— Все было не совсем так, Вадим Андреевич. Кирилл — но вы и сами об этом знаете — просто легкомысленный бабник. Он высказал комплимент, не думая о каком-то продолжении и не давя на свой статус.
— И тем не менее правило он нарушил, — Вадим Андреевич вдруг легко улыбнулся и откинулся на спинку стула.
— Нарушил ли? — я ответила на его улыбку. — Думаю, с Кириллом произошло то же самое, что вначале со мной. Иногда говоришь что-то по инерции. Требуется время, чтобы привыкнуть. И Кирилл не полный дурак. Вы ведь не можете не понимать, что если бы он был дураком, то ни за что бы не проанализировал и не признался. Ну, а мне рассказал… потому что со мной ему говорить проще, посоветоваться. И я сама предложила ему передать все вам.
Вадим Андреевич улыбнулся шире, и теперь мне даже его несимметричный прищур нравился. Привыкла, наверное. Уловила изюминку. И смотреть на него прямо я теперь научилась. У него не слишком живая мимика, скорее холодная, но теперь я могла различать мельчайшие изменения настроения только по взгляду. Он наклонился, поставил локти на стол. Улыбка заинтересованная, но ни капли раздражения. Но почему-то повторил, хотя и чуть тише:
— И тем не менее правило он нарушил.
Я тоже оперлась на локти и подалась вперед. Глаза в глаза — ощущение флирта, хотя мы говорим вовсе не о романтике. Но само это ощущение расслабляет другого, Вадим Андреевич меня этому и учил:
— Тогда что Кириллу грозит?
Улыбка чуть искривилась, хотя нет — это взгляд стал еще внимательнее. Карие глаза сейчас сканировали.
— Зависит от тебя, Арина. Я теперь верю, что между вами двумя ничего не было. Но ты продолжаешь переживать за него.
— Конечно! Он помог мне в тот момент, когда требовалась помощь! Как бы я ни разозлилась после, но все же мне небезразлично, останется ли он живым и здоровым.
— Живым останется точно. Ну или помрет, но не благодаря моим стараниям. Остальное заживет — я ведь не зверь.
Стало неприятно. Кирилл наверняка не преувеличивал про способы расправы. В самом лучшем случае его изобьют и вышвырнут на улицу. Именно это и прозвучало в ответе Вадима Андреевича.
— Тогда что зависит от меня?
— Сделка, — он сделал паузу. — Я забываю Кириллу его промах и не увольняю. Промахнется снова — там уже состоится новый разговор. А ты, раз тебе так важно его здоровье, за друга платишь.
— Чем? — мне почему-то стало смешно. Он не далее, как полтора часа назад, получил меня полностью.
Вадим Андреевич закусил губу — нескрываемая ирония. Демонстративно задумался, а потом выдал, как будто ему только что пришла эта мысль в голову:
— Минет. Я сегодня подумал, что испытываю удовольствие каждый раз, когда ты отказываешься от очередной своей установки.
— Но… — я растерялась, — но ведь вы сами говорили, чтобы я не делала того, чего не хочу!
— Передумал. Ну, так как? Кирилл или твои установки?
Я отвернулась, рассеянно уставившись вглубь зала. Готова к подобному я не была. И даже сегодня утром, когда сгорала от возбуждения, так и не смогла себя заставить. Но сам Вадим Андреевич совершенно точно не вызывал во мне отвращения — меня к нему тянуло, я распалялась даже от поцелуев. Я хотела его, и мне по-прежнему нравилось, что он хочет меня. Представила, как это делаю, как открываю рот… Невольно вздрогнула.
— Тогда повышаем ставки, — говорил теперь так мягко и проникновенно, что до мурашек пробирало. — Мира мне об инциденте не сообщила. То, что я могу спустить с рук какой-нибудь Кристине, новенькой не спущу. За ней, конечно, огрех не такой серьезный, потому просто вышвырну. Кстати, она студентка, и для нее эта работа не просто заработок на цацки. Мира красавица и умница, она пристроится. Но будет работать уже не под моей защитой, а снова на улице. Так что, хорошая моя, Кирилл с Мирой или твои установки?
