Верно, он не тащил, здесь придраться не к чему. Но я и сама об этом помнила и проклинала только собственную глупость. С другой стороны, я ему жизнь спасла. Не знаю, бросилась бы спасать, кабы знала последствия, но по факту – спасла. Потому, может, он и не врет, благодаря меня? Я взяла себя в руки и кивнула:
– Знаю. Просто теперь ты можешь мне помочь. Я очень на это надеюсь.
– Чем? – в его глазах блеснула паника. – Денег нет, сама понимаешь. У меня теперь долго с деньгами напряг будет.
Казалось, что он мне жалуется – мол, как плохо его судьба сложилась. Хотя с моей стороны ситуация должна бы выглядеть иначе.
– Крис, не нужны мне деньги, – суше сказала я. – Совет. Информация. Хоть что-нибудь.
– А что случилось? – он заинтересовался.
– Этот ваш… босс… – оказалось, что слова подобрать трудно. Стыдно о таком вслух говорить, не формулируется. Но я себя заставила: – Сергей Андреевич не оставил меня в покое. Он настаивает… на встречах.
Парень резко выдохнул. Что это было? Облегчение, что денег не прошу? Да что с ним такое? И улыбаться снова принялся во все зубы – целые, благодаря моим же стараниям, зубы!
– На встречах? И что ты? Лови момент, Юленька. Я сразу разглядел, что ты красавица, и раз такой расклад – так используй!
– Что использовать? – я оторопела.
– Внешность свою! Ну или чем ты там еще ему понравилась. Давай уж начистоту, приезжих девочек я многих на работу устроил, но большинство из них так и стоит на трассе, дальнобойщиков обслуживает. И даже в спецклубах немногие отлично зарабатывают, только те, кто на хорошего постоянного клиента выйдет. Вот тогда они только начинают как сыр в масле кататься. А у тебя сразу десять из десяти: безо всяких клубов сразу постоянный клиент. Ты что, серьезно думаешь, что такой перец будет на своей цыпе экономить?
До меня смысл слов никак не доходил. Точнее, я понимала, о чем он рассуждает, но никак не могла применить его рассуждения к себе и тем более вынести какой-то вывод.
– Ты… Крис, ты сейчас о чем? Предлагаешь мне спать с ним за деньги?
– Так если вцепился, то все равно ж будешь. И уже спала, как я понимаю. Так теперь-то чего ломаться? Юленька, да очнись ты уже! Бабам насколько проще жить, когда им только ноги раздвигать предлагают и этим все свои проблемы решать!
Не знаю, какой черт в меня вселился, но я размахнулась и залепила ему пощечину. Просто чтобы умолк. Совета я просила. У кого? У приспособленца, который ради денег вообще на все готов? И все равно довыпендривался, что едва спасся. Жизнь он понимает, как же! Сам мразь и всех такими же мразями считает.
Я развернулась и просто зашагала прочь, слыша в спину:
– Извини! Эй, я не так хотел сказать! Юль, да ладно тебе! Ты это… ну! Сама остынь, подумай, я же только добра тебе…
Я не остановилась, хотя с каждым шагом чувствовала, как от двухлетней влюбленности отрываются клочки – и чем дальше, тем крупнее. Уже на входе в квартиру я не могла себе объяснить, чем же он так сильно мне нравился. Вот только вечер пятницы вызывал теперь не только страх неизвестности, но и тошноту. Я что же, в глазах всех – Криса, Сергея Андреевича, Мишани, кто еще там в курсе ситуации – обычная шлюха? А кто я еще после того, что было?
И как раз в пятницу у меня сдали нервы. Без пятнадцати восемь я просто вышла из своей квартирки и направилась в парк, не взяв с собой даже телефона. Разместилась на лавочке, любуясь красотами еще не до конца увядшей осени, напомнила себе, что жизнь продолжается и даже ничуть не стала более блеклой, а потом вдруг разревелась непонятно отчего. Хотя почему же непонятно – мало мне поводов для слез? И все сидела там, не собираясь возвращаться. Пусть звонят, пусть ищут – я ничего этому пижону не должна! Больше не должна. Я все свое самоуважение истратила на то, чтобы не остаться ему должной. Так и хватит с меня.
Часа через полтора я продрогла и пожалела, что не прихватила теплый свитер. И все равно оставалась в парке, намереваясь выдержать как можно дольше. Я не позволяла себе сдаться, однако страх игнорировать не могла. Что сделает преступник и убийца, если не идти у него на поводу? Но не могу же я и дальше повиноваться только страху, если уже сейчас от меня мало что осталось.
Давно стемнело, хотя редкие прохожие все еще иногда шныряли по парковым дорожкам, уютно освещенным фонарями. Стало немного не по себе от пьяных голосов вдали – молодежь веселится. А может, увидят меня и прикопаются? Или наоборот, мне подойти к ним и прикопаться? Тогда хоть выпить дадут, все теплее.
Конечно, я никуда не пошла. И когда уже начала думать о том, что пора возвращаться домой, повернулась и вздрогнула. Сергей Андреевич подошел к моей скамье и молча сел рядом. Вытянул ноги, не вынимая рук из карманов. Я одеревенело смотрела на его профиль, не вполне понимая, как себя вести.
– Как? – только и смогла спросить я.
Он ответил, продолжая смотреть вперед:
– Никита нашел. Ты его даже не заметила. Это же ничего, что мы всех твоих соседей на уши поставили и институтских друзей опросили? Кто ж знал, что ты на улице торчать будешь.
– Что? – мне сказанное не понравилось. – Как это на уши поставили?
– Да ничего страшного. Я пошутил.
– Очень смешно…
– Не так смешно, как то, что в твоей квартире сейчас меняют замок.
– Что?! Да меня хозяйка сожрет!
– Не сожрет. Спасибо скажет, а то хлюпенько слишком было. Ты здесь до следующей пятницы сидеть будешь?
– Не ваше дело! – несмотря на то, что я замерзла и дико устала, напомнила себе обо всех эмоциях, заставивших меня убежать. – А зачем же вы меня так искали, Сергей Андреевич? Неужели силой на свидание потащите?
– Надеялся, что сама пойдешь. Теперь вижу, что сама не пойдешь. Нет, не потащу.
– Тогда зачем этот цирк? Вы правда сломали замок? Там соседи полицию не вызвали?
Он повернулся ко мне, на лице улыбка, а от пристальных серых глаз я захотела отвернуться сама, потому и уставилась в землю. Он красив, как черт. И характером примерно такой же. И говорить умеет всегда спокойно, словно вообще ничего его на свете не напрягает:
– Я понимаю, почему ты сопротивляешься. Характер такой, воспитание, гордость, что там еще? Именно поэтому я и устроил розыски, когда ты не ответила на звонок и оказалась не в квартире. Видишь ли, все вышеперечисленное натолкнуло меня на мысль, что ты и в неприятности можешь вляпаться. Назло мне. Или самой себе. Или от чувства вины. Ты не похожа на самоубийцу, но я предпочел убедиться, что ты в порядке.
– О-о! Это вы так за меня переживали? Как это мило, сил нет!
– Прекрати, Юль, – он все еще смотрел на меня с улыбкой. – Никогда не стоит на меня кричать, я психовать начинаю. Это не очень заметно, но всегда неприятно. Пойдем? Там должны уже закончить.
