Он сосредоточился на своем нападении, как и много раз до этого, спокойно, без гнева или ярости. Сначала он извлек информацию, которая гарантировала бы, что он сможет остановить любое дальнейшее покушение на жизнь Джексон. Сделав это, он тщательно разработал совершенно другой сценарий, чем тот, который был в голове у босса убийц. Все трое мужчин обнаружили, что вытащили свое оружие на всеобщее обозрение. И сразу же вокруг них раздались крики. Ни один из них не видел их цель четко, их оружие, казалось, жило своей собственной жизнью, нацелившись друг на друга. Один из мужчин постарался разжать руку и бросить пистолет, но рука не слушалась его, продолжая сжимать оружие, а его палец медленно сгибался. Он почувствовал, как оружие выстрелило. Звук одновременно раздавшихся выстрелов громким гулом разнесся по ночи. Разверзся хаос, столпотворение, люди разбегались во всех направлениях в поисках укрытия.
Люциан продолжал стоять прямо, одной рукой подталкивая Джексон к машине, где никто не мог увидеть ее за его широкой спиной. Он хладнокровно наблюдал, как трое мужчин валятся на землю, вода с потемневшего неба крошечными ручейками унесла их кровь прочь. На краткий момент небо, от облака до облака, озарила молния, которая затем в полном облегчении ударила в землю, запечатлев Люциана, неподвижно и спокойно стоявшего в середине хаоса, в памяти Джексон на все времена. Капитан, несколько полицейских и охранников пригнулись к земле, выискивая каких-либо еще нападающих.
— Думаю, вам следует приставить дополнительную охрану к Рэдклиффу, — тихо посоветовал капитану Люциан, используя то самое «подталкивание» в своем голосе, которое заставляло повиноваться. — Заберите его из этой больнице и поместите в такое место, о котором никто не знает. У Джексон и Рэдклиффа есть враги, и склад был ловушкой, чтобы избавиться от них. Эти трое находились здесь, чтобы закончить то, что начали тогда, и убить их обоих, — он говорил так тихо, что только Джексон и капитан слышали его. Капитан еще кивал в знак согласия, когда Люциан повернулся к нему спиной.
Она все еще пыталась выглянуть из-за него, чтобы увидеть, что происходит, но он просто скользнул в машину, передвинув ее так, чтобы сесть возле нее. Шофер сразу же закрыл дверь, и они остались наедине, уносимые прочь от разыгравшейся сцены.
Джексон привычным жестом, выдававшим ее волнение, провела дрожащей рукой сквозь свои короткие светлые волосы. От чего мягкие, шелковистые пряди разлетелись во все стороны, дико, как и любил Люциан.
— Поверить не могу, что ты это сделал. Люциан, ты должен был позволить мне защитить тебя. У меня есть оружие. Вместо этого ты просто стоял там, не двигаясь. Ты был великолепной мишенью, об этом ты хотя бы подумал? Снайпер на крыше мог убить тебя прежде, чем ты успел бы моргнуть глазом.
Она действительно боялась за него. Он чувствовал это в ней, как живую дышащую сущность, которая почти душила ее. Люциан автоматически прислушался к своему дыханию, специально настроенному на ее, от чего его сердце заколотилось, а легкие заболели. Он решительно начал замедлять сердцебиение их сердец, спокойно дыша за обоих.
— У тебя, кажется, совсем нет инстинкта самосохранения, — обвинила она его. — Неужели ты так долго охотился на всех этих ужасных созданий, защищая остальных людей, что перестал задумываться о своей собственной жизни? — ее глаза наполнились слезами. Страх огромным комком встал в ее горле. Она видела лишь мелкие проблески его жизни, но и это причиняло ей боль. Он приучил себя быть лишним, приучил становиться на пути опасности, защищая других. Он стоял там высокий и прямой, с расправленными плечами и ничего не выражающим лицом. Ей было страшно думать о нем в таком плане. В тот момент он был более одинок, чем она за всю свою жизнь.
Люциан притянул ее одеревенелое и сопротивляющееся тело к своему боку и обнял рукой. Его чудо. Свет в его безжалостном темном мире. Вид ее страха за него растопил его сердце так, как не могло ни что иное. Она думала, что не знает, кем он был, но на самом деле она знала его лучше его самого. Люциан защищающе опустил свою голову поверх ее, его руки надежно обвились вокруг нее, так что они словно вцепились друг в друга. Как ему удалось прожить в такой блеклой пустоте в течение всех этих веков без нее? Он знал, что никогда не сможет вернуться к этому. Желания и решимости, воспоминаний о любви и верности, клятв защищать или уничтожать, которые он дал и которые сдерживал все эти столетия, будет недостаточно, чтобы удержать его, если он потеряет ее. Если ее заберут у него, он до конца своих дней будет способен нести только смерть и возмездие. Он никогда не сможет спокойно встретить рассвет. Руки сжались чуть сильнее, и улыбка тронула темную пустоту его глаз. Радость теплом пронеслась по всему его телу. Да, не сможет. Он будет всюду следовать за ней. Если Джексон последует в другую жизнь, он без колебаний пойдет за ней.
Джексон поняла, что ее сердце стало биться медленнее, что его ритм соответствует ритму, с которым бьется сердце Люциана. Ей сразу же стало легче дышать. Тепло его тела проникало в нее, и она чувствовала себя в невероятной безопасности. Закрыв глаза, она перестала сопротивляться эмоциям, которые он вызывал в ней. Ей нравилось находиться в его объятиях. Ей нравилось чувствовать себя в безопасности и не такой одинокой. Более того, Джексон была решительно настроена не позволить Люциану вновь почувствовать себя таким невероятно одиноким. Она знала, что значит быть одинокой, но прикоснувшись несколько раз к его сознанию, она поняла, что его одинокое существование было крайне холодным и блеклым. И неважно было, что она не могла объяснить почему, девушка только знала, что ничто не имело для нее такого значения, как его безопасность.
— Я прекрасно знаю, что ты что-то сделал с теми людьми, — пробормотала она в его грудь, сонливые нотки проскальзывали в ее голосе. — Этот шофер работает на тебя?
— Он предоставлен взаймы.
— Я заметила, что он не упал на землю в поисках укрытия. Он чуть присел, ища что-то в своем пиджаке. Как ты думаешь, что именно? — Джексон открыла глаза и принялась изучать потемневший подбородок Люциана. Бессознательно ее пальца поползли вверх и дотронулись до его нижней челюсти.
— Понятия не имею, что в подобных обстоятельствах делает большинство шоферов, — невинно ответил Люциан. — Возможно, у него был сотовый, и он собирался позвать на помощь.
— Половина полицейского департамента уже была там, — она поближе прижалась к нему. Ей нравилось прикосновение рук Люциана к своим волосам, нравилось то, как они ласкают шелковистые пряди, нравилось, как его пальцы дотрагиваются до ее шеи. — Кто одолжил его тебе?
— Он сын домовладельцев одного друга.
— Сын домовладельцев? — переспросила она, подозрение в ее голосе возросло.
Он вздохнул.
— Это начинает походить на допрос. Ты при любых обстоятельствах остаешься полицейским?
— Совершенно верно. Рассказывай мне всю историю. Я люблю длинные истории.
Его руки сжались вокруг ее шеи в шутливой угрозе.
— Могу сразу сказать, что ты доставишь мне массу неприятностей.
