– Сергей Андреевич, я не хотела бы настаивать, но мне нужно готовиться к семинарам на завтра. Я с удовольствием поболтала бы еще, но…
Я осеклась, вновь уловив пронзительный взгляд. Сергей Андреевич слабо поморщился, как будто съел кислое и пытался это не выдать.
– Юль, а если ты пропустишь несколько дней в институте, ничего страшного не случится?
– Что? – я не выдержала и встала. – О чем вы вообще говорите? Вы врали о том, что отпустили меня?
– Сядь, сядь, – он махнул рукой. – Не врал. Отпустил – разве не видишь? Ага, сидела бы ты сейчас одетая, если бы не отпустил… Просто хорошо тут у тебя. Ничего, если я еще немного тут посижу?
– Да о чем вы говорите? – я заставила себя сесть, но перестать волноваться не могла. – Или вы так решили продлить игру? Перепугать меня до смерти, чтобы я сама умоляла – останьтесь тут, со мной, а то… А что происходит, кстати?
– Ничего не происходит. Это игра такая, ты угадала. Ну, подыграй же, Юль, в тебе вообще азарта нет? Давай сыграем в игру, что мы тут чаи гоняем, а мои люди смотрят по сторонам и убеждаются, что нам показалось. Заодно и ответь, к тебе в последнее время незнакомые люди со странными вопросами не подходили? Скорее всего вчера, потому что раньше за тобой хвостов не было. Или просто, быть может, кто-то рядом крутился?
Мне стало окончательно не по себе, но страх я прикрывала раздражением:
– Ничего такого не было! Я вообще в последнее время только с вами общалась, и вот Крис еще вчера заходил, – добавила поспешно, чтобы он не сделал неверных выводов: – Извинялся!
– Ага, – он ответил явно сам себе, но в глазах его не было привычного веселья, которое сейчас бы здорово успокоило. – А ему ты, случайно, не сообщала, что мы с тобой продолжаем видеться?
– Да к чему вы ведете?!
– Сиди, сиди. Шуметь не нужно. Видишь ли, Юль, не все меня любят. А некоторые не любят до такой степени, что готовы даже сильно насолить. Солить через одноразовую любовницу смысла нет, я бы и ухом не повел. Но если кому-то стало бы известно, что ты совсем не одноразовая, то могут уже и присмотреться. Мишань, когда меня привез, какого-то странного чела под твоими окнами заметил. Но мы сразу решили, что бред – я с тобой даже на люди не выходил, чтобы тебя пасти. Однако если наш общий знакомый сообщил кому-то наверняка, что ты та самая, то уже не совсем бред.
У меня кровь от лица отхлынула, и даже затрясло, будто от холода.
– Подождите… Вы же сейчас не хотите сказать, что за мной пришли какие-то ваши враги? И им уже все равно, что мы с вами расстались – они и спрашивать не станут… А вы им еще доказательств подкидываете – сидите у меня?!
– Нет, блин, у меня глаза слипались, и я не нашел кроватки поудобнее. Юль, ну если у них инфа от Криса, то неужели ты думаешь, что смогла бы что-то объяснить?
– И чего они хотят?.. Убить? Отомстить? Похитить для каких-то требований?
– Вот уж понятия не имею. Ты чего такая бледная? Это же игра! О, телефончик звонит.
Он направился в комнату, где оставил сотовый, ответил там. Но конечно, я могла слышать каждое слово:
– Так, понятно. Подгоняйте машины, тогда отсюда лучше свалить.
Вернулся на кухню, усмехнулся от моего ошалевшего вида и с улыбкой раскинул руки:
– Новый тур игры. А что, если мы у меня дома продолжим играть? Криса, похоже, не было в его квартире со вчерашней ночи, вещей тоже нет. Сейчас ищут его брата, тоже пропал с радаров, что уже ни о чем хорошем не говорит.
