Я и сама не заметила, какое напряжение во мне копилось, потому сейчас выдохнула:
— Ого! То есть этот вариант вы больше не рассматриваете? Какое облегчение узнать!
В ответ он только прищурился сильнее — воплощенная ирония:
— Глупо с твоей стороны было считать, что я готов в это вкладываться. Однако я и не сказал, что ты никогда на это не пойдешь. Уверен, через два года ты будешь сильно отличаться от теперешней. Тогда многое может поменяться.
— Вряд ли до такой степени!
— Вряд ли. Я просто озвучил один из тысячи вариантов развития событий.
Я поставила локти на стол и наклонилась ближе:
— Тогда что? Если я не выгодная инвестиция, если не вызываю в вас иррациональной влюбленности, тогда в чем причина? В скуке?
— Хм… А вот это уже намного ближе. Может, все-таки потанцуем?
— Простите, нет настроения. То есть скука… — я теперь вслух рассуждала сама с собой. — А ведь и правда! Вы говорили про то, что бизнес вам надоел из-за того, что проходил без творчества… У вас теперь есть деньги, куча свободного времени, а оказалось, что занять-то себя нечем… И тут появилась я. Наверное, странная. Да чего уж там, я на самом деле должна была выглядеть странной!
— Да чего уж там, ты до сих пор такая, — он усмехнулся.
Но я не отреагировала на выпад, продолжая:
— Ну конечно, вот так все просто… Вы и самому себе не стали объяснять, откуда этот интерес — интересно было уже просто повозиться с неведомой зверушкой! И именно потому не хотите отпускать меня, поселили у себя, но ничего особенного и не делаете. Этот интерес просто пропадет, как только я сдамся, стану такой, как все… ну и, само собой, пересплю с вами. Потому вы и играете! Оттягиваете этот самый момент конец развлечения! Вы из меня устроили себе эскорт — почти так же, как своим клиентам.
Я теперь посмотрела прямо в его глаза, но увидела только всплески веселья:
— Почти полное попадание. Ты продолжаешь меня пугать.
Довольная собой, я тоже расслабилась:
— Или секс вас вовсе не интересует? Важнее ведь поиграть, вылепить, что душе будет угодно. Устроить самому себе забастовку. Чего только не придумаешь для новых эмоций, когда уже есть все?
— В кои-то веки я встретил человека с потенциалом. Продолжай, Арина.
Я пожала плечами:
— А нечего продолжать. Если мы не собираемся танцевать, то можно и домой. Кстати, а как мы поедем, если вы выпили? Или останемся в квартире, где Кир?
— Про такси на твоем необитаемом острове тоже не слыхали? Хорошо, пойдем.
К счастью, своих знакомых я так и не встретила, зато уже на выходе столкнулись с какими-то подвыпившими приятелями Вадима Андреевича. Целая компания, среди которых были и иностранцы. И снова убедилась, что мой начальник бесконечно врет — один из них совершенно точно был клиентом, а ведь еще совсем недавно Вадим Андреевич убеждал, что с клиентами лично не знаком:
— О, приветствую, Вадим! Договор на завтра в силе?
— Конечно. Но я смотрю, вы уже сегодня начали. Может, перекинуть? Девчонок каких-нибудь соберем.
— Да нет, — отмахнулся мужчина. — Не надо. Эти немцы по-русски никак не шпрехают, а я разорюсь их только твоими девочками развлекать. Недешево, друг мой, недешево! Решил, что основными козырями буду бить завтра, тогда же и договор подсуну.
Вадим Андреевич ответил уже до отвращения привычным:
— Ясно.
Обсуждаемые иностранцы заинтересованно меня разглядывали, пока эти двое переговаривались. Я не упала в грязь лицом, заговорив по-немецки:
— Здравствуйте! Как вам город? Вы впервые в России?
Как это обычно бывает, в такой момент все разом оживились и заулыбались — у каждого поднимается настроение, когда к нему обращаются заграницей на родном языке. Они с удовольствием отвечали ничего не значащую чепуху, а один выдал очень торжественно:
— Москва прекрасна. И где еще, вот так запросто, можно встретить настолько очаровательную девушку?
Это был искренний комплимент, я не уловила никакой пошлости. Потому благодарно улыбнулась. Однако приятель Вадима Андреевича тут же интерпретировал по-своему и обратился к нему по-русски:
— А можно, и ее в список внести, Вадим? Мне позарез нужен этот контракт!
— Она не работает, — коротко отрезал Вадим Андреевич и вдруг обратился к остальным на чистейшем немецком: — Господа, просим нас извинить. Добро пожаловать в столицу и приятного вечера!
Подставил мне локоть и вывел из зала. А я про себя лишь отметила, что такое произношение вряд ли вырабатывают в обычных средних школах. Да, многие изучают английский, но немецкий — да еще вот такой, разговорно-свободный — ставят только с помощью носителей языка. Долго жил заграницей или получал такое же образование, как я? Мысль собиралась долго, но оформилась, когда мы забрали свои вещи, позвонили Киру, чтобы отогнал машину в гараж, потом разместились на заднем сидении такси и приготовились к долгой дороге:
— Вадим Андреевич! А с чего я взяла, что вы вышли из бедности и начинали с нуля?
Он рассмеялся тихо:
— Понятия не имею.
— Ого! — я придвинулась ближе и говорила тихо, чтобы водитель не расслышал. — А мы с вами, совершенно случайно, не с одного и того же необитаемого острова? Точно! Да ведь ваш бизнес — это бунт… Хорошее образование, языки, а потом что-то пошло не так. И бизнес этот… просто какая-то демонстрация! Странно, что не съемки порно. Так что произошло? Нелюбимый сын или не первый наследник?
Он зачем-то развернулся ко мне и положил ладонь на затылок.
— Я отвечу на любой твой вопрос, если ты ответишь на любой мой.
— Нет. Мне не настолько интересно.
Вадим Андреевич приблизился еще. Губы — в двух сантиметрах. Я сбилась с мысли.
— А про порно ты здорово придумала. Не ожидал от тебя креативности именно в этом вопросе.
— Вам надо что-то делать со своим сарказмом. Его слишком много!
— И еще, ты ошиблась в одном. Секс меня очень интересует, и я не собираюсь растягивать ожидание.
Кажется, я самолично взяла палку и тыкала спящего медведя, пока он не проснулся. Вот что за желание во всем разобраться, да еще и вслух? Ведь я могла быть и права и словно бросила вызов, на который он уже не мог не отреагировать. Но его близость сейчас сильно смущала. Я прошептала:
— Отпустите, пожалуйста. Мне неприятно, что водитель видит…
— В этом и есть смак — выходить из зоны комфорта.
Он прижал большой палец к нижней губе и надавил. Я закрыла глаза, впуская его язык. Вадим Андреевич целовал неспешно — скорее дразнил. Или наслаждался моим смущением — я не могла отделаться от мысли, что в зеркало заднего вида таксист видит нас и уже сделал все напрашивающиеся выводы. И все равно не могла с собой ничего поделать: мне нравилась эта ласка. Но довольно быстро Вадим Андреевич отстранился и прошептал в ухо:
