Духи и ведьмы ушли так же быстро, как появились. Скрылись за ближайшими деревьями, и я их больше не видела. Я все продолжала стоять в круге, поражаясь задумчивости Степаниды. Ничего же не произошло! Амулет не вылетел за пределы круга. Так чего она переживает?
– Выходи уже, чего застыла? – встрепенулась знахарка. – И можешь уже говорить, а то и вовсе онемеешь, – усмехнулась она.
Ноги слушались плохо от длительного стояния, и мне пришлось откашляться, прежде чем смогла заговорить.
– Как все прошло? – задала я волнующий меня вопрос. – И что мне делать дальше?
– Завтра ты отправишься к горе, – ответила она, не глядя на меня и складывая атрибуты ритуала обратно в торбу. – Куда идти, я тебе объясню. Ни в пути, ни на горе никого с тобой быть не должно. Одна ты должна довести начатое до конца. Только вот…
Она замялась, и я тщетно ждала, когда продолжит. Наконец, не выдержала и снова спросила:
– Вас что-то смущает? Это из-за амулета? – я похлопала рукой по карману, в котором преспокойненько лежал мой кулон.
– Я не знаю, – развела руками Степанида, растерянно посмотрев на меня. – Такого не должно было случиться. И что теперь будет, одному Богу известно, – возвела она глаза к небу.
– У меня может не получиться?
Эта мысль страшила меня особенно. Сейчас, когда я через столько прошла, неудача была бы крахом всему. Да и попытки другой у меня уже не будет.
– Не могу ответить тебе на этот вопрос. Чувствую только, что вмешались тут еще какие-то силы. Пойдем отсюда, – устало вздохнула знахарка. – Мне надо отдохнуть. Держи.
Она снова вручила мне торбу, и мы направились из леса. Дома, Степанида без сил опустилась на диван. Я помогла ей лечь, удобно устроила на подушке и присела рядом. В течение получаса она рассказывала мне, что и как предстоит делать дальше. Порой задуманное казалось мне таким сложным, что начинала сомневаться, а смогу ли. Но в такие моменты я представляла себе, как будет умирать Булат и преисполнялась новой уверенностью.
Домой я вернулась как раз к обеду и почувствовала, как сильно проголодалась. Степанида не запретила мне рассказать обо всем подругам, и до самого вечера мы болтали в Катиной комнате.
– Мир, тебе не страшно? – спросила меня Арина. Катя, как обычно, уже заливалась слезами, прижимаясь ко мне с правого боку.
– Честно? Очень страшно, – обнимая Катю, ответила я Арине.
– Может ну его, не пойдешь? – в глазах подруги застыла мольба. Я видела, что она тоже едва сдерживает слезы и сосредоточенно кусает губы.
– Не могу, Арин. Я должна…
– Ничего ты и никому не должна! – закричала она, и Катя заплакала еще сильнее. – Плюнь ты на все, на этого Булата! Может, все пройдет само, и ты вернешься к прежней жизни. Не ходи, очень прошу тебя, – взмолилась она и все-таки не выдержала и заплакала тоже.
– Я люблю его, девочки, – тихо, но отчетливо произнесла я. – Даже если смогу жить дальше, то как я это сделаю без него.
– А он без тебя сможет?! А о нас ты подумала?
Первый раз видела свою всегда такую уверенную и непрошибаемую подругу в таком состоянии. От слез она даже говорить не могла. Я была ей благодарна за такое проявление чувств, но воля моя ничего не хотела слушать. Я не думала о том, как будет жить Булат, когда меня не станет. Возможно, я до конца не верила, что любит он меня так же сильно, как я его. Если я права, то утешится он довольно быстро. В одном я была уверена на все сто процентов, что я без него жить не смогу.
Глава 14
Собирали в дорогу меня так, словно воина на ратный подвиг, причем последний в жизни. Тетя Света наготовила мне столько провизии, что сложенная в сумку она весила больше, чем я. Пришлось долго с ней спорить, что столько мне и за неделю не съесть. Кое как уговорила выложить половину. Арина настояла, чтобы обула я ее кроссовки, благо размер у нас с ней одинаковый.
– В своих туфельках ты и километра не пройдешь пешком, – привела она увесистый и последний аргумент.
А пройти мне предстояло без малого триста километров. Обязательно пешком, храня обет молчания всю дорогу, останавливаясь на ночлег подальше от человеческого жилья. Насколько меня пугало предстоящее путешествие, можете себе представить. Настолько, что я старалась о нем не думать. Пусть все идет, как идет, своим чередом.
Вместо моей сумки мне вручили Аринин рюкзак, в который только и поместилась, что провизия. Погода продолжала радовать теплом, за что я молча благодарила стихии, и из теплых вещей решила ограничиться ветровкой. Тетя Света настаивала, чтобы я еще и толстый плед с собой прихватила. Все причитала, что ночи уже холодные, как я буду спать на свежем воздухе. Но от пледа я отказалась – в рюкзак он точно не поместился бы, а тащить еще и его в руках было бы слишком. Очень надеялась, что вспомню школьные походы и смогу разжечь костер. Так и зверей диких отпугну и согреюсь. Правда, что касается зверей, то уверила меня Степанида, будто не будут они мне помехой. Но что-то в этом я сильно сомневалась.
– Вот скажи мне, зачем обязательно тащиться пешком в такую даль? – возмущалась Арина.
– Даже не знаю, – пожимала я плечами. Этого мне действительно не объяснили.
Мы втроем сидели на крылечке и смотрели на звезды, как в самый первый день нашего приезда сюда. Я спросила себя, хотела бы вернуть то время, чтобы купальская ночь прошла по-другому и все для меня закончилось хорошо? Тут же ответила себе, что нет. Если бы я не встретила Булата, то никогда бы в жизни не узнала, что любовь может быть такой.
– Может так ты пройдешь искупление? – робко предположила Катя.
– Какое еще искупление? – с горечью в голосе воскликнула Арина. – Тоже мне, нашли грешницу! Вся ее вина только в том, что влюбилась не в того, кого нужно.
Я усмехнулась. Похоже мы с подругой поменялись местами. Кажется, тот парень, которого повстречала она на празднике, любит ее по-настоящему и не похож на ее прежних кавалеров. Может, Арина наконец-то нашла свое счастье? Он даже ради нее собрался в город перебираться, уже работу там подыскивает. Жалко, не побываю на их свадьбе.
– А старуха тебе дорогу хорошо объяснила? – снова заговорила Арина.
– Да. Я все подробно записала, где и на каких указателях сворачивать. Думаю, не заблужусь.
Говорить я старалась с уверенностью, но таковой не испытывала. Еще никогда не проходила такие расстояния пешком, даже в походах. Но и об этом я старалась не думать, обратного пути все равно нет.
– Мир, а может, останешься? – захныкала Катя. Перед нами стояла почти пустая бутылка вина, которую она одна почти и выпила. И сейчас сидела пьяненькая и сильно расстроенная. – Ну его, этого Булата. Найдешь ты себе еще достойного парня.
Я даже отвечать не стала, И Катя поняла, кажется, что говорить на эту тему бесполезно.