– Крис… в Москву собирался… – выдохнула я.
– Во. Теперь у него явно есть деньги и на Москву, и на Амстердам, и на Рейкьявик, мать его. За хороший слив хорошо платят. Юль, я понимаю, как это звучит, но нам лучше бы с тобой еще немного друг друга потерпеть. У меня квартира большая, мы там даже встречаться не будем. А как этот вопросик закроем, так сразу и вернешься сюда. В институт, к сожалению, тоже пока лучше не ходить.
Я поднялась и снова бессильно рухнула на стул.
– Вот это я получила свободу… – сказала одеревенело остывшему чаю, кое-как подняла глаза. – Сергей Андреевич, признайтесь честно – вы все это придумали, чтобы меня не отпускать…
– Точно, я все придумал! – он ухватил меня за локоть, рванул, поднимая на ноги, и толкнул в комнату, продолжая издевательски шутить: – Давно ведь говорил, что хочу тебя к себе перевезти. А ты тут такая: «А-а-а! Освободите меня от себя!», а я такой: «А-а-а! Как же так?», а Мишань такой: «Не очкуем. Разведем Юлию Александровну вон тем подозрительным алкашом, который пять часов пасет ее окна и выход из подъезда». Ты просто экстрасенс, Юлька! Собирай только самое важное. Если мелкая шушера, то уже через два дня ее не будет. Но меня не любят и некоторые серьезные люди, а у них ресурсы сравнимы с моими. Так что с полным осознанием дела, что я тебя развел, шевелимся, шевелимся.
Состояние мое двумя словами не опишешь. Возле подъезда стояло пять машин. За рулем той, в которую усадили меня, сидел Мишань, он лишь кивнул приветливо. И всем этим диким кортежем нас сопроводили до дома Сергея Андреевича, а потом меня там же и оставили в одиночестве, такую же потерянную и ничего не понимающую.
Могут ли враги Сергея Андреевича пытаться похитить его женщину, если таковая обнаружится? Да запросто. Особенно если есть причины полагать, что такая женщина существует и она представляет для него какую-то ценность. Мог ли Крис выставить меня именно этой женщиной? Я задумалась, припоминая его лицо и все слова вчера… Почему-то не возникло сомнений, что за деньги он и мать родную продаст. А не для того ли он вчера и приходил? Может, все остальное было лишь предлогом, чтобы выяснить главное? Стал бы Сергей Андреевич выкупать меня или отдавать свои рынки, если бы ценой поставили мою жизнь? Вот тут уже сложно ответить. И я бы предпочла не проверять.
Глава 19
За целый день я испсиховалась до ошметков. Нашла в холодильнике продукты, что-то приготовила, но хватило куска хлеба – аппетит пропал совсем. Похоже, эту квартиру действительно считали военной крепостью, раз даже охрану не оставили. Или оставили, но где-нибудь снаружи? Или тут сигнализация повсюду, просто мне невдомек? С наступлением ночи я ощутила, что силы меня покидают, потому решила улечься спать, но так, чтобы не пропустить возвращения владельца с новостями.
И неудивительно, что разбудило меня насмешливое:
– У меня пять комнат, но ты выбрала мою. Это знак свыше, не иначе. Тогда почему одетая и не под одеялом?
Я быстро села, потерла глаза, спросила хрипло после сна:
– Что там? Что-то выяснили?
Он сел на край кровати, даже не пытаясь ко мне прикоснуться, сцепил руки в замок и уставился на них. Думал долго, как будто всерьез собирался мне все объяснить, а потом повернул голову и глянул с улыбкой:
– Ты все еще здесь? Слушай, раз уж мы так удачно расстались, но вынуждены жить вместе, тогда давай обозначим границы допустимого. Например, если ты меня не хочешь, то не флиртуешь, не намекаешь, не соблазняешь, не делаешь вид, что только и ждешь, когда я плюну на все и снова тебя заставлю.
