— Антонио? У вас все хорошо?
Джексон была поражена. Мысленный канал связи, по которому Люциан связался с мужчиной, был совершенно не похож на тот, который он использовал для связи с ней. Она нашла руку Люциана и переплела свои пальцы с его.
— Да, а у вас и леди?
— С нами обоими все в порядке. Она беспокоится, что Дрейк нанесет ответный удар.
— Здесь все тихо. Я стараюсь не высовываться, ожидая, что сегодня ночью он нанесет визит в ваш дом. Скажите ей, чтобы не волновалась.
— Спасибо, Антонио, и хорошего тебе дня.
Джексон обнаружила, что улыбается тому, как старомодно и вежливо удается говорить Люциану даже в мысленных переговорах.
— Он может связаться с тобой в любое время?
Люциан покачал головой.
— Нет, хотя я уверен, что почувствовал бы его беспокойство, если бы он оказался в ситуации, когда его жизнь была бы под угрозой. Его семья служит Эйдану Сэвэджу на протяжении сотен лет. Они люди, но осведомлены об особенностях нашей расы. Насколько мне известно, они единственная горстка людей, которым доверено знание о существовании карпатской расы. Антонио — исключительный молодой человек. Я считаю его своим другом.
— Ты уверен, что главный вампир также следует за нами?
— Совершенно, Джексон. Он сошел с нашего следа раньше, чем это сделали те два более слабых вампира, но он следовал. Не сомневаюсь, он думает, что мы не подозреваем об его присутствии. Он знает, что я ощущаю присутствие тех двоих, следующих за нами, но он очень высокого мнения о себе и своей способности скрыться от меня.
— Возможно, потому что он заслуживает этого, — тихо предположила она.
Люциан поднял свою элегантную черную бровь, высокомерным жестом, говорившим больше, чем слова.
Джексон рассмеялась над такой его высокомерностью.
— Что? — требовательно спросила она. — Разве это невозможно, если ему удавалось оставаться в живых на протяжении веков, потому что он действительно очень хороший вампир? Может быть, он более могущественный, чем…
— Я знаю, ты не собиралась сказать, что он более могущественный, чем я, — его голос заставлял ее бросать ему вызов.
Она ударила по его твердой, как камень, груди.
— Разве это невозможно?
— Ни в коей мере.
— Ты действительно веришь в это, да?
— Я знаю это, ангел. Не существует вампира, равного мне по могуществу. Я обладаю невероятным самоконтролем, огромной дисциплиной и владею знаниями, не подвластными другим. Только мой брат, Габриэль, почти равен мне по знаниям и способностям, которыми я владею.
Он не хвастался, просто констатировал факт, безразличный к своей силе. Он принимал ее, как принимал все остальное в окружающем его мире. Как данность.
— Что, если ты ошибаешься? Что, если ты недооцениваешь его?
Люциан с ленивой небрежностью пожал плечами.
— Я могу с легкостью недооценивать его, не становясь менее могущественным. Некоторые вампиры достаточно хитры, все они безжалостны и полностью порочны. Я уверен, что этот прожил очень долго и приобрел многочисленные знания. Но это не принесет ему пользу. Это мой долг — уничтожить его, и я сделаю это.
— Как ты смог продержаться так долго, когда другие мужчины обернулись?
Люциан коснулся ее лица нежными кончиками пальцев.
— Я мог бы сказать, что знал, что ты родишься, и держался ради тебя, но это неправда. Я никогда не верил, что буду так вознагражден. Много веков назад я встретил мужчину. Одни говорили, что он был Божьим Сыном. Другие — что он вообще не существовал, прочие же считали его всего лишь хорошим человеком, который прожил образцовую жизнь. Знаю лишь то, что однажды ночью мы вместе с ним шли и разговаривали. Я прикоснулся к его сознанию своим. За все то время, что я ходил по земле, я никогда не встречал такого, как он. Он был похож на меня, но в тоже время был другим. Он был похож на человека, но в тоже время был другим. В нем была только доброта. Только она. Он знал вещи, неизвестные другим. В нем была нежность и сочувствие. Я почти потерял свою способность чувствовать, тем не менее, находясь в его присутствии, я успокаивался, — Люциан тихо вздохнул и покачал головой. — Он спросил меня, если бы все в мире было к моим услугам, чего бы я попросил. Я ответил — Спутницу жизни для Габриэля. Он ответил мне, что у Габриэля уже есть Спутница жизни, и он найдет ее, но нам надо будет продержаться намного дольше, чем остальным из нашего рода. Я знал, что он имеет в виду — без моей помощи Габриэль бы не прожил так долго.
— И ты поверил ему?
— Ты не поняла. Этот человек не мог сказать неправду. Он был не способен на обман. Я пообещал себе, что не позволю своему брату пойти по пути немертвых. Это требовало от нас многого — постоянных убийств представителей нашего вида, изоляции, которую вынуждены выносить охотники. Габриэль был другим, он испытывал эмоции намного дольше, чем это было принято для мужчин нашей расы. Я считаю, это потому, что его Спутница жизни была жива. Она представительница нашего народа. Но мы так часто переезжали с места на место, охотясь и уничтожая, сражаясь, что Габриэль не смог найти ее. В конце концов, когда я понял, что мой брат близок к обращению, то был вынужден притвориться, что стал вампиром. Этот мой шаг предотвратил его от дальнейших убийств, что опасно приближало его к обращению. Вместо этого он был вынужден охотиться на меня. После многолетних сражений со мной и преследований меня через все континенты, Габриэлю удалось запереть нас обоих в земле, — его едва заметная улыбка была печальной. — Просчет с моей стороны. Габриэлю действительно удалось удивить меня. Просто счастье, что мы выбрались на поверхность как раз перед тем, как его Спутница жизни решила встретить рассвет.
— Ты сделал это для своего брата.
Джексон пришла в благоговение от его жертвы. Он рассказал историю так обыденно, простыми словами, но поскольку она была тенью в его сознании, то отчетливо видела его болезненные воспоминания. Все яркие подробности, тщательно сконструированные сцены смерти и кровавой бойни, чтобы убедить своего близнеца — мужчину, который был смертельно-опасным и прекрасно знал, как выглядят убийства, совершенные вампиром, — что он обернулся. Это было трудное существование, если не сказать больше.
— Даже когда я больше не мог чувствовать эмоции, я знал, что любил своего брата и что он следует за мной. Это было мое решение сражаться за наших людей, вступить битву с турками-османами и уничтожать немертвых. Габриэль следовал за мной и оставался верным и преданным всю свою жизнь. Он заслужил счастье. Это был мой долг — убедиться, что оно пришло к нему.
— Чьим долгом является убедиться, что твое нашло тебя? — тихо спросила она.
Он улыбнулся тому, как мгновенно она встала на его защиту.
— Я невероятно одарен, сладкая. Я силен и намного лучше других способен продержаться против сгущающейся тьмы. И даже более того, я прикоснулся к свету, тогда как никто другой никогда этого не делал. Я не смогу забыть тот момент, когда прикоснулся к сознанию, такому чистому и красивому, такому невероятно хорошему. Это был дар, от которого я никогда не смогу отказаться. После этого у меня больше никогда не было возможности потерять свою душу. Я никогда не смогу предать что-то настолько полное света. Я знаю правду. Я знаю, что мы здесь с определенной целью, и что наши жизни для чего-то нужны.
