– Хорошо.
Кейт Дэниелс, вышколенный дипломат.
Если у тебя есть ценные сведения, выложи их первому попавшемуся сексуальному парню без гарантий, что он отплатит вам тем же.
– Лорна Стерлинг. Она пишет паранормальные романы. Андреа их обожает. У нее на рабочем месте под столом лежит целая стопка книг. Но она пропустила четвертую и шестую части из самого знаменитого цикла Лорны.
Рафаэль вытащил ручку из рюкзака и принялся писать на ладони.
– Лорна.
– Стерлинг. Книги – четвертая и шестая. Андреа обшаривает магазинчик на углу уже несколько недель, разыскивая их.
Андреа показалась на порге с молочным коктейлем и тарелкой нарезанных персиков.
Ручка исчезла в рюкзаке Рафаэля.
Я пристально посмотрела на парня.
– Давай.
– Полуночные Игры запрещены, – произнес он. – По приказу Царя Зверей ни один член Стаи не может участвовать, помогать или делать ставки на турнире.
– И это все?
Он пожал плечами. Он кое-что утаивал, что-то скрывал от меня. Ублюдок. Я бросила взгляд на Андреа. Помоги мне.
Подруга взяла ломтик персика, откусила кусочек и медленно облизнула губы.
Рафаэль производил ошеломляющее впечатление пойнтера, нацелившегося на фазана.
– А почему они запрещены? Тут есть какая-то история? – Андреа откусила второй кусочек и вновь облизнула губы.
– Да, – пробормотал Рафаэль.
Мне было почти жаль его. Любопытно, сработает или нет?
Я схватила эту мысль и растоптала прежде, чем она смогла заразить целиком мою голову глупостью.
Андреа улыбнулась:
– Звучит интригующе. Я тебя слушаю.
Рафаэль одернул себя.
– Мы не говорим об этом с посторонними.
– Жаль. – Она пожала плечами и посмотрела на меня. – Готова, Кейт?
– Я родилась готовой, – ответила я и потянулась за сумкой.
– Думаю, ничего плохого не случится, если я разок расскажу, – решил оборотень.
Я откинулась на спинку стула.
– В две тысячи двадцать четвертом году турнир еще был законным, и чемпионат сводился к битве между Племенем и «Семеркой Андорфа». А этот Андорф был громадным медведем-кадьяком – туша в двести пятьдесят восемь фунтов в зверином обличье. Каждая лапа побольше моей головы. – Рафаэль развел руки, показывая, что они достигали размера крупного арбуза. – Здоровенный, подлый, злобный урод. Любил драться. Он собрал хорошую команду, но к тому моменту их осталось всего четверо: Андорф, волк, крыса и моя тетя Минни.
4
Рот Андреа широко открылся самым несоблазнительным образом.
– Тетя? – повторила я за Рафаэлем, лишь бы что-то сказать.
– Вот так клан буда зарабатывал деньги. Мы ставили на себя. Тогда все было иначе. Теперь у нас есть Стая, которая выделяет нам средства. Мы составляем бюджет. У нас есть инвестиционный план и собственные доли в бизнесе. Но раньше не было такого понятия, как «Стая», – только отдельные кланы, и в основном мы тонули или плавали сами по себе.
Клан буда насчитывал менее двадцати перевертышей.
Шестнадцать лет назад их наверняка было еще меньше. Вряд ли они с легкостью выживали.
– Кто был в другой команде?
– Четыре погонщика от Племени. – Рафаэль принялся загибать пальцы. – Рио Монтойя, Сэм Харди, Марина Бурятова-Харди и Санг. Как бы я ни ненавидел отморозков, они оказались убийственной командой.
Кто бы сомневался!
– Зачем Племени вообще ввязываться в такое? – нахмурилась Андреа.
– Тогда Племя как раз обосновалось в «Казино». Ходили слухи о пропаже крупных денежных сумм и последствиях для вышестоящего командования… но все быстро нашли. Ребята много ставили и нуждались в выигрыше.
– И что же случилось? – Я наклонилась вперед.
Рафаэль скривился:
– У Племени было преимущество. Кровопийцы разорвали крысу надвое, а кишки моей тети раскидали по всей «Яме». Зрелище было жуткое… прямо кровавый занавес для «Семерки Андорфа».
– И?
– Андорф по-настоящему свихнулся. Никто не знает, был ли он психом или просто взбесился – у медведей такое бывает. Он превратился в кадьяка. Разорвал вампиров в клочья, раздавил волчий череп, а затем пробил ограду вокруг «Ямы» и помчался за погонщиками. Они попытались убежать, но он гнался за ними сквозь толпу. Всех, кто попался ему на пути, растерзал. Погибла вся четверка противников оборотней и более ста зрителей. А потом он протаранил стену… и пропал.
– Ну и ну! – Андреа залпом осушила треть молочного коктейля. – Не лучшее окончание ночи.
Огромный обезумевший оборотень на улицах Атланты. Кадьяк, натренированный как боец, разумный как человек, сильнее и злее обычного медведя. Настоящий кошмар для оборотней.
– Началась массовая охота на людей, – продолжил Рафаэль. – Андорф спрятался на Юникорн-лейн.
Эта улица глубинной, дикой магии будто шрам пересекала центр города. Коварная сила кружилась и накапливалась там еще с давних времен, когда миром правили технологии. Даже оборонщики не осмеливались оставаться на Юникорн-лейн слишком долго.
– Кое-какие кланы собрались вместе и решили, что они справятся с медведем и решат проблему. Репутация оборотней тогда была сильно подмочена. Фанатики снова начали трепаться о печати зверя, а Племя призывало к изгнанию всех перевертышей. Хуже уже быть не могло, понимаете? Обстановка накалялась с каждым днем… И разгребать все начал клан волков – самый многочисленный…
– Ну конечно, – фыркнула Андреа.
– В то время его возглавлял Франсуа Амбле, и народ призывал его убить Андрофа. Но Франсуа ничего подобного не сделал. По словам моей матери, он просто встал и ушел. Покинул клан, перестал быть альфой и занял городскую лей-линию. – Рафаэль улыбнулся. – О том, что случилось потом, известно только альфам. Но могу сказать вам то, о чем в курсе все наши: через три дня голова Андорфа появилась на ступенях Капитолия. А два дня спустя Кэрран стал Царем Зверей. Первый закон от его имени гласил, что Стае запрещено участвовать или делать ставки на Играх.
Я кое-что прикинула. В две тысячи двадцать четвертом году мне исполнилось девять. Кэрран на несколько лет старше меня…
– Сколько ему было?
– Пятнадцать.
– Дерьмо.
– Ага, – кивнул Рафаэль.
Мы долго сидели в тишине, переваривая историю. Мои надежды найти сочувствующее ухо в Стае для решения проблемы Дерека рухнули. Это был один из тех строгих законов, который нельзя нарушить. И что мне теперь делать?
Андреа помешала коктейль соломинкой:
