Счастливчик так разволновался, что почти не замечал пульсирующей боли в прокушенной шее. Он любил этих щенков, он всем сердцем привязался к ним, но при этом не мог позволить себе забыть о том, что это он принес их в стаю. Значит, отвечать за все их поступки тоже будет он один.
Еще одна такая стычка — и Альфа выбросит малышей вон.
Если не сделает с ними что-нибудь еще более ужасное.
«Я буду уделять еще больше времени их воспитанию, — поклялся себе Счастливчик. — А с Ворчуна глаз не буду спускать!»
Счастливчик устало брел через лес к реке. Пришло время менять подстилки в палатке охотников. Как оказалось, самым худшим в положении Омеги было не унижение и не тяжесть обязанностей, а смертельная скука. Сильному, здоровому и энергичному псу, каким был Счастливчик, приходилось день за днем исполнять монотонную простую работу, не требующую ни энергии, ни сил, ни внимания.
Самый мягкий и пушистый мох рос на берегу реки. Счастливчик уныло трусил вдоль воды, пробираясь сквозь высокую траву к краю леса. Поднырнув под низкие ветки, он увидел на земле несколько опавших листьев — как раз таких, какие советовала выбирать Солнышко, — и запасливо сгреб их в кучку, чтобы забрать на обратном пути. И тут же услышал, как за его спиной хрустнула ветка. Обернувшись, он увидел Бруно, выходившего из-за старого дуба. За то время, пока Микки и Счастливчик отсутствовали, Бруно дослужился до положения охотника.
«Наверное, он ищет дичь, — подумал Счастливчик. — Остальные охотники, скорее всего, остались охотиться на лугу, а Бруно решил попытать счастья у реки».
Счастливчик вышел из-под дерева и пошел дальше, но Бруно вдруг окликнул его.
Счастливчик напрягся, не поворачивая головы, и ускорил шаг. Ему не о чем было говорить с Бруно. Между ними все было кончено.
— Я тороплюсь, Бруно! — бросил он через плечо. — Мне нужно набрать мха и листьев.
Он ожидал, что Бруно отправится своей дорогой, но старый пес почему-то пошел за ним следом. Не оборачиваясь, Счастливчик слышал за своей спиной его тяжелые, заплетающиеся шаги. Видно, старику было непросто угнаться за быстрым молодым псом!
«Как он мог стать охотником? — хмыкнул про себя Счастливчик. — Насколько я помню, Бруно не часто баловал нас свежей дичью! — Он нарочно ускорил шаг. — Когда он от меня отвяжется? Будто мало мне унижений, только его еще не хватало!»
— Счастливчик! — раздался сзади задыхающийся лай Бруно. — Погоди! Не убегай!
Счастливчик остановился, шерсть у него так и чесалась от раздражения. Что еще? Он уже успел привыкнуть к тому, что даже Собачки-на-поводочке теперь зовут его презренным именем Омега, но Бруно почему-то назвал его по-старому.
«Сразу видно, что Альфы нет поблизости, — зло подумал Счастливчик. — При нем ты бы ни за что не посмел решиться на такую дерзость!»
— Ох, Счастливчик, как же тяжело здесь охотиться! — простонал старик. — Порох велел нам разойтись, чтобы попытать счастья поодиночке, да только какое ж тут счастье? Я бегаю-бегаю, уж все лапы стоптал, но даже мышки не поймал!
Счастливчик хмыкнул и обернулся, но даже не взглянул на несчастного Бруно, а посмотрел в сторону дальнего леса. Собака-Солнце уже спускалась. Нужно побыстрее набрать мха, чтобы не дать Альфе повода скалить зубы.
— Прости меня, Счастливчик! — вдруг сказал Бруно. — Мне стыдно, что я помог тебя поймать. Честное слово, я сам не знаю, что на меня нашло! Ты прав, что сердишься на меня, я сам себе противен. Прости меня, если можешь!
Старый пес выглядел таким несчастным, что Счастливчик невольно почувствовал к нему жалость. Но потом он вспомнил, как вероломный Бруно по приказу Альфы набросился на него и швырнул на землю.
