Кара помолчала. Ей до сих пор с трудом верилось, что такой мир когда-то существовал. Это было похоже на сон.
– Риготт и Сордус были самыми многообещающими из учеников Сейблторна, и обучал их сам Минот Дравания, директор школы.
– Ты что хочешь сказать, что Сордус и Риготт были друзьями? – переспросил Тафф.
– На самом деле, я думаю, даже более, чем друзьями.
– В смысле?
– Фу-у! – протянула Сафи.
– Судя по всему, Минот был очень хорошим учителем. Он любил приводить учеников в Фадин и создавать для них головоломки, которые можно было решить только при помощи магии. Сордус им искренне восхищался. А вот Риготт – нет. Ей казалось, будто Минот ей не доверяет.
– И с чего бы это вдруг? – заметил Тафф.
– Отношения между ними становились всё хуже и хуже. Риготт то и дело нарушала правила, использовала опасные заклинания – запретную магию, – а Сордус постоянно её прикрывал. Ну, и кончилось дело тем, что она отказалась участвовать в чём-то, что называлось «Разделение».
– А что это? – спросил Тафф.
– Это такое испытание, которое должен был пройти каждый ученик Сейблторна, чтобы сделаться полноценным вексари.
Сафи села в кровати.
– Ты имеешь в виду, испытание могущества? Чтобы убедиться, достаточно ли они хороши?
– Я не знаю. Сордус в подробности не вдаётся. Он иногда забывает объяснять названия и выражения, которые ему-то, наверное, кажутся совершенно обыденными. Но вот тут он нарисовал… – Кара зашелестела страницами и наконец нашла то, что искала, – «квет-нондру». Это то место, где проходил последний этап Разделения.
И она показала им нарисованный углём длинный, извилистый тоннель, ведущий к небольшому куполу, выложенному шестиугольными плитками.
– На черепаху похоже, – заметил Тафф.
– Квет-нондра была самым важным зданием в Сейблторне, – сказала Кара. – Освящённая временем традиция…
– Да, точно! – сказала Сафи. – Будто черепаха с длинным хвостом. Такая милая!
Кара сложила страницу.
– Внутри квет-нондры, – сказала она, – которая ничуть не похожа на черепаху, будущим вексари давали последнее задание Разделения. Впрочем, Риготт это не касалось, потому что она вообще отказалась во всём этом участвовать.
– Почему? – спросила Сафи. – Риготт, может, и злая, но ведь она же замечательная ведьма! Наверняка она бы запросто могла пройти любые испытания.
– Сордус об этом не пишет, но, по всей видимости, отказ от испытаний был настолько серьёзным делом, что Риготт пришлось вообще уйти из Сейблторна. Она умоляла Сордуса пойти с ней, но он отказался. Он не мог просто взять и бросить Минота и отказаться от мечты сделаться вексари. Однако расставание с ней разбило ему сердце.
– Но почему? – удивился Тафф. – Риготт же плохая!
– Может, она тогда и не была плохая, это потом она стала плохой, – сказала Кара. – А может быть, Сордусу просто было всё равно, плохая она или хорошая. Она ведь была ему небезразлична.
Тафф покачал головой, как бы говоря: «Не поймёшь этих взрослых!»
– И что было потом? – спросила Сафи.
– Прошли годы. Как только Сордус закончил Сейблторн, он отправился по Миру разыскивать Риготт, и наконец нашёл её в месте, которое называлось «замок Долроуз». Она сделалась там королевской советницей. Сордус надеялся, что они вновь станут друзьями, но Риготт не пустила его дальше ворот замка. Однако Сордус не сдавался, и когда король устроил состязание на лучшую игрушку, которая сможет порадовать его дочку, Евангелину, Сордус увидел в этом возможность произвести впечатление на Риготт и вновь завоевать её сердце.
– И он сделал первый гримуар, – сказала Сафи.
Кара улыбнулась.
– По-своему это довольно романтично, а?
Тафф уставился на неё, не веря своим ушам.
– Если не считать того, что гримуар оказался злом и погубил всех, кто был в замке!
– Я имею в виду не это, а то, что было перед тем, глупенький! Ведь Сордус в самом деле её любил. И не желал сдаваться.
Кара увидела, как растерянно смотрит Тафф, и добавила:
– Ничего, вырастешь – поймёшь. Ну, а теперь – спать! Оба! Без разговоров!
Не прошло и нескольких минут, как дети крепко уснули. У Кары уже и у самой глаза слипались, как вдруг она услышала скрип двери. Девочка тихонько встала, чтобы не разбудить остальных, прижалась лицом к приоткрытому окну и увидела, как миссис Гальт выходит из гостиницы. В руках она держала деревянный кораблик.
– Лайам! – шёпотом сказала миссис Гальт. – Лайам! Я тебя видела в окно. Куда же ты делся? Говорят, это опасно, и нужно просто не обращать на тебя внимания, но я больше не могу. Лайам, мама здесь!
Миссис Гальт дрожащими руками протянула вперёд кораблик.
– Лайам, я принесла твою любимую игрушку! Гляди, я про тебя не забыла!
Миссис Гальт резко обернулась вправо, как будто что-то услышала, бросилась туда и исчезла из виду.
Кара прижалась лбом к холодному стеклу.
«Она просто вышла прогуляться, только и всего. Не твои это проблемы. Не встревай, не надо!
Но она же приютила нас – даром. Накормила нас.
Ей грозит опасность!»
Кара тяжело вздохнула, накинула плащ и отправилась на улицу.
Миссис Гальт нигде не было видно, однако Кара слышала её шаги в гробовой ночной тишине. Луна ушла в облака. И только голубое сияние свешаров рассеивало тьму.
Кара остановилась на перекрёстке, не зная, куда свернуть, прислушиваясь к цоканью башмаков миссис Гальт. Туман немного развеялся, но в воздухе по-прежнему чувствовался солоноватый привкус.
– Ты меня видишь? – спросил за спиной девчоночий голос.
Кара стремительно развернулась в сторону неожиданного звука. И увидела только булыжную мостовую да ползущие клочья тумана.
– Эй, кто здесь? – окликнула она.
– Ты меня видишь?
Голос девочки звучал близко-близко, как будто она стояла практически лицом к лицу с Карой, но этого не могло быть. Там никого не было.
– Где ты? – спросила Кара, обводя глазами пустынную улицу.
– Ты меня видишь?
– Не вижу. Извини.
– Ну смотри же! – голос звучал тихонько и жалобно. Похоже, девочке было никак не больше шести. – Я совсем одна! Мне страшно! Увидь меня!
Кара откинула назад полы плаща, опустилась на колени, чтобы очутиться на одном уровне с ребёнком, и принялась изо всех сил вглядываться в туман. Поначалу она ничего не видела, но потом услышала прямо напротив себя негромкое дыхание, ощутила на подбородке прикосновение тёплого воздуха, почувствовала запах сырого песка и загорелой кожи…
