Все это не зря, твердила я себе.
Все это не зря, если я добуду хороший, четкий снимок чудовища.
Я прислонилась к стенке шкафа и продолжала ждать, вцепившись рукой в камеру.
Наконец читальный зал опустел.
Я привстала на колени, охваченная внезапной тревогой, слыша, как библиотекарь пошел запирать входную дверь. Несколько секунд спустя я услышала, как он вернулся и направился к своему столу.
Поднявшись на ноги, я выглянула из-за шкафчика. Мистер Мортман деловито перебирал бумаги, приводя в порядок рабочий стол.
Через несколько минут, надеялась я, настанет время пиршества.
Время монстра.
Глубоко вдохнув, я покрепче сжала камеру, чувствуя, как чаще забилось сердце, и стала бесшумно пробираться к передней части зала, где находился стол мистера Мортмана.
14
Впечатление было такое, что сегодня все тянется невероятно долго.
Неужели время и впрямь замедлилось? Или все казалось таким из-за того, что мой пульс, напротив, бился так быстро?
Поскорей бы раздобыть доказательства – и мотать отсюда!
Однако мистер Мортман явно никуда не торопился. Он разбирал стопку бумаг, некоторые прочитывал, остальные складывал пополам и кидал в мусорную корзину возле стола.
Читая, он мурлыкал себе под нос. Наконец он дошел до конца стопки и небрежно отбросил последний лист.
«Ага! – подумала я. – Вот сейчас-то вы и начнете монстреть, мистер Мортман!»
Не тут-то было.
Он взял со стола кипу книг и понес к стеллажам. Громко напевая, он принялся расставлять книги по местам.
Я жалась в тени, надеясь, что в мой ряд он не сунется. Я стояла у дальней стены, перед рядами машин для микрофишей.
«Пожалуйста, хватит!» – безмолвно молила я.
Однако, закончив с первой партией книг, мистер Мортман немедленно вернулся к столу за следующей.
Я же опоздаю к ужину, с нарастающим ужасом поняла я. Меня родители убьют!
От этой мысли я хихикнула. Торчу запертая в жуткой старой библиотеке вместе с монстром и еще беспокоюсь, как бы мне не влетело за опоздание!
Я слышала мистера Мортмана, но не видела. Он бродил среди книжных рядов, расставляя книги.
Внезапно его мурлыканье зазвучало громче.
Я поняла, что он в соседнем проходе. Над полкой справа замаячил его силуэт.
Эдак и он меня может увидеть!
Охваченная паникой, я пригнулась и опустилась на колени.
Видел ли он меня? Слышал ли?
Я не шевелилась. Не дышала.
Он по-прежнему мурлыкал себе под нос. Звук становился все слабее – мистер Мортман удалялся в другую сторону.
Бесшумно выдохнув, я снова поднялась на ноги. Крепко сжимая камеру в правой руке, осторожно заглянула за угол.
И услышала его шаркающие шаги. Он опять появился, сверкая лысиной в свете заходящего солнца, и не спеша направился к своему столу.
Часы на стене громко тикали.
Моя рука, сжимавшая камеру, была холодной и липкой.
Глядя, как мистер Мортман перебирает содержимое ящика стола, я вдруг почувствовала, что у меня сдают нервы.
Глупая затея, думала я. Игра не стоит свеч.
Я обязательно попадусь.
Как только я шагну вперед, чтобы сделать снимок, он увидит меня.
Он бросится в погоню. Он не выпустит меня из библиотеки, тем более с фотоаппаратом.
Он не выпустит меня отсюда живой.
«Уноси ноги! – возопил внутренний голос. – Скорей, пока можешь – уноси ноги!»
Потом, заглушая его, вмешался еще один. «Не будет он сегодня превращаться в монстра, – говорил этот голос. – Ты впустую тратишь время. Все твои страхи и переживания напрасны».
От всех этих голосов и пугающих мыслей голова шла кругом. Я прислонилась к деревянному стеллажу, чтобы устоять на ногах. На мгновение закрыла глаза, пытаясь расставить мысли по полочкам.
«Ну и сколько фотографий получится? – вопрошал один голос. – Сможешь сделать хотя бы три-четыре, прежде чем он догадается, что происходит?»
«Тебе нужен всего один хороший снимок, – успокаивал другой. – Одного качественного, четкого снимка будет более чем достаточно».
«Дай-то Бог, чтобы мистер Мортман мурлыкал погромче, – добавил третий. – Иначе он услышит щелчок затвора».
«Уноси ноги! – вопил четвертый. – Уноси ноги!»
«Тебе нужен всего один хороший снимок…»
«Не дай ему услышать щелчок затвора…»
Я сделала шаг вперед и выглянула из-за полки.
Мистер Мортман, радостно напевая, тянулся за банкой с мухами.
«Да! – воскликнула я про себя. – Наконец-то!»
– Пора ужинать, мои робкие друзья! – жизнерадостно пропел он. И как только он начал откручивать крышку, его голова стала раздуваться.
Его глаза выпучились. Рот распахнулся, увеличиваясь в размерах.
Через несколько мгновений его чудовищная голова закачалась над плечами. Выпустив из черного зева свой змеиный язык, он сорвал крышку и извлек из банки пригоршню мух.
– Пора ужинать, мои робкие друзья!
«Пора фоткаться!» – подумала я, собрав в кулак всю свою храбрость.
Дрожащей рукой я поднесла к глазу камеру. Пришлось сжать ее обеими руками, чтобы не так тряслась.
Потом, затаив дыхание, я как можно дальше подалась вперед.
Мистер Мортман чавкал первой пригоршней мух, урча от удовольствия.
Я пыталась поймать его в центр видоискателя.
Я так нервничала, что камера тряслась!
Какое счастье, что он еще и поет, думала я, нащупывая пальцем кнопку.
Он не услышит щелчка затвора.
Я смогу сделать не один снимок.
Вот так. Вот так…
Он до сих пор смакует первую порцию нежных мушек.
«Пора!» – сказала я себе.
И уже готова была нажать на кнопку, как вдруг мистер Мортман резко повернулся.
Охнув, я замерла.
Кровь так стучала в висках, что в глазах темнело.
Что он делает?
Он потянулся за другой банкой. Поставив ее на стол, открутил крышку.
Я снова подняла камеру и, прищурив глаз, посмотрела на монстра в видоискатель.
Что там у него? В банке что-то трепыхалось. Я не сразу поняла, что это мотыльки. Белые мотыльки.
Он поймал одного в кулак и жадно затолкал в пасть. Еще один мотылек выпорхнул из банки, прежде чем мистер Мортман успел закрыть крышку.