«А ведь он знал, что Альфа хотел меня искалечить! — с закипающим гневом подумал Счастливчик. — Если бы не черная туча, я бы на всю жизнь остался изуродованным!»
Он гневно повернулся к Бруно:
— Как ты мог? О чем ты вообще думал? Ты поступил, как презренный лис, как царапка! Разве благородные собаки так поступают? Разве они предают друзей? Где твоя честь, Бруно? И это после всего, что мы пережили вместе!
Бруно еще сильнее сгорбился, уткнувшись носом в землю.
— Ты прав, — провыл он, не смея поднять глаза. — Я вел себя, как последний… негодяйский лис! Мне нет прощения. Я… я струсил! Я испугался Альфу… и всего вообще. Поверь, Счастливчик, я ничего не знал про лис, вся эта битва случилась так внезапно, что я и опомниться не успел! Все так переменилось, где тут разобрать, что правильно, а что нет? Я подумал, что если мы вступим в стаю Альфы, то все снова будет понятно… — Он повесил уши, уронил хвост. — Счастливчик, помнишь, как я едва не умер, попив плохой воды?
— Еще бы не помнить! — сердито процедил Счастливчик. — А ты случайно не помнишь, кто спас тебе жизнь? Если ты забыл, то я напомню — это был я!
Такого стыда бедный Бруно уже не смог снести. Он с воем упал на брюхо и распластался на песке.
— Я все помню! — проскулил он. — Я ничего не забыл! Я просто хотел сказать, что разве ж я мог подумать, что обычная вода может быть смертельно опасной? Самые простые вещи вдруг превратились в наших врагов! На каждом шагу подстерегает опасность, теперь уж не знаешь, с какой стороны ждать новой беды… Понимаешь, Счастливчик, сначала я думал, что мне станет спокойнее, когда я приживусь в стае Собак-на-поводочке. Но… — Он снова тоскливо заскулил, и Счастливчик понял, что это признание дается старому псу с большим трудом.
— Я старался, но… страхи меня одолели. Стыдно сказать, я превратился в настоящего труса. А ведь раньше я вообще ничего не боялся! Я был самым сильным псом на нашей улице! Мне достаточно было гавкнуть разок, чтобы все закрывали пасти и поджимали хвосты. А теперь я ночами не сплю, все боюсь… Боюсь, что на нас нападут лисы, что земля вдруг провалится под лапами, что черная туча нас проглотит или стая Альфы прогонит нас прочь… Да что ночи, я ведь и при свете Собаки-Солнца боюсь! Мало ли кто может прятаться за кустами и деревьями? Ты думаешь, что кругом безопасно, а в это время за ближайшим деревом притаился кто-то страшный, он глядит на тебя украдкой, и ждет, когда ты подойдешь ближе! — Бруно содрогнулся всем телом, завыл от ужаса: — Я всего боюсь, Счастливчик! Ты не поверишь — от собственной тени стал шарахаться!
Бруно затравленно поглядел в сторону леса, его била дрожь.
— Наверное, я просто очень хотел оказаться под защитой. Выслужиться. Доказать, что не подведу. Когда Альфа попросил… приказал… у меня и мысли не было отказаться! Знаешь, Счастливчик, в нем есть что-то такое, что заставляет меня лезть из шкуры вон, лишь бы ему угодить! Когда ты ушел, Альфа подозвал меня и сказал, что такой преданный пес как я, не должен прозябать в патрулях, поэтому он повысит меня до охотника! Когда он так сказал, я был счастлив и думал, что теперь все мои мечты исполнились, но потом… — Бруно уныло повесил нос. — Теперь меня грызет чувство вины, — еле слышно признался он. — Как будто какой-то пес поселился у меня в голове и твердит: «Тебя сделали охотником за то, что предал своего друга Счастливчика». Совсем я извелся, Счастливчик! Прошу тебя, прости меня! Ты же знаешь, я не плохой пес, просто я… оказался слабым.
