– Ну, приказывайте, мадемуазель!
– Свет режет вам глаза?
Шарлотта предпочла бы зажечь лампу, но, если она причинит беспокойство, не стоит.
– Привычка, – отмахнулся Гийом и продолжил после короткого приступа кашля. – У меня много дурных привычек.
– Я знаю, месье, я ваша экономка.
Девушка таки добралась до столика и благополучно поставила на него поднос.
Рожковый напольный канделябр нашелся быстро, в комнате стало светлее. Теперь Шарлотта смогла рассмотреть ее и, заодно, хозяина. Последний снял халат, оставшись в домашних штанах и расстегнутой рубашке. Если бы не его совершенно больной вид, герой любовной сцены! Увы, глаза Гийома нещадно слезились, а нос тек, исключая даже теоретическую возможность пикантных приключений.
– Купание не пошло вам на пользу, – покачала головой Шарлотта и направилась к окну, чтобы закрыть его. – И сквозняки тоже.
– Не терплю духоты, – ответил за ее спиной господин Бош.
Судя по возне, он скинул домашние туфли. Ситуация становилась еще более пикантной, но девушка старалась не думать о подобных вещах. Главное, снова не начать рассматривать хозяина – его образ в дверях загородного дома врезался в память.
Щелкнул шпингалет, но Шарлотта еще немного задержалась у окна, любуясь полной луной. Ее свет падал прямо в спальню, странное дело, единственную комнату из тех, где обитал Гийом, в которой он не задернул шторы. Выходит, его привлекала не всякая тьма.
Немного странная комната, старомодная. Взять ту же кровать, она с балдахином и резными столбиками. Выцветшие некогда бархатные занавеси сохранились и собраны ламбрекенами. Или комод, пузатый, с картинными вставками. Такие вошли в моду при королеве Анне, но сейчас правил ее внук. И в то же время современные вещи, вроде прикроватного столика или шкафа. Но самое интересное – кресло и волчья шкура. Они перекликались между собой: там и там хищник скалил клыки.
– Я добропорядочный больной, мадемуазель.
Видимо, Гийом решил, что ее задержало волнение, и решил немного приободрить. Болезнь стремительно прогрессировала, голос хозяина напоминал скрип старой двери. Шарлотта прежде с таким не сталкивалась. Жар – да, он мог начаться внезапно, но кашель… С другой стороны, ледяное купание случилось не час назад, а мужчины – известные мастера скрывать болезни.
– Так, – задумчивость испарилась, к экономке вернулась былая энергичность, – снимайте рубашку, месье, и ложитесь на живот.
– Вы слишком смелы! – преодолев приступ боли в горле, рассмеялся Гийом.
– А вы слишком разговорчивы.
Шарлотта обернулась и сложила руки на груди. Под ее требовательным взглядом господин Бош стянул рубашку через голову и покорно лег. Девушка порадовалась, что он не заметил румянца на ее щеках – Шарлотта все же полюбовалась поджарым телом. Однако она пришла сюда для другой цели и всегда скрупулезно выполняла свои обязанности. Отыскав стул, девушка придвинула его к кровати и села. Подняв рубашку, она скептически ее ощупала и кинула на пол – влажная и грязная, совершенно непригодна для дальнейшей носки. Оставалось только гадать, в какой илистой канаве искупался Гийом. Потянувшись за самодельной растиркой, экономка случайно задела жилет, небрежно заткнутый за раму кровати. Из кармана выпало что-то блестящее и с глухим стуком упало на пол. Шарлотта подняла находку и в недоумении повертела в руках. Медальон и тоже грязный. Не став выяснять, зачем хозяину носить подобные вещи, экономка убрала его обратно, после повернулась к Гийому. Спина его покрылась капельками пота, мышцы неестественно напряглись, однако тут же расслабились под ее пальцами. Первое прикосновение вышло робким – Шарлотта не желала, чтобы оно напоминало ласку. Однако затем девушка успокоилась и уже привычно, как много раз проделывала с сестрой, втирала мазь в холодную кожу. Приготовленная на основе жира и перца, она хорошо прогреет легкие.
– У вас легкая рука. – Больной не собирался лежать тихо.
– Тшш! – строго шикнула Шарлотта. – Вам лучше помолчать.
– Вздумали командовать?
Рука Гийома шевельнулась, и девушка задержала дыхание, когда она скользнула рядом с ней. Однако господин Бош не собирался приставать, всего лишь устроился удобнее.
– Именно, месье. Раз вы повели себя как мальчишка, вам необходима нянька.
Хозяин удивил: не стал возражать. Опять же он не жаловался на жжение, хотя та же Иветта давно бы ныла.
– Смелее! – спустя пару минут снова подал голос Гийом. – Вы не делаете ничего предосудительного.
Он заметил, что ее ладони не опускались ниже лопаток, чтобы ненароком не оказаться в опасной близости от поясницы.
– Все зависит от наблюдателя, месье. Иные назвали бы меня блудницей.
Рука все же скользнула ниже, оставляя после себя след из порозовевшей кожи. Господин Бош, несомненно, сильный человек, Шарлотта получила уникальную возможность ощупать каждую мышцу. И ведь она не видела и не слышала, чтобы он тренировался, откуда же такое подвижное, казалось, вовсе лишенное жира тела.
– Вы правы, люди видят все через призму собственного мышления и желаний. Кто ищет блуд, тот находит его везде, потому что он живет в его голове.
Так, сама собой завязалась беседа о человеческих пороках. Шарлотта убедилась, что даже жар и надсадный кашель не способны заставить Гийома замолчать, поэтому не мешала обмену репликами. Когда горло станет малиновым, затихнет сам.
Поверх растирки лег пуховой платок – приобретение Шарлотты. Она пожертвовала им во благо чужого здоровья. Теперь предстояло растереть грудь больного и, хорошенько укутав в два одеяла, дать горячее питье. Однако, когда господин Бош, повинуясь указаниям, перевернулся на спину, девушка поняла, что задача предстояла сложная. Она снова смотрела. Тяжело вздымавшийся живот приковывал слишком много внимания. Лучшим средством от соблазна стал поиск второго одеяла. Оно нашлось в шкафу. Заодно Шарлотта прихватила из комода чистую рубашку – продрогшему человеку много тепла не бывает. Убедившись, что снова в полной мере владеет собой, девушка склонилась над больным и пощупала его лоб – горячий. Выходит, таки придется разбудить Жана и послать в аптеку.
– Вы изобрели еще одно лекарство, мадемуазель?
Шарлотта не сразу поняла, что стало причиной шутливого замечания, только потом сообразила: на ней по-прежнему халат и ночная рубашка. Первый развязался, показав Гийому больше, чем следовало видеть мужчине. Пусть сорочка не обнажала ни дюйма груди, она недвусмысленно очертила ее.
– Месье, определенно, мальчишка.
Шарлотта порывисто затянула пояс и метнула на Гийома гневный взгляд. Ответом стала едва заметная усмешка. Господин Бош явно наслаждался ситуацией.
– Надеюсь, лекарство поможет. Давать его повторно я не собираюсь.
– Я и так получил слишком много и теперь вполне понимаю шевалье.
