— Отпустите меня, ублюдки! — ну пожалуйста. Бесполезно молить собаку, когда в ее зубах кость. Один пытается сунуть мне член в зубы, но бью его ладонью, за что мне тут же заламывают руки. Другой пихает мне язык в рот, и я тут же его кусаю, за это меня бьют ногой в живот.
И моим долбаным спасением становится благословенный стук в дверь.
Все замирают.
А я вырвавшись отползаю, пытаюсь еще придержать разодранный в клочья бюстгальтер, что купил для меня Артем и сдержать рвотные позывы.
Дверь открывается и в комнату буквально закидывают мужское тело.
Лицо было похоже на кровавое месиво, а один глаз просто заплыл, но я узнала его по брюкам и красным носкам.
Сегодня я лично гладила для него одежду.
— Должник вернулся, — снова расхохотался Макар и кивнул в мою сторону. — А мы уже хотели тебя простить. Вон как Настенька прощения просить собиралась.
Все заржали, и меня все-таки стошнило на ковер.
— Долбанная сука! Он стоит бешеных бабок!
Ко мне кто-то подходит и сует платок. Данила собирает мои волосы и придерживает, пока я исторгаю очередную порцию рвоты.
— Да что ты с ней возишься?
— Я… — пытается хрипеть Влад. — Я долг…
— Что он там бормочет? — рычит нетерпеливо Макар.
— Он долг принес, — кидают в ноги Макара сумку и он заинтересованно в нее заглядывает.
— Здесь все?
— Все, пересчитай, — хрипит Влад и смотрит одним глазом на меня. Плюнуть бы ему в него. А лучше вырвать. Но я бесконечно благодарна, что он спас меня от самый страшной участи. Серьезно. Лучше смерть, чем опозориться таким образом.
— Эх, жаль. — наигранно вздыхает Макар. — Такое представление не сыграли. Может все-таки…
— У вас есть ваши проклятые деньги! — уже раздраженно кричу и в этот момент парень, стоявший на входе, падает замертво.
— Это еще что за дерьмо! — гремит Макар и направляет дуло ствола на появившегося в дверях Артема.
Пропал тот вечный шутник, появился мужчина, от которого кровь стынет в венах. Опасный, красивый. Мой.
Он пришел за мной. Но мог бы и поторопиться, а то остались бы ему объедки с кабелиного стола.
Глава 17.2
— Не стрелять! — кричу командным голосом и выстрел в зеркальный потолок становится единственным. Тяжело поднимаюсь, опираясь на Данилу.
Да что же это? Сначала мне руку прострелил, теперь помогает. И как этих мужчин понять? Или муж? Сначала в долги влезает и в последний момент спасает. Уроды. Все они уроды.
Артем, пылая яростью надвигается на Макара, целясь ему в голову, за его спиной двое мужчин и еще целая кавалерия в черном. С автоматами.
Вот это группа поддержки.
Встаю перед ним.
— Не надо. Давай просто уйдем.
— Они тебя…
— Не тронули. Не успели, — шепчу и подхожу ближе, наседая голосом. — Давай просто уйдем.
Он колеблется почти десять секунд, смотрит на толпу мужиков, камеру, задерживает взгляд на Даниле.
Вижу, как ему хочется перестрелять здесь всех. И я его понимаю. Лучше всех понимаю. Как никто. Но я не хочу трупов. Ведь трупом, может оказаться кто угодно.
— Сейчас мы уйдем, — говорит он мне, и все слышат. Все понимают. что он имеет ввиду. Он вернется. Но меня это уже не касается. Пусть эти сгустки тестостерона делают что хотят.
Только бы побыстрее свалить отсюда.
Артем сдергивает с себя спортивный пиджак и накрывает мне плечи, подталкивая к выходу.
— Ствол оставь, — вдруг слышу голос Данилы и понимаю, что все это время сжимала его в руке. Защитная реакция организма. Мельком взглянув на Данила, замахиваюсь, целюсь, бросаю ствол. Как и предполагала, словил и даже восхищенно присвистнул.
Один из гражданских за спиной Артема, вытаскивает Влада, он выводит меня.
Уже на улице оказалось, что Влад может сам ходить и даже говорит сносно.
Остальные мужчины держаться в стороне, пока он извиняется передо мной.
Я пытаюсь слушать, правда. Но меня настигает мощным потоком ветра облегчение.
Уже становится на все наплевать.
Спаслась. Спаслась. Я спаслась. Я не стану одной из тех женщин, которые после насилия боятся слова «секс»
Я люблю секс. И люблю Артема. А Влада не люблю. И брошу. Вот доедем домой и закончу то, что сегодня хотела. Подам заявление на развод.
— Ты меня слушаешь? Я тут извиняюсь вообще-то — заплетающимся голосом произносит этот, когда-то красивый мужчина.
— Нет, если честно. Откуда деньги взял? Как ты их потратил, даже знать не хочу.
Влад долго мнется, и я краем глаза замечаю, как ко мне рвется подойти Артем, но я чуть качаю головой. Не сейчас. У нас будет время.
— Отец твой дал.
Вот так номер. Невольно оглядываюсь и вижу припаркованный на другой стороне улицы тонированный джин с черными номерами.
Отлично, папа, маскировка что надо. Спасибо, что спас.
— Это он тебя разукрасил? — возвращаю взгляд на окровавленную рожу и невольно морщусь.
И я ведь думала, что люблю его. Когда-то он был моим билетом из ежедневных криков, ругани и мрака. В таком мире я жила, когда погиб Вася.
Влад нашел меня в столовой, где я проходила практику после техникума, и долго кормился бесплатно.
За мой влюбленный счет.
А потом пригласил на свидание. Он был так не похож на других. Солдафонов, с которыми я привыкла общаться, и которых от меня палкой гнали отец с братом. Я даже немного захмелела от его тонкого юмора, галантности, рассказов о богемной, московской жизни. Как захмелела? Откровенно напилась, пока Влад раздевал меня под сенью деревьев в нашем парке. Долго ждала, что придет тот самый пресловутый оргазм. Но член, возившийся во мне, принес разве что немного приятной щекотки.
— А когда будет оргазм, — спросила я после, натягивая одежду и невольно любуясь его тонким телом.
— Ты разве ничего не почувствовала? — хмурится он.
— Ну, — пыталась я понять свои ощущения, которые были после вспышки боли от лишения девственности. — Немного щекотно было… там.
— Ну, вот так это и есть оргазм. И я подарю тебе их еще очень много.
Знала бы я тогда, что такое настоящий секс с нормальным мужчиной, я бы даже не согласилась встретиться с Владом снова. Буквально через пару недель, я узнала что беременна.
Боялась ему сказать, но он казалось был счастлив. Пока отец не показал ему неприличный знак, сказав что если обрюхатил, то должен и обеспечивать.
