– Я ничем не смогу помочь, дочь моя, не в моей власти, – сдавленно пробормотал он. – Уходи, спасайся, пока оно не забрало тебя.
И, не прощаясь, священник вылетел из кабинета, едва ли кубарем не скатился по лестнице. Шарлотта растерянно посмотрела ему вслед и задернула портьеру. Если господин Бош узнает, что экономка хозяйничала в его кабинете, девушке несдобровать. Но должна же она была попытаться! Теперь Шарлотта окончательно убедилась: в зеркале заключена темная магия.
Девушка не собиралась последовать совету отца Августина и искать новое место. Она привязалась к этому, оценила душевные качества господина Боша, не поверившего навету и спасшего от преследований шевалье Гадара, и собиралась разобраться с древними тайнами. Раз церковь ей не помощница, придется обратиться к оккультным наукам. Однако с последним возникнут трудности: в свое время инквизиция хорошенько постаралась, оставшиеся ведьмы с колдунами предпочитали не афишировать свою деятельность.
Раздумья Шарлотты прервало появление Жана. Девушка порадовалась, что мальчишка застал ее не в кабинете хозяина, а возле него, при закрытой двери.
– Там это, красноглазая служанка пришла, – не слишком вежливо доложил он и бросился наутек, доедать свое яблоко.
Выходит, Ларри действительно ушел: вряд ли бы он доверил открыть дверь посыльному. Слуга считал себя кем-то вроде дворецкого и решал, кому можно переступить порог, а кому надлежит остаться на улице.
С историей с зеркалом экономка успела совсем забыть об Ануш. Тоже интересное создание, будто не от мира сего. Какие такие у нее дела, помешавшие прийти с утра?
Новая служанка терпеливо дожидалась в приемной. У ног стоял чемодан, старый, но чистый, с натертыми до блеска застежками. Последнее добавило очков в копилку альбиноски. Шарлотта поздоровалась и еще раз представилась, после повела Ануш на кухню, знакомиться с остальными. Элиза приняла ее холодно, но в целом благосклонно. Жан побаивался, Марта тоже посматривала с опаской, только Анри, казалось, совсем не волновало, какого цвета волосы и глаза новой горничной. Он производил впечатление флегматичного человека, которого сложно вывести из себя, но также сложно удивить.
Ануш выделили кровать в комнате Марты, выдали форму и повели наверх, к хозяину – Шарлотта помнила его указания. Гийом не спал и разрешил войти прежде, чем экономка успела постучаться. Она перестала удивляться подобной прозорливости: дом старый, половицы скрипят. Зато первый же вопрос господина Бош вывел ее из душевного равновесия.
– Кто приходил полчаса назад?
– Посыльный, – зачем-то солгала Шарлотта.
Интуиция подсказывала, правда хозяину не понравится.
Ануш скромно стояла у двери и притворялась глухой. Чужие разговоры ее не касались.
– Нехорошо, – покачал головой Гийом и, сделав усилие, выпрямился, сел без подушек. – Нехорошо обманывать, – повторил он.
Девушка отвернулась. Она понимала, что дважды поступила дурно, надлежало спросить разрешения у хозяина, но ей ведь двигали добрые побуждения.
– Священник.
Шарлотта полагала, господин Бош разразится бранью, немедленно ее рассчитает, но он лишь устало опустился на подушки и на минуту прикрыл глаза.
– Не зовите его больше, – глухо попросил Гийом. – Дайте слово. Подобные визиты окажутся вам в тягость.
– Обещаю, месье. Если присутствие в доме святого отца вам неприятно…
– Оно неприятно ему, – хозяин оборвал ее на полуфразе. – Отец Августин хотя бы не сквернословил.
– Как вы узнали, что приходил именно он? – опешила Шарлотта.
Невозможно услышать бормотание священника из спальни, а господин Бош вряд ли столь тесно знаком со святым отцом, чтобы помнить его походку.
– Мне знакомы все служители Господа в округе, – усмехнулся Гийом и обратил внимание на Ануш.
По его знаку горничная подошла ближе и сделала книксен возле постели. Хозяин ничего не говорил, Ануш тоже молчала, но экономка могла поручиться, между этими двумя завязался активный молчаливый разговор. Очевидно, результаты его устроили Гийома, раз он одобрил выбор Шарлотты и поручил новой горничной частично взять на себя обязанности сиделки:
– Вы слишком устали, мадемуазель, бесчеловечно мучить вас целыми днями. Ануш прекрасно справится с лекарствами и прочим, вам останутся лишь развлечения. Надеюсь, написание писем и чтение вслух вас не утомят.
Девушка кивнула и по-новому, пристально взглянула на горничную. Чем же она с первых минут расположила к себе хозяина? Внутри шевельнулось нечто вроде ревности, но Шарлотта поспешила подавить нехорошее чувство. И все же экономку терзало нечто другое. За бледной кожей, тихим голосом и скромностью Ануш скрывалась очередная тайна.
– Как угодно, месье.
Шарлотта полагала, он не расслышит нотки досады в ее голосе, но Гийом недаром работал в полиции. Губы его тронула усмешка, столь мимолетная, что, если бы девушка не наблюдала за лицом хозяина, не заметила бы.
– Я не запрещаю навещать меня, мадемуазель, всего лишь пекусь о вашем здоровье. С удовольствием поговорю с вами о тех же птицах. А теперь простите, но я желал бы остаться один.
Господин Бош немного помолчал и добавил, делая длинные паузы между словами, словно сомневаясь в их правильности:
– Вот еще что… Выделите новой горничной отдельную комнату, можно на чердаке. Полагаю, ей там будет удобнее.
– Но месье!
Шарлотта в недоумении смотрела на него, не понимая, в чем провинилась Ануш, раз ее ссылали на пыльный, продуваемый всеми ветрами чердак. И отдельный закуток, не слишком ли? С уходом Катарины освободились койка и шкаф, в комнате горничных достаточно места для двоих. Опять же Марта не жаловалась, помогла распаковать вещи.
– Я знаю, так лучше, – с нажимом повторил Гийом.
Он полагал, будто поставил точку в разговоре, но недооценил характер экономки. Сложив руки на груди, она перешла в наступление, задавшись целью защитить Ануш от хозяйского произвола.
– Лучше, месье? – Голос девушки дрожал от напряжения и поднялся на недозволительную высоту. – В качестве пытки – безусловно. Или в Розберге так много горничных, готовых заступить на службу в ваш дом, чтобы вы разбрасывались кандидатками?
Шарлотта не заметила, как подошла вплотную к кровати, более того, оттеснив Ануш, склонилась над Гийом. Она пылала праведным гневом, который пятнами проступил на щеках, сделал губы еще сочнее, и господин Бош поддался соблазну, засмотрелся на них.
– Я потом вам объясню, – мягко ответил хозяин и осторожно, движением руки отстранил угрозу в лице хорошенькой экономки. – Заверяю, Ануш не станет возражать. Верно?
Взгляд Гийома, уже другой, острый и проницательный, обратился на горничную. Та активно закивала и, ухватив Шарлотту за руки, горячечной скороговоркой заверила:
– Мне там будет хорошо, мадемуазель, совсем не холодно!
