и сразу задирая глаза в увешанный розовыми шарами потолок, убегает исполнять приказ старшего по званию.
Настя смотрит на меня, как на приведение, но где-то в глубине ее глаз я вижу легкие всплески волнения.
— Что? — развожу я руками, делая вид, что мило пообщался с парнем.
— Заклеймил кобылу? — изгибает она брови и губы.
Глава 14.3
— Кобылку, — мягко улыбаюсь и, протягивая руку, обвиваю пальцами столь же тонкое, как и лодыжка запястье. — Одну, очень аппетитную, кобылку.
Она фыркает, и хочет руку забрать, но я не даю, продолжая смотреть в ее большие, обрамленные черными ресницами глаза и поглаживать тыльную сторону ладони пальцем.
— Животное. — шепчет она с придыханием, и я замираю. Ее пальчики на ноге коснулись моего уже давно горящего стояка.
— Сучка, — скалюсь в ответ, и продолжаю обводить кругами одно место на гладкой коже, представляя там сосок или клитор.
Она тоже не остается в долгу и водит большим пальчиком ноги по всей доступной длине члена. Ее действия надежно прикрывала длинная, почти в пол белоснежная скатерть, но вот дикий взгляд и частое дыхание не утаишь.
Он была просто прекрасна в этот момент. Губки раскрыты, в них так и хочется проникнуть членом или хотя бы языком. Меня уже самого потряхивает.
— В прошлый раз ты кончила только от фитнес трения, теперь хочешь провести эксперимент со мной?
— А ты, — протяжно выдохнула она. — С чего решил, что я кончила?
Чувствую, что реально уже на грани, особенно, когда она задвигала ступней сильнее. Беру рукой ее ногу и задаю более медленный темп, чтобы река наслаждения не неслась на всех парах к неизбежному падению в водопад, а просто текла и чуток бурлила, как и кровь в моем теле.
— Я всегда знаю, когда мои женщины кончают, — весьма самоуверенно заявляю, на что она недоверчиво склоняет голову на бок.
В этот момент перед нами выкладывают ассорти. И это конечно не Антон, а милая девочка, тут же ушмыгнувшая восвояси.
— Ну вот, теперь тебя все боятся.
— Меня вообще везде боятся, — издаю короткий хохот и принимаюсь за сладкий обед.
Когда все тарелки были вычищены и даже вылизаны напрочь, Настя уже спустившая ноги вниз, вдруг смеется.
— Что?
— Да вот, все думаю о твоем бахвальстве. Мужики не могут распознать, кончила женщина или нет.
— Могут. Я точно могу.
— Но вас легко обмануть, — хитро улыбается она и, отложив ложку, выпрямляет спину.
Подозрительно.
— Да ну? Чем докажешь.
Это было сказано зря, потому что спустило Настины тормоза, под названием «благоразумие»
Она вдруг прикрывает глаза, отчего я сильнее напрягаюсь. Раскрывает губы в букву «о» и издает тихий, протяжный стон. За ним еще один. Начинает часто дышать, поднимая и опуская большую грудь.
Охренеть!
Снова выдох. Уже громче, протяжнее.
Потом еще один.
И вот, я сижу, парализованный собственным возбуждением, и смотрю, как на весь ресторан стонет и извивается Настя, полностью имитируя наступление оргазма.
Потом она вдруг стискивает зубы. Наклоняется над столом. Дрожит, отбивает барабанным ритмом по столу. Закидывает голову назад, встряхнув волосами, при этом громко вскрикнув:
— О, да-а!
В зале, я только заметил, потому что в голове просто эротическое помутнение — полная тишина. Все, абсолютно все, смотрят на Настю. Хорошо хоть обед и нет детей. Замерев и, кажется, скинув челюсти до пола, посетители не шевелились.
Настя, как будто не замечая столь острого к себе внимания, возвращает голову в прежнее положение. Одним махом, как стопку водки, допивает свой кофе и поднимается со стула.
