– Свобода выбора, Вик. Бесконечно на привязи мы бы его все равно не удержали, а перемирие могло установиться только на его решении. Вот и оно: Штефан выбрал войну.
Я бессильно упала на диван.
– Теперь ждем нападения? Другая Система или Штефан меня в покое уже не оставят.
Данька сел рядом, он тоже был заметно вымотан.
– Вот тут не знаю. По всей видимости, связываться со мной никто из них не намерен.
Да. И поэтому они будут ждать, когда я останусь без присмотра. Полная Система, даже очень сильная, все равно не равна Знаменателю – он уничтожит их при прямой атаке. Но склонность к риску сильно зависит от их целей или Цели. Штефан же в одиночку вообще не имел шансов, поэтому…
– Он теперь объединится с ними! – догадалась я. – Даже несмотря на то, что они убили Ольгу!
– Я тоже так думаю. Потому что иначе он Цели не достигнет, а Ольги… все равно уже нет. Они выбили почву у него из-под ног. И в такие моменты у Осознания остается только Цель.
Этой ночью я решила дать ему от себя отдохнуть, оставшись в зале, когда Даня ушел в спальню. Накопившиеся выводы не давали покоя. Наверняка за квартирой следят. Пока я с Данькой, вряд ли кто-то осмелится приблизиться. Так можно протянуть годы… как Маркос, не выходящий из комы. По последним данным поражения мозга необратимы, но тысячи последователей готовы поддерживать его жизнь, пока дышат сами. Его оставили напоследок, как закуску. Меня же будут выслеживать, ждать подходящего случая. Штефану ведь даже необязательно убивать меня своими руками – он и без этого трупа уже сможет стать Знаменателем. Чего ждать? Взрыва? Выстрела из снайперской винтовки? И кто пострадает заодно со мной? Сможет ли Данька защитить, если и сам представления не имеет, как и когда произойдет нападение? Ведь Ольгу не уберег. Я не винила его за это – я делала выводы.
Сев и протерев глаза, я взяла себя в руки. Вновь прокрутила все логические цепочки по списку. Встала, тихо переоделась. Есть надежда, что другая Система заинтересована в победе сильнейшего. Но так будет продолжаться не бесконечно. Пока их терпение, если оно вообще есть, не иссякло, у нас со Штефаном равные шансы, если вычеркнуть из уравнения другую Систему и действующего Знаменателя. Только так. И он обязательно объявится, достаточно будет набрать номер. Я взяла с кухни нож. Он, скорее всего, тоже будет вооружен, но ничего более эффективного под рукой все равно не оказалось. Тихо отперла дверь.
И вздрогнула, когда та грохнула обратно. Рядом с моим лицом в деревянную поверхность впечаталась рука Дани.
– Ты куда? – голос спокойный, совсем не вяжущийся со стремительностью движений.
Я не обернулась.
– Ты ведь за свободу выбора, так? Вот это и есть мой: я хочу встретиться со Штефаном и закончить это как можно скорее.
– Я правильно расслышал – собираешься стать Знаменателем?
– Почему бы и нет? А как будем делить мир с тобой – давай обсудим потом.
Я закрыла глаза и почувствовала, что он еще сократил расстояние. Ощущение было, будто между нами не больше миллиметра.
– А если он убьет тебя?
– Тогда ты будешь делить мир со Штефаном.
– Вик…
Он не закончил, но и руку с двери не убрал. Пришлось уточнять:
– Ты ведь видишь, Дань, что выбора нет. Нет никакой свободы, о которой ты постоянно талдычишь. Отпусти.
– Нет, Вик. Прости, но я не думаю, что ты сейчас способна его победить.
Не очень приятно, когда в тебя не верят. Я наклонилась и уткнулась лбом в его пальцы.
– А это важно? Разве ты можешь все остановить? Так смирись уже и прими результат.
– А если мне важно?
Я открыла глаза, но не пошевелилась. Даня откинул мои волосы с шеи. Я сжалась, зажмурилась. Прильнул щекой к моему затылку. Замер.
– Дань, не надо, не сейчас.
В ответ раздался хриплый шепот:
– Почему? Твои настройки на войну слетают?
Шутит. Отвлекает. Возможно, внушает… хотя нет, вряд ли. Просто его эмоции сейчас точно попали в мои. Ему совершенно точно важно, кто победит.
– Слетают, – призналась я честно. – Но ты меня не остановишь – я уйду, сегодня или завтра.
– Тогда уходи завтра.
Я тоже усмехнулась – тихо, почти бесшумно. В такой близости думать на самом деле сложно. Но и оттолкнуть нет сил. Тем более, чувствуя, как он дышит, и растворялась в этом ощущении.
– Знаешь, Знаменатель, а ведь я тебе очень сильно нравлюсь.
– Знаешь, Логика, ты бесподобна, когда включаешь мозги.
Я ждала этого действия – поэтому улыбалась, когда он схватил меня за плечо и развернул к себе. Но удивилась, видя, что Даня тоже улыбается – глаза искрились смехом. Я покорно продолжала ждать, когда ему надоест веселиться, но не вытерпела – сама обхватила за затылок, притянула к себе. Однако в сантиметре от цели услышала тот же веселый шепот:
– Так мы снова встречаемся?
Меня его настроение уже начало раздражать:
– Не снова. Мы раньше толком и не встречались.
И только после этого получила поцелуй, который, несмотря на все уже произошедшее между нами, стал для меня первым. Без обычного анализа, как глоток чистого воздуха: я просто вдыхала, впитывала и наслаждалась, требуя больше. Растворяясь в нем, в его силе и в его слабости ко мне – а она становилась все очевиднее. Как же ему, наверное, было сложно раньше: целовать меня, но не получать в ответ чувства, такого, как сейчас. Не поэтому ли он так улыбается? Знает, что все компенсирую?
Я потянула его футболку вверх, он стащил одной рукой через голову. Звякнула молния на куртке, но мне стало некогда уделять внимание собственной одежде. Я целовала в шею, снова возвращалась к губам. Когда Даня поднял меня, заставив обвить ногами, только выгнулась навстречу. Рукой зацепила вешалку, что-то полетело вниз, но это было неважно. Даня легко переместил меня на более удобную поверхность: от мгновенного перемещения на пару метров к тумбе зашумело в ушах, но я откинулась назад, доверяясь его рукам. Застонала от напора – он явно был не в настроении для длинных прелюдий. Веселье из серых глаз пропало с первым же моим стоном. А я вцепилась пальцами в его плечи.
Хотела смотреть, видеть, целовать, чтобы вернуть хоть часть получаемой страсти, но не могла ничего контролировать: ни в нем, ни в себе. Теперь и мне стало не до поцелуев, каждое его движение отталкивало меня от границы восприятия. Я окончательно потерялась в пространстве, снова куда-то перемещаясь. Но глаза открыть так и не смогла, слишком многое я чувствовала внутри, чтобы обращать внимание на то, что снаружи. И крик где-то растворился: то ли застрял в горле, то ли был заглушен поцелуем.
Медленно открыв глаза, я даже не удивилась – мы в спальне, но почему-то на полу. Наверное, на последнюю пару метров его не хватило. Даня до сих пор дрожал, но приподнялся и посмотрел на меня. Красивый, как никогда прежде. Если бы он всегда ходил с такими взъерошенными волосами, то я бы вообще ни о чем больше думать не могла. Он будто чего-то ждал, но я понятия не имела, о чем говорить. Разве что попросить все-таки добраться до кровати и повторить.
