– Ну вот, так-то лучше!
Стоя на верхней ступени стремянки, Шарлотта удовлетворенно рассматривала морской пейзаж. Теперь, когда она привела в порядок холст и раму, краски заиграли, проступили мелкие детали. Внизу тоже чистота – стулья перетянуты, сукно на столе заменено, часы снова ходят. Девушка неожиданно поняла, что ей нравилось возвращать к жизни старый дом. Прежде Шарлотта воспринимала уборку как неизбежную рутину, теперь же она превратилась чуть ли не в акт творения.
– Что-то вы скажете, месье, когда увидите свое преображенное жилище?
Девушка аккуратно спустилась вниз и положила метелку для пыли на нижнюю ступеньку. Мысленно пробежавшись по списку дел, экономка направилась к двери. Осталось проследить за работой горничных и со спокойной душой отправляться в библиотеку. Шарлотта успела ее полюбить – оазис мечты и спокойствия посреди большого города. Гийом и его предки собрали неплохую коллекцию, девушке нравилось шуршать страницами атласов, любоваться эстампами. На сегодня она отложила сборник занимательных афоризмов. Острый на язык автор умело вскрывал общественные нарывы, но столь изящно, что хотелось не хмуриться, а улыбаться.
– Мадемуазель, можно вас на минуточку?
Шарлотта обернулась и увидела Ларри. Улыбка медленно стекла с ее лица: слишком суровый вид имел слуга. Сложив руки на груди, намеренно или нет загородив проход, он исподлобья смотрел на девушку.
– Что-нибудь случилось? – встревожилась она. – Несчастье с месье?
Ларри покачал головой и сделал шаг к ней.
– Случилось. Не изображайте, будто ничего не знаете, приберегите ангельские глаза для месье. Я с самого начала говорил, брать вас не следует, мы прекрасно обошлись бы без экономки, но хорошенькое личико сделало свое дело.
Кончики ушей Шарлотты вспыхнули, однако голос ее дрожал не от волнения, а от негодования.
– Что вы себе позволяете?!
Девушка сняла передник и, тщательно сложив, положила на стол. После она снова обернулась к Ларри, полная решимости положить конец гнусным домыслам и тотальному неподчинению.
– Я не отбирала вашу должность, не посягаю на любовь хозяина. И не вам решать, кто будет служить в этом доме.
– Боюсь, именно мне, – ухмыльнулся слуга и, порывшись в кармане, извлек из него кошелек. – Узнаете?
– Впервые вижу. – Подбородок Шарлотты горделиво задрался к потолку. – Хватит ломать комедию! Меня не волнует ваша ревность и нелюбовь к женщинам.
– О нет, – осклабился Ларри, – тут совсем другое дело. За него сажают в тюрьму.
Какую тюрьму? Девушка ничего не понимала.
– Поясните! – потребовала она.
– Этот кошелек нашли под вашим матрасом. Вы воровка, мадемуазель, украли деньги хозяина. Тут и инициалы его имеются, – мужчина ткнул пальцем в правый угол кошелька.
Шарлотта замотала головой.
– Этого не может быть, это какая-то ошибка!
Дурацкая выдумка, чтобы под надуманным предлогом выставить ее вон.
– Кошелек обнаружила Катарина. Она не стала его трогать и позвала меня. Как видите, не напрасно.
Катарина! Теперь все стало на свои места. Мерзкая горничная затаила обиду и при первом удобном случае подставила экономку.
– И только? – Однако Шарлотта не собиралась так просто сдаваться. – Любой мог подбросить кошелек, я не запираю дверь. Да и не кажется ли вам странным, что я столь опрометчиво прятала деньги? Горничная бы непременно их нашла.
– Да, войти в вашу комнату мог любой, мадемуазель, зато ключи от кабинета были только у вас, – нанес сокрушительный удар Ларри. – Только вы могли незаметно войти и забрать деньги.
Девушка сокрушенно молчала. Денег она не брала, даже не знала, где Гийом хранил их, но не находила достойного аргумента, чтобы возразить. Слуги убирались в кабинете в ее присутствии, связка всегда лежала в кармане. Но вор ведь украл кошелек, а после подложил Шарлотте. Оставалось понять, как он это сделал.
– По-моему, вы тоже имеете доступ к комнатам господина Боша.
– Мои ключи передали вам, – Ларри разрушил хрупкий бастион защиты. – Да и зачем мне красть кошелек, когда месье много лет выдает любую сумму по первому требованию. Я мог бы озолотиться за прошедшие годы. Нет, воровка именно вы, мадемуазель.
Шарлотта на пару минут лишилась дара речи от подобной наглости. Чтобы она – и украла? Как у Ларри язык только повернулся обвинить ее! Наконец совладав с эмоциями, девушка потребовала проведения расследования.
– Пусть докажут, что именно я положила кошелек туда, где его нашли. До тех пор я отказываюсь считать себя виновной.
Слуга нахмурился.
– Хотите, чтобы я заявил в полицию?
– Хочу, – без запинки с жаром подтвердила девушка.
Страх перед шевалье Гадаром отступил на второй план, Шарлотта жаждала справедливости. Она ни на минуту не сомневалась, деньги подложила Катарина. Мерзавка умело воспользовалась антипатией Ларри и отъездом хозяина. Она все просчитала, кроме одного: Шарлотта крепче, чем кажется. И если кто-то уйдет с позором, то именно служанка.
– Ведь я ее позову, мадемуазель, – уже без прежнего обличающего энтузиазма предупредил Ларри.
Идея привлечь блюстителей порядка ему явно не нравилась.
– Я не боюсь, наоборот, готова всячески сотрудничать с инспектором. Безвинным не страшны допросы.
Шарлотта держалась с поистине королевским достоинством. Она смирилась с перспективой провести ночь в камере – назавтра ее точно отпустят. Положим, участок не самое лучшее место для порядочной девушки, но Шарлотта не первая и не последняя, кто попадал туда по ошибке. Осудить ее не осудят, даже извиняться. Главное, не оказаться в одной камере с убийцами, а соседство бродяжек, воровок и девиц легкого поведения экономка как-нибудь переживет. Они и вовсе могут оказаться милыми людьми – не все ступали на кривую дорожку преступления по доброй воле.
– И еще я требую поставить в известность господина Боша.
– Исключено! – отрезал Ларри. – Хозяин категорически запретил его беспокоить.
– Однако вам придется, – напирала Шарлотта. – Только он волен меня уволить, не вы. При всем уважении, Ларри.
Слуга скрипнул зубами и проглотил ее слова. Увы, правда была на стороне экономки, именно ее оставили главной.
– Ладно, – буркнул он, – поедем! Но учтите, хозяин не станет слушать детский лепет, его вы не одурачите.
Девушка пожала плечами.
– Даже не собиралась. Я спущусь через пару минут, если боитесь, что сбегу, заприте дверь.
Вернувшись к себе, Шарлотта тщательно завязала ленты новой шляпки, словно собиралась на обычную прогулку и ничуточки не волновалась. С той же тщательностью она натянула перчатки и взяла накидку. Уложив в ридикюль пудреницу и носовой платочек, девушка подвела губы и чуть тронула румянцем щеки. Разнообразные женские мелочи появились в ее арсенале недавно, после набега на бульвар. Шарлотта сэкономила на еде и, поколебавшись, потратила сдачу на парфюмерную лавку, добавив часть собственных сбережений. Считать ли это воровством? Девушка убедила себя в обратном. Она вернет все с жалования, до последнего пенни. Должность экономки богатого дома требовала определенного внешнего вида, а Шарлотту порой принимали за обычную служанку.
