— Сейчас надо расслабиться, Арин. Сначала будет… неприятно.
И я, конечно же, сразу напряглась. Почувствовав, как головка уже касается нежной области между складок, вся сжалась, ожидая боли. Мое сексуальное образование сильно отставало от опыта сверстников, но я хотя бы знала об одном — больно будет.
— Нет-нет, хорошая моя. Я буду двигаться так медленно, как будет нужно. Не паникуй.
Но страх распространялся от головы по всему телу, как недавнее возбуждение — только в обратном направлении. Я даже не могла успокоиться, осознав, что он впервые говорит со мной настолько мягко.
— Я… сейчас… соберусь… — попыталась его остановить.
Но он наклонился и прошептал почти мне в рот:
— Ты пока собирайся, а я начну. А ты целуй меня, не отвлекайся.
Целовать я могла. Точнее — отвечать на его поцелуй. Но все ощущения сосредоточились снизу, я чувствовала, что член проходит внутрь, растягивая стенки. Огромный, он во мне просто не помещался. Вадим плавными движениями покачивался — совсем немного вводил и отстранялся. Решив, что такое испытание я вполне могу выдержать, с облегчением обхватила его за шею и даже немного подалась бедрами вперед. И вдруг он просто вонзился в меня — резко, неожиданно, больно. Я даже вскрикнуть не смогла, поскольку по-прежнему отвечала на поцелуй. Но теперь непроизвольно запрокинула голову, чтобы больше не касаться его рта. Остановила себя, чтобы не зашипеть, хотя внутри все горело. Еще одно движение — и все, больше мне ничего не нужно. Ни с этим, ни с любым другим мужчиной. От страсти не осталось и капли.
Но он не двигался, позволяя мне привыкать ощущению неприятной растянутости.
— Все, все, умница, — Вадим смотрел в мои распахнутые глаза. — Больше ничего плохого не будет. Готова к хорошему?
Я не была готова вообще ни к чему. И даже нашла в себе силы мотнуть головой, но вызвала этим лишь легкую, почти незаметную улыбку. Он положил мне руки на бедра и как будто потянул чуть вниз. Насаживал на себя сильнее. Или чтобы я не вывернулась. Движение внутри уже не вызвало слишком болезненных ощущений, но все равно было неприятным.
Он уперся локтями в постель по обе стороны от моего лица и, не отводя взгляда, начал двигаться. Не слишком быстро, не выходя полностью. Мои глаза сами закрылись.
Ощущение растянутости внутри почему-то становилось менее неприятным. Я непроизвольно возбуждалась, хотя теперь не так заметно. Возможно, возбуждало само чувство, что он берет меня, что толчки становятся все резче и сильнее, что внутри все расслабляется и мне даже хочется податься бедрами вверх. Он, по всей видимости, уже тоже меня не жалел: темп все нарастал, а дыхание сбивалось. Я ловила его беглые поцелуи и не могла сдержать тихих стонов.
Последние толчки были слишком сильными — снова немного болезненными. И с последним он вжался в меня, замер, но притом не произнес ни звука — кажется, даже дышать перестал, но сильно напрягся. Я распахнула глаза, успев застать последние признаки его напряжения. Он опустился на меня, но через несколько секунд снова приподнялся. Я ощутила, что член выскальзывает. После этого Вадим упал на бок рядом со мной.
Я не выдержала — нарушила тишину:
— Это было… неприятно.
— Только в первый раз, Арина. Ты не можешь не знать даже этого.
— И удовольствие… тогда я ведь испытала оргазм? А сегодня ничего подобного.
— Я женюсь, если встречу женщину, которая испытала вагинальный оргазм с первого же раза. Не на ней, конечно. Ее я сам бояться буду. Все раскачивается со временем, Арина. И у тебя с этим не будет проблем, уж поверь. Ты сверхчувствительная.
Я повернула голову и посмотрела ему в глаза:
— Мне не понравилось, — я немного преувеличила, но мне очень захотелось это сказать.
— Верю. Пойдем в душ вместе? И простынь надо поменять.
Мыться вместе? Я охнула, понимая, на что он намекает, и потому сказала громче:
— Я не хочу больше сегодня заниматься сексом!
Он вдруг зажмурился, даже ладонями лицо закрыл и рассмеялся. Потом вроде бы взял себя в руки, приподнялся на локте, наклонился, чуть коснулся губ, и с иронией сказал:
— Пойдем в душ. Не будет никакого секса. Перестань меня бояться — не думаешь, что бояться уже несколько поздно?
Он красивый. Вот с такой мягкой улыбкой, с такими взлохмаченными волосами, освещаемый тусклым светом — красивый. И сейчас совсем не излучает угрозу. Я выдавила улыбку в ответ:
— Вы правы.
— Теперь уже можно на ты, — он подмигнул.
— Вы перестали быть моим начальником? — припомнила я ему недавнее.
— Вряд ли. Просто сейчас мне слишком хорошо, чтобы строить из себя Биг Босса. Утром спроси еще раз. Ты как?
— Вроде бы жить буду. Но спроси меня утром еще раз.
Он тихо смеялся — я смеялась в ответ. Столько неправильных событий — целая цепь сплошных неправильностей, но прямо в этот момент мне все казалось правильным. Утром, в самом деле, все изменится. И тогда я, возможно, пожалею. Но вот прямо сейчас все было на своих местах.
Глава 16
В душ я с ним не пошла — все еще чувствовала себя неловко. А когда скрылся в ванной он, то встала, поправила постель, собрала одежду и улизнула. Понадеялась, что он не воспримет мой побег как трусость — в данном случае именно о страхе речи и не шло. Просто мне было физически необходимо побыть одной.
Первый секс мне скорее не понравился. Нет, приятные и даже очень приятные моменты были, но я бы ограничилась только ласками. Если он способен пальцами и языком доводить меня до экстаза, то остальное кажется уже ненужным. Однако мужчины, как мне представляется, устроены иначе — им необходимо обладать, в самом полном смысле этого слова. Единственный вывод, который я пока могла сделать — к продолжению интимных отношений я готова, но не потерплю ничего такого, что мне будет неприятно.
Взяла телефон и с ужасом увидела пропущенный вызов, лишь через пару секунд прочитала имя «Кирилл» и мгновенно успокоилась. Интересно, а если бы я пропустила вызов от важного клиента — и только лишь потому, что в то время ублажала самого начальника, то это отразилось бы на моей зарплате? Рассмеялась от этой мысли, хотя и с явным облегчением, что не пришлось узнать. Перезванивать не стала. Мы с Киром не друзья, чтобы посреди ночи задушевно болтать. А если что-то важное, то наберет меня снова. Хотя что у него может быть важное?
И утром я чувствовала себя легко. Все волнение я уже пережила, и на большее просто не хватало сил — теперь как пойдет дальше, туда и поплыву. Шеф, как обычно, готовил завтрак, когда я спустилась. А я целую секунду думала, как обратиться, но и эти терзания мне надоели — по его настроению и определю, тыкать мне или выкать.
— Доброе утро.
— Доброе, Арина. Сделаешь тосты?
