Глава IV
Собаки рычали и лаяли, они бросались друг на друга, метя в горло. Черное небо безучастно смотрело на кровавое побоище.
Но это была не честная битва стая на стаю. Это было безумие. Братья бросались на братьев. Собаки, только что сражавшиеся бок о бок, вдруг оборачивались и начинали рвать клыками своих недавних товарищей.
Что это? Неужели страшная Собачья Гроза? Последняя битва, в которой собаки пойдут войной друг на друга?
Счастливчик яростно залаял в черное небо, умоляя Всесобак прекратить кровавое истребление.
Собаки не должны убивать друг друга! Они должны держаться вместе!
Но битва продолжалась до тех пор, пока вся земля не пропиталась кровью друзей, неотличимых от врагов, и врагов, еще недавно бывших друзьями…
Счастливчик открыл глаза и насторожил уши, прислушиваясь к сердитому ворчанию. Он не сразу вспомнил, где находится.
Собака-Солнце уже поднялась над долиной и осветила дальний берег озера.
Под скалами было темно и прохладно. Собаки спали, прижавшись друг к другу, чтобы было теплее.
Счастливчик встал и потянулся, широко зевая. Лапы были будто чужие, все тело ныло от усталости. Голова и задняя лапа все еще болели, раны не спешили затягиваться.
Снова раздалось рычание. Повернув голову, Счастливчик увидел за скалами Беллу и Лапочку. Ему было не слышно, о чем они говорят, но, судя по фигурам обеих, недолгий мир между ними закончился.
Счастливчик осторожно вышел из клубка спящих собак и выбежал на берег.
Когда он подошел ближе, то услышал, как Лапочка рычит на Беллу:
— От твоей стаи нам одни неприятности! Лучше бы вам убраться подобру-поздорову, пока до беды не дошло!
Но Белла не дрогнула.
— Я не виновата в том, что Хромой ушел! Никто ему слово плохого не сказал, мы все шли медленно, чтобы ему было легче. Мы старались ему помочь. Между прочим, лапу он повредил, когда шел с вами, а не с нами!
Лапочка зарычала, и Счастливчик бросился между ощетинившимися собаками.
— Что случилось с Хромым?
Лапочка повернула голову и посмотрела на него холодно, как на чужого.
— Он исчез среди ночи. Никто не видел, как он уходил, и не знает, где он.
Счастливчик содрогнулся. Он подумал о несчастном Хромом с его больными лапами. Прошлой ночью гордый пес еле дошел до озера, у Счастливчика сердце обливалось кровью при одной мысли о том, каких усилий стоило Хромому путешествие через лес и скалы. Как же он сможет выжить в одиночку, среди лис и прочих хищников? Как он будет охотиться? Как проживет?
Его мысли были прерваны гневным лаем Лапочки:
— Мы понятия не имеем о том, куда ушел Хромой! — Она шагнула к Белле, зло кривя губы. — Но он хотя бы показал нам, что делать! Вы только взгляните на это место! Здесь за все утро ни мышки не прошмыгнуло! Одна сырость да песок. Здесь мы не проживем и не прокормимся! — Лапочка гневно посмотрела на Дейзи и Марту, которые вместе с собаками из дикой стаи с опаской наблюдали за разгорающимся скандалом из-за скалы. — Возможно, в старом лагере мы еще могли бы вас как-нибудь прокормить, но в этих землях нам не нужна такая большая стая! — Она твердо посмотрела на Беллу. — Собачкам-на-поводочке пора встать на четыре лапы и научиться выживать самостоятельно! Хватит цепляться за чужой хвост, найдите себе свой лагерь и живите как хотите!
Дейзи и Марта испуганно переглянулись. Бруно, Кусака и Порох слушали молча, не вмешиваясь.
Но Белла даже не взглянула на них. Она не собиралась так легко отступать.
— Не слишком ли ты самоуверенна, Бета? Ты, случайно, не забыла, кто предупредил вас о черной туче и увел стаю от беды? Так я тебе напомню — это был Счастливчик, а не кто-то из твоей замечательной стаи! Вам нужны Собачки-на-поводочке, как бы ты ни пыталась с этим спорить!
Счастливчик недовольно повел ушами. Не стоило Белле вмешивать его в свой спор с Лапочкой. Не надо лишний раз напоминать стае о его предательстве.
Из-за скал, как серая тень, вышел Альфа. Одним прыжком он очутился между обозленными собаками, которые отскочили в стороны от неожиданности.
— Хватит спорить! — рявкнул он, мягко пройдясь между двумя ошеломленными собаками. Счастливчик ожидал, что Альфа займет сторону Лапочки, но полуволк повел себя совсем по-другому. Он говорил взвешенно, разумно, как настоящий вожак: — Наша стая увеличилась, в ней стало слишком много нервных собак. Видно, им кажется, что умение скалить зубы на самых сильных наших бойцов заменит им недостаток настоящей храбрости. Нет, не заменит!
Счастливчик постарался скрыть свое возмущение.
«Кто бы говорил о храбрости! — подумал он. — Ты не забыл, какого труса праздновал вчера?»
— Помните, — продолжал Альфа, важно расхаживая перед своей притихшей стаей, — что эти слабаки должны брать с вас пример! Особенно с тебя, — тут он уважительно кивнул Лапочке. — Ты — моя Бета! — Затем полуволк с презрением покосился на Беллу. — Полагаю, твоя стая тоже смотрит на тебя и делает выводы. Так что будьте обе храбры и благоразумны. Вы не можете рисковать благополучием и безопасностью стаи, проявляя эгоизм и безрассудство… как Омега.
Счастливчик застыл, вытянув хвост. О чем это говорит Альфа?
Полуволк расправил плечи и горделиво поднял голову.
— Все неприятности обрушились на нашу стаю после того, как в ней появился Омега! — Он повернулся к Счастливчику и сощурил злые желтые глаза: — Мы были сильны и будем еще сильнее, но городскому псу не место в нашей стае!
— Но Счастливчик не виноват в том, что в лес пришла черная туча! — попыталась заступиться за брата Белла.
Альфа повернулся к ней.
— В моей стае всех следует называть так, как я велю! — прорычал он. — Я не знаю, Омега вызвал черную тучу или нет, но я своими глазами видел, как эта туча приняла вид Небесного пса! В этом у меня нет никаких сомнений. Да вы все это видели!
Лапочка изумленно посмотрела на Альфу.
— Небесного пса? — переспросила она. — О чем ты говоришь?
Ее не было рядом, когда Белла и Счастливчик вместе с Альфой наблюдали за превращениями тучи. Она не видела, в какую панику впал этот самоуверенный полуволк, когда решил, что злой Небесный пес пришел покарать их за совершенные ошибки.
— Черная туча — это Небесный пес! — хрипло пролаял Альфа. — Кто знает, возможно, он разгневался на всех нас, увидев гнусную измену Омеги, который пытался служить сразу двум стаям! Что ж, я могу понять Небесных псов — предательству нет прощения!
