Шарлотта не поверила собственным ушам. А как же рекомендации, проверка ее компетентности? Рассыпавшись в благодарностях, она попутно пыталась заверить в своей опытности, убедить, что месье не пожалеет о принятом решении.
– Оставьте! – отмахнулся мужчина. – Лучше велите через час подать ужин в столовой – это лучшая проверка на то, ошибся я или нет. И да, вы ужинаете со мной, заодно познакомимся. Обычно я ем здесь, в кабинете, но, раз уж вновь появилась экономка, спущусь вниз. Дальше посмотрим.
Господин Бош позвонил в колокольчик, и на пороге возник Ларри. Складывалось впечатление, будто он дежурил под дверью.
– Отныне ты подчиняешься мадемуазель. Отнеси ее вещи в комнату прежней экономки и разбуди горничную, пусть приведет в порядок. Покажешь мадемуазель Хэмптон кухню и остальные помещения.
Слугу вряд ли обрадовал подобный поворот событий, но он не подал виду.
– Как прикажите, месье. – Ларри поклонился и обратился уже к Шарлотте: – Следуйте за мной, мадемуазель. Давайте я понесу саквояж.
Какая предупредительность! Не так давно он бы с удовольствием выкинул сумку девушки на дорогу.
Экономка, единственная из всей прислуги, спала в комнате со всеми удобствами, правда, в мезонине. Новое жилище чрезвычайно понравилось Шарлотте: целых два окна, на обе улицы, широкая кровать, столик, диванчик, стулья. Складывалось впечатление, что она не прислуга, а полноправный член семьи. И никаких соседей – остальные комнаты мезонина пустовали. Хозяин обитал этажом ниже, а челяди полагалось спать ближе к кухне на первом.
Горничная Марта, охая, взбивала перину, не зная, за что хвататься: то ли за кровать, то ли за пыль, то ли за печку. Судя по холоду и затхлому воздуху, предыдущая экономка сбежала от Гийома не вчера. Разговорившись с Мартой, Шарлотта выяснила: два месяца назад. Как дом вообще выжил – загадка! Однако за болтовней девушка не забыла о новых обязанностях. Оставив горничную хлопотать наверху, Шарлотта вновь спустилась вниз и, убедившись, что кухарка не собирается саботировать ее указания, занялась сервировкой стола. Именно экономке вверяли ключ от шкафчика со столовым серебром и дорогими сервизами, и рассудительная домоправительница никогда не передаст его в чужие руки, даже на время. Только вот Шарлоттой двигали и другие мотивы: прежде ей не доводилось служить в подобной должности, и она боялась ошибиться, дать поручение не тому, поэтому делала все сама.
За хлопотами отведенное на подготовку время пролетело незаметно.
Шарлотта расставляла посуду, когда ощутила чужое присутствие за спиной. Однако она могла поручиться, что не слышала скрипа паркета. Вздрогнув и едва не выронив затейливый фужер цветного стекла, девушка обернулась и встретилась глазами с мужчиной. Высокий, плечистый, однако не грузный, гибкий, он, чуть склонив голову к левому плечу, пристально наблюдал за Шарлоттой, словно оценивал. Девушка не могла отделаться от мысли, что раньше видела его. Темные волосы, низко посаженные брови, проницательные темно-зеленые, ближе к зрачку практически уходящие в карие глаза, симметричный рот, строго выраженный овал лица… С Шарлоттой такое случалось редко, обычно она помнила всех, с кем хоть мимолетно пересекалась, но незнакомец будто специально желал остаться неузнанным и неведомым образом воздействовал на ее мозг. Вроде, мелькал на периферии сознания схожий силуэт и исчезал вновь. Мужчина был одет в серые брюки, черный жилет в темно-красную полоску из шерстяной ткани, разбавлявшую строгость костюма, и ничем не примечательную белую рубашку. Ни пиджака, ни шейного платка. Последнее навело Шарлотту на напрашивавшийся сам собой вывод:
– Вы Гийом Бош, месье?
Глупый вопрос, но хозяин не позволил рассмотреть себя в кабинете, приходилось гадать. С другой стороны, кто еще мог спуститься в столовую в подобном виде? Слугам полагалась ливрея, а правила приличия запрещали гостям мужского пола являться без сюртука или хотя бы прогулочного пиджака.
– Приятно познакомиться вторично, мадемуазель Хэмптон. Вижу, – он обвел рукой стол, – я не ошибся, вы знаете свое дело. Но в следующий раз командуйте, а не расставляйте тарелки сами. Прислуге платят за работу, а не за разговоры у очага на кухне. Садитесь!
– Но…
Шарлотта замерла с бокалом в руке.
– Садитесь, – настойчиво повторил Гийом и отодвинул даме стул.
Было в его голосе нечто такое, что у девушки не возникло желания перечить. Казалось, за повторным отказом последует наказание. Шарлотта растеряно поставила фужер и смущенно опустилась на место. Хозяин обращался с ней, словно с благородной дамой, а не с экономкой. Зачем, почему?
– Вы не привыкли к ухаживаниям?
Шарлотта напряглась. Гийом крайне наблюдателен, раз замечал подобные мелочи.
– Каким именно, месье? – однако ответила она максимально спокойно, словно вопрос ничуть не задел ее.
Страх всколыхнулся в Шарлотте несколько по другой причине, вовсе не из-за отодвинутого стула. Господин Бош невольно разбередил прошлое, напомнил о другом мужчине, который красиво ухаживал, а затем заставил бежать от себя на край света.
Гийом усмехнулся, но промолчал. Его поведение крайне не понравилось Шарлотте, хотя кто она такая, чтобы проявлять недовольство хозяином?
– Полагаю, вы не захотите обсуждать данный аспект своей жизни. – Владелец дома сел сам и неспешно разложил салфетку на коленях. – У всех есть свои тайны, пусть же они останутся таковыми, пока никому не мешают. Распорядитесь насчет лафита.
Девушка кивнула и позвонила в колокольчик. Рядом со странным работодателем ей тоже захотелось выпить, но экономке положено соблюдать умеренность во всем.
– Вы продрогли? – сделав глоток, Гийом вновь обратил внимание на новую прислугу.
Старая работала слаженно, быстро, избегая смотреть на хозяина. Похоже, его здесь боялись.
– Немного.
Шарлотта пока не определилась, как вести себя с господином Бошем, и выбрала лаконичность.
– Тогда выпейте со мной за компанию. Не беспокойтесь, – вновь странная улыбка, – нам не придется часто встречаться. И успокойтесь, Шарлотта, вам ничего не грозит, вытащите палку, которую вы проглотили.
Девушка кивнула. Пусть думает, будто причина ее поведения – смущение. Еще слишком рано, чтобы успокоиться, увериться, что прошлое осталось позади.
Шарлотта никогда прежде не пробовала лафита: для семейства Хэмптон он был слишком дорог. Да и зачем пускать пыль в глаза, заказывая переложенные стружкой и папиросной бумагой бутылки, когда в лавке всегда можно по случаю приобрести молодое вино. Пусть оно кисловато, не может похвастаться богатством вкусового букета, но кто бы мог его оценить? И матушка, и Иветта, их соседи и родственники привыкли к простой пище и простым напиткам, поэтому Шарлотта со смесью стеснения и нетерпения наблюдала за струящейся по стенкам бокала густой рубиновой жидкостью. Гийом налил ее сам, не стал звать служанку. В отличие от Марты, Катарина за все время не проронила ни звука, не повела бровью и, если бы не веснушки и рыжие, гладко зачесанные под чепец волосы, казалась бы вылинявшей копией человека.
