Пернач и Кинжал отвели Вертушку к Ворчуну и Лизушке. Малыш прижался к сестре, поджал хвостик.
— Почему мы должны идти с ними? — проскулил он.
Ворчун недовольно посмотрел на брата:
— Потому что это наша родня! Мы принадлежим к этой стае — гордой, храброй, свирепой, и не можем оставаться с шайкой жалких трусов, которые бегут наутек от глупого косматого!
При этих словах Сталь насторожила уши и с любопытством покосилась на Счастливчика. Остальные Свирепые зарычали, словно косматый был где-то рядом и они хотели его напугать.
Счастливчик грустно повесил хвост. Выходит, эти собаки даже косматого не боятся! Где уж им тягаться с ними…
Сталь нехотя отпустила Дейзи, которая, скуля от боли, поползла в траву.
— Уходим! — рявкнула Сталь своим собакам. Ее стая мгновенно подобралась, выстроилась цепью.
— Я не хочу уходить! — вдруг завыла Лизушка.
— И я! — пропищал Вертушка, в отчаянии обводя глазами стаю. — Микки! Не отдавай нас!
Микки опустил голову, сморгнул слезы.
— Мы вас никогда не забудем, — жалобно всхлипнул он.
Сталь гневно взглянула на него.
— Еще одно слово, грязная тварь, и я порву тебе глотку!
Микки попятился. Счастливчик застыл рядом с ним, приготовившись к драке.
«Если эта сумасшедшая тронет Микки, то будет иметь дело со мной! — поклялся он. — Пусть она меня прикончит, мне уже все равно!»
Сталь с вызовом посмотрела на собак из стаи Альфы. Когда все они опустили головы, она торжествующе рыкнула и отвернулась к своим псам и повела их в сторону сосен. Щенки, спотыкаясь и оглядываясь, побрели прочь, зажатые между крупными и грозными псами.
Счастливчик молча смотрел им вслед.
«Собака-Лес, защити моих маленьких питомцев! — молился он. — Они еще совсем маленькие, неопытные и беззащитные, а стая, которая их забрала, свирепа и беспощадна! Прошу тебя, присмотри за ними, убереги от самого страшного!»
Собака-Солнце бежала над Свирепой стаей, спешила спуститься в свое логово на ночлег. Счастливчик посмотрел в ясное голубое небо. Как кругом может царить такой покой, когда на земле творятся страшные дела? Он вспомнил бурю, однажды напугавшую его щенячью стаю, и то, как они искали защиты под боком у своей Мамы-Собаки. Тогда Небесные псы разгулялись не на шутку… Может быть, они все-таки сильнее всех других Всесобак?
«Могучие Небесные псы, пожалуйста, защитите моих маленьких друзей!»
Вертушка вдруг извернулся, просунул голову между двух Свирепых псов и в последний раз печально посмотрел на Счастливчика. Тот едва удержался, чтобы не заскулить.
Огромным усилием воли Счастливчик заставил себя склонить голову, открыть пасть и помахать хвостом. Он хотел подбодрить малыша, дать ему силы выдержать грядущие испытания.
Но его сердце разрывалось от горя, и черная туча страшного предчувствия уже затмевала надежду.
Глава XX
Густой туман повис на ветках сосен, расползся по лугу и накрыл его косматой серой шкурой. Свет Собаки-Луны слабо просачивался на землю, но звезды скрылись в густой пелене.
Счастливчик сидел под соснами и тупо смотрел куда-то перед собой. Острые клыки поднявшегося ветра кусали его за шкуру, но он не чувствовал холода. Он ждал щенков, хотя прекрасно знал, что они не вернутся. Несколько раз Счастливчику казалось, будто он различает в тумане их темные силуэты, слышит радостный лай и топот лапок по мягкой земле. Но это всего лишь ветер шелестел в ветвях окутанных туманом деревьев, это лишь серые тени скользили по земле.
Счастливчик со вздохом растянулся в траве. Щенки сейчас были уже далеко, наверное, они спали где-то на новом месте. Смогут ли они прижиться в своей жестокой стае? Даже глупый упрямый Ворчун, несмотря на всю свою заносчивость, был гораздо добрее, чем ему казалось. Не говоря уже о Лизушке, которая так многому научилась в стае…
Счастливчик застонал, подумав о бедном маленьком Вертушке.
После ухода Свирепых собак в лагере Альфы воцарилась непривычная тишина. Микки ушел к Марте, которая в одиночестве сидела возле опустевшей подстилки щенков. Порох повел охотников в лес, Прыгушка, Стрела и Дейзи отправились в патрулирование. Этим вечером стая поела раньше обычного и в полном молчании. Альфа первым удалился в пещеру, за ним потихоньку потянулись остальные. Никто даже не обмолвился о Великой песни, и Счастливчик был этому рад.
«Не знаю, сможет ли эта стая когда-нибудь оправиться от пережитого позора, — мрачно думал он. — Возможно, скоро они снова, как ни в чем не бывало, начнут благодарить Всесобак и прославлять все живое, но я не хочу петь вместе с ними. Я не готов разделять великую тайну общности с теми, кто трусливо предал маленьких щенков!»
Счастливчик почувствовал приближение Лапочки раньше, чем увидел ее. Она бесшумно поднялась по склону холма и, как призрак, выступила из густого тумана. В груди у Счастливчика что-то встрепенулась, какое-то непонятное чувство охватило все его существо. Но он даже не повернул головы к Лапочке.
Она подошла и села рядом с ним.
— Полагаю, теперь ты снова уйдешь.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, поэтому Счастливчик решил не отвечать. Туман медленно обвивал ветви сосен, волнами колыхался над травой. Помолчав немного, Лапочка заговорила снова.
— Ты ведь Одиночка, верно? Когда мы с тобой познакомились, ты постоянно повторял это. Со стаей — любой стаей — тебя связывает только чувство долга, ответственность за чье-то благополучие… Раньше ты заботился о Белле и Собачках-на-поводочке потом о щенках. А теперь, когда они ушли… — Счастливчику показалось, будто в голосе Лапочки прозвучало сожаление. — Я знаю, ты по природе не стайный пес. Я не рассержусь, если ты снова уйдешь, Счастливчик. Теперь я понимаю, что тобой движет. Я тебя прощаю.
Счастливчик передернул ушами, молния раздражения пробежала по его хребту, обожгла грудь.
— Ты меня прощаешь? — оскалился он. — Ах, как это великодушно, Бета! Как мудро!
Он повернулся и в упор посмотрел в ее блестящие глаза, светившиеся в тумане.
Лапочка опешила. Она явно не ожидала такого отпора.
— Я… я не хотела тебя обидеть, Счастливчик! Я только подумала… ты ведь не хочешь остаться в стае, правда?
— Какое имеет значение, чего я хочу и чего не хочу? — взорвался Счастливчик. — Я хотел помочь щенкам, но их забрала Свирепая стая. Я не хотел их отдавать — но мне пришлось это сделать. Ради чего? Зачем? Ах да, я забыл — затем, что так захотела твоя прекрасная стая! Самая храбрая, самая мудрая и самая прекрасная стая, по сравнению с которой я всего лишь отщепенец, одиночка, не заслуживающий доверяя!
