Настроение улучшилось. Я договорилась с подругой Викой, она забрала Мариночку. Жила тоже в центре, у неё трое мальчишек, и Марина с удовольствием вливалась в их компанию.
Сама поехала обратно на квартиру к мужу. То, что я вернулась без ребёнка, никто не заметил. На кухне так и валялась пустая тарелка, суп был разлит по столу и полу.
Я взяла свои тарелки, чашки и ложки. Набор посуды, что подарила мне на свадьбу мама, завернула в свои полотенца. Из ванной забрала все свои средства гигиены и Маришкину щётку. В антресоли нашла старый баул, стала потихоньку складывать вещи из шкафа в прихожей. Вернулась в гостиную. Там, как сидел Паша, так и продолжал пялиться в сияющий монитор. Я спокойно собирала свою одежду и одежду дочери. Взяла игрушки.
— Это ты куда собралась? — появилась свекровь на пороге комнаты.
— Не твоё дело, — тихо ответила я.
— Павлик! — позвала она.
Не тут то было. Он не реагировал. Старуха подошла к сыну, дёрнула его за плечо. Он брыкнулся. Тогда она сорвала с него наушники.
— Павлик, куда это твоя Алька собралась?
Он посмотрел на меня, насупился. Уделил немного времени своему компьютеру и поднялся на ноги. Руки в карманах старых спортивок, лицо наглое. Вывалив пузо вперёд, он стал наблюдать за моими сборами.
— Дочь моя где? — спросил он.
— У тебя есть дочь? — зло усмехнулась я.
— Где мой ребёнок, дура?
— Это мой ребёнок, и я его содержу. А ты будешь по суду платить алименты.
Я действительно дура, раз верила в то, что этот мужчина что-то осознает.
— Никуда ты не пойдёшь, — он стал вырывать у меня из рук сумки.
Я понимала, что взбесило его. Он боялся выплачивать ребёнку деньги. Нет, он не хотел видеть меня или девочку. Мы ему были не нужны. Он опасался ответственности.
— Мы уходим, — кричала я, отбирая свои вещи. — Отпусти!
Он отпустил, а потом, зло поджимая губы, как делала его мамаша, ударил меня по лицу.
Но этого ему оказалось мало, он накинулся на меня с кулаками. Я закричала в полный голос. Но он не остановился.
— Тебя посадят! Я тебя засужу!!!
А вот это подействовало.
Прибывая в жутком состоянии шока, я вырвалась из его рук. Схватила в спешке, что смогла и побежала в коридор. Паша сносил всё на своём пути. Он разбил об стену возле моей головы хрустальный кубок, мой самый наивысший приз на соревнованиях. Рвал на части наши фотографии и фотографии, где я с командой на стрельбищах.
— Сука! — орал он. — Шлюха! Мужика себе нашла, тварь! Я заберу своего ребёнка, я расскажу в суде, какая ты мать!
Я убегала из квартиры. Вдогонку мне летели мои вещи и посуда. Но на этом он не остановился. Паша догнал меня на самой последней лестнице и пнул. Я вывалилась в дверь, выронив тяжёлый баул и две сумки, одна из которой была с документами.
Свекровь, которая уже была не рада тому, что заварила эту кашу и не дала мне спокойно уйти, в ужасе смотрела на истинное лицо своего сынка, и старалась его сдержать. Но было поздно, он её опозорил на весь подъезд. Стали выходить на мой крик соседи и спрашивать, что случилось. И сволочная бабка, врала, прямо при мне, что я шлюха, что я украла у них ребёнка.
Уже у подъезда, я, захлёбываясь слезами, собирала выпавшие из сумок вещи. Увидела чужие руки, что собирали мои документы, и подняла глаза. Это был красивый мужчина в дорогом костюме и чёрном пальто. Его густые чёрные кудри были уложены гелем. Он поднял на меня жёлто-карие глаза и чуть заметно улыбнулся.
— Это он? — бушевал Паша.
— Это я, — поднялся незнакомец и отдал мне мой паспорт и свидетельство о рождение Марины.
Я, шмыгнув разбитым носом, спрятала документы в сумочку и собрала свои сумки в кучу.
Паша, красный, как варёный рак, подбежал к незнакомцу и, замахнувшись, хотел ударить. Его кулак утонул в ладони мужчины, и мой муж не смог двинуться. Пашу откинули в сторону, но тот упёртый, как баран, полез снова. И тогда высокий мужчина ударил его в лицо. Хлынула кровь, Пашка заорал, как будто его режут.
— Я вызову полицию! — верещала свекровь, хватая своего сынка. — Проститутка! Привела своего хахаля!
Зеваки собрались, смотрели на меня, как на причину распада семьи, как на самое низшее существо в этом мире. Потому что никто из них не думал, что Паша виноват в происходящем, у нас всегда виновата женщина.
— Я подвезу вас, — голос незнакомца, словно манящее далеко, где существуют сильные мужчины, пленил.
Он взял мои сумки и пошёл неспешно вдоль нашего дома. Я шла за ним, выслушивая проклятья в свой адрес и угрозы. Свекровь клятвенно пообещала меня оставить без Марины.
Мы зашли за угол, где остановились у красивой сияющей иномарки чёрного цвета.
— Спасибо большое, но я сама доберусь, — сказала я, ощупывая языком опухшую от удара губу.
— Мне не сложно вас подвести, — он был непреклонен, сложил мои вещи в багажник своей машины. — Присаживайтесь вперёд.
Я хотела возразить. Оглянулась, а там стояла подружка моей свекрови, старушенция с первого этажа. Я убрала растрёпанные сосульки своих волос за уши и, гордо подняв голову, села в машину. Мнение о себе изменить я всё равно не смогла, так хоть красиво ушла.
— Куда вам? — спросил незнакомец, выруливая из нашего спального района.
— В центр, — ответила я, сидя тихо, как зайчонок в кустах, боясь, лишний раз шевельнуться.
— У меня с собой детское кресло, если нужно забрать ребёнка, не стесняйтесь, говорите. Время есть, я помогу.
— Почему? — я набралась смелости и посмотрела на него.
Он был шикарен, как его машина. Таких мужчин расхватывают молодняком, потом стараются удержать всеми средствами. Он был статен и красив, на пальцах его руки сияло кольцо, но не обручальное. Дорогие часы, в заоблачной цене которых, я была уверена.
— Почему так поступаю? — он посмотрел на меня, и от его тяжёлого, но бархатистого взгляда, я погружалась в какой-то гипнотический туман. — Не смог пройти мимо. Ваше прощание с прошлой жизнью было зрелищным.
— А как вы оказались…
Не мог такой мужчина просто так появиться в нашем захолустном районе.
— Случайно, — ответил он и тут же выдохнул, — нет, похоже, не случайно.
Он улыбнулся белоснежной улыбкой. Сногсшибательной, обворожительной. Эта улыбка на миллион или на десятки миллионов, судя по его машине.
Мне бы расслабиться, но я не верила в доброту таких мужчин.
— Если не сложно, высадите меня где-нибудь в центре.
— Хорошо, как попросите, — согласился он, сильно расслабив моё напряжённое пятое чувство, которое подсказывало, не связываться с этим мужчиной.