Я покачала головой, а потом решительно посмотрела на него. Улыбнулась без усилия.
— Я одного не могу понять, Вадим Андреевич! Ведь вы все видите — как я быстро перестраиваюсь, и что вы в силах… не заставить, а просто подтолкнуть меня ко многому. То, что я неделю назад и представить не могла, уже с вами сделала. Так зачем это показное давление, если вы и без того из меня веревки вьете?
Его улыбка потеряла ощущение веселья — сосредоточился на каких-то своих мыслях. А потом сказал честно:
— Хочу ускорить витье веревок. У меня какое-то странное ощущение, что ты готова сорваться в любой момент.
— Вам будет жаль?
— Мне будет жаль. Но мне будет меньше жаль, если я ни в чем себе не буду отказывать.
Хорошенько поразмыслила. Вот даже сейчас я не могла заставить почувствовать к нему отвращение. Даже таким он мне приятен. А может, как раз и приятен тем, что с самого начала именно таким и был, не сдавая ни одной позиции? И потому неуверенно кивнула:
— Хорошо. Я… попробую.
— Не попробуешь, Арина, — он тихо смеялся. — А откроешь свой красивый ротик и сделаешь то, что я хочу. Как будто ты послушная девочка, которая не желает, чтобы другим людям досталось за их же ошибки. Идет?
Я не ответила. Ну вот и долгожданное отвращение — хотя бы к его словам, а не к нему самому. Однако все еще не брезгливость. Кажется, я узнавала его все лучше и как-то смутно начинала понимать причины таких неожиданных поворотов. Когда я тянулась к нему сама, он становился бесконечно ласковым, терпеливым, идущим навстречу любому моему желанию, но как только я пыталась выпустить когти — не успевала даже, а только намеревалась — он тут же превращался в циничного ублюдка. Он будто пятой точкой чувствовал каждую мою мысль и неосознанно наказывал за те, которые были связаны с побегом от него.
Глава 18
После поликлиники, где врач посоветовала мне таблетки, Вадим Андреевич сказал, что ему нужно поработать, а я решила вдоволь нагуляться. Интересно, что у него за работа, если он переложил на меня почти все обязанности? Хотя, конечно, обвинения были несправедливы — Вадим Андреевич контролировал все, постоянно просматривал и сайт, и связывался с менеджерами по любой мелочи, возможно, и занимался поиском новых девушек. По сути, вся его работа уже давно сводилась к тому, чтобы властно властелинить во всех подведомственных ему сферах.
Теперь у меня была наличность. Я старалась не расточительствовать, но не отказала себе в удовольствии купить чулки, теплые колготки и еще с десяток дамских мелочей. Мне некуда было спешить, потому я выбирала тщательно и прошла не одну торговую точку — чтобы и купить то, что хочется, и выбрать самый экономный вариант. И только в бутике косметики не стала себе отказывать: приобрела баночку дорогого крема. Даже упрекать себя не стала. Дело не в избалованности, просто у каждой девушки должна быть хотя бы одна баночка дорогого крема, чтобы чувствовать себя стопроцентной девушкой.
До чего же маленький город! На улице столкнулась со своей первой ученицей — она приветливо помахала рукой и побежала дальше. А я остановилась и с улыбкой смотрела ей в спину. Возможно, из меня получился хороший репетитор, а со временем стал бы еще лучше. Я вряд ли обладала преподавательскими талантами, но музыка есть музыка. При любви к ней недостатки образовательного процесса или опыта с лихвой покрываются желанием разделить с кем-то еще это чудо. Наверное, когда-нибудь вернусь к этому делу. Возьму всего пару учеников, самых одаренных, и буду заниматься с ними для души. Потому что средств на жизнь у меня и без того будет хватать! Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось страха, что я не справлюсь. Адаптируюсь и в этом, пока еще немного чужом мире! Хотя о чем я? Уже почти адаптировалась.
