Она содрогнулась. На ее коже появились пятна, как на проявленной фотографии.
Пальцы вытянулись в длину, когти выросли.
– Держись. – Рафаэль потянулся к ее кожаному жилету.
– Нет.
– Не сходи с ума, – прорычал он.
Она сжала его руки.
– Нет! – крикнула она с диким взглядом.
– А теперь юная леди… – успокаивающе произнес док.
– Нет!
Ее спина выгнулась дугой. Она забилась в конвульсиях и взвизгнула, голос дрожал от боли. Она трансформировалась, но не хотела, чтобы кто-то это видел.
– Нам нужна приватность, – попросила я. – Пожалуйста.
– Пойдем.
Внезапно я перестала чувствовать вес Дерека. Я оглянулась: оказывается, Кэрран забрал его и отвел в спальню.
Дали и Джим последовали за ними. Бледный как полотно Рафаэль остался, держа Андреа на руках.
Девушка хрипло зарычала.
– Все в порядке, – сказала я ей. – Только я, доктор и Рафаэль. Остальные убрались отсюда.
– Я хочу, чтобы он ушел, – выдохнула она. – Прошу тебя.
– У тебя конвульсии. Я не смогу долго сдерживать тебя. Ты слишком сильная, а док будет занят.
– Срежь с нее одежду, – приказал Дулитл.
– Нет. Нет-нет… – заплакала Андреа.
Рафаэль притянул ее к себе, обнял и прижал спиной к своей груди.
– Не бойся, – прошептал он. – Все будет хорошо.
Не прошло и минуты, как она была полностью обнажена. Уродливые серые пятна покрывали ее торс. Должно быть, она получила сильнейший удар. Андреа снова вздрогнула, задрожала и вскрикнула от боли.
– Не борись с изменениями, – тихо сказал Дулитл, открывая кожаный саквояж. – Пусть они поглотят тебя.
– Я не могу.
– Конечно, можешь, – возразила я.
– Нет! – прорычала она сквозь стиснутые зубы.
– Ты не умрешь из-за того, что стесняешься пятнышек гиены. Я уже видела первоначальную форму, а Дулитлу вообще все равно. Верно, док?
– У меня накопилась куча историй, которые я мог бы рассказать, – усмехнулся он. – Это пустяк. Ничего значительного.
Выражение лица дока свидетельствовало об обратном, но Андреа его, к счастью, не видела.
– Мы поставим тебя на ноги в кратчайшие сроки, – продолжил он.
– А Рафаэль думает, что ты сексуальна в первоначальной форме. Он извращенец, помнишь? Давай, Андреа. Ты можешь это сделать.
Рафаэль обнял ее:
– Обращайся, милая. Ты можешь. Просто позволь телу взять верх.
Серые пятна увеличились. Она стиснула мою ладонь, чуть не раздавив пальцы.
– Меняйся, Андреа. И, по-моему, ты задолжала мне десерт.
– Разве? – выдавила она.
– Да. Вы с Рафаэлем сбежали, и мне пришлось заплатить по счету. Если ты умрешь у меня на руках, мне будет трудно вернуть деньги, а я слишком скупа, чтобы залипнуть со счетом. Давай.
Голова Андреа дернулась, ударившись о грудь Рафаэля. Она вскрикнула. Ее плоть растекалась, трансформируясь и превращаясь – еще мгновение, и я увидела худое, длинноногое существо, покрытое короткой шерстью.
В лице новой Андреа было что-то и от человека, и от гиены.
Правда, в отличие от буд, чей облик зачастую представлял собой ужасающую мешанину несогласованных частей, Андреа была пропорциональна, красива и элегантна. Жаль, она не видела себя такой.
Док ощупал ее живот пальцами левой руки, держа скальпель в правой.
– Теперь я сделаю надрез, а ты будешь выталкивать. Просто и легко, как ты тренировалась.
– Тренировалась? – выдохнула Андреа.
– Обучение на извлечения серебра, – пояснил Дулитл.
– Я не тренировалась!
Конечно нет. Она же долго притворялась, что не была оборотнем.
– Она ничего не знает, – сообщила я.
Андреа опять содрогнулась. Рафаэль еще крепче прижал ее к себе. Кровь отхлынула от его лица.
– Серебро жжет. Твоя плоть пытается отторгнуть его, но оно впивается все глубже. Ты должна бороться, – растолковал док. – Это идет вразрез с твоими инстинктами, но, когда я начну, ты должна напрячься и надавить на серебро, чтобы помочь мне и в первую очередь себе.
– Не могу, – простонала Андреа.
– Можешь, – возразил Рафаэль. – Все наши учатся. Мы тренируемся с раннего детства. Ты вдобавок и рыцарь ордена. Ты вытолкнешь чертову иглу. Перестань плакать и жалеть себя.
– Ненавижу тебя, – прорычала она.
Дулитл расположил скальпель над самым большим серым пятном.
– Готова?
Он сделал надрез, не дожидаясь ответа. Черная кровь хлынула из раны. Андреа раздавила мою руку, закричала, напрягаясь, и серебряная игла выскользнула ей на живот.
Док промокнул кожу Андреа марлей.
– Хорошая девочка. Молодец. Ты справилась. А теперь – повторим.
Потом Рафаэль отнес Андреа в душ, шепча ей на ухо что-то ласковое и успокаивающее. Моя роль на этом была окончена. Я направилась в спальню и увидела, как Дали делает надрезы на спине Дерека, чтобы вытащить иглы.
В отличие от Андреа, он давным-давно тренировался, и дело продвигалось быстро.
Дерек шутил, щелкал челюстями и рычал с притворной яростью.
– Я теб-р-р-р-я пр-р-р-р-рикончу! – наконец театрально взревел он, коверкая слова.
Кэрран фыркнул от смеха. Дали захихикала. Даже Джим улыбнулся, задержавшись в комнате и перестав таращиться в свой блокнот.
Я вздохнула. Хотелось побыть одной, в полном одиночестве. Нельзя – надо быть начеку. Может, посмотреть на бои? Наверняка кто-то сейчас умирает на потеху кровожадной публике. Так я сразу соберусь и возьму себя в руки.
Нельзя расклеиваться.
Правда, когда я вышла в коридор, меня охватил запоздалый шок. Болезненные искорки магии электрически заплясали по коже и растаяли, принеся облегчение, а затем и беспокойство.
В дальнем конце коридора показалась молодая женщина в сари. Она направлялась ко мне, сопровождаемая красногвардейцами. В руках она несла украшенную орнаментами металлическую шкатулку.
Я вернулась к нашим «апартаментам» и загородила собой дверь.
Процессия остановилась передо мной.
– Подарок, – проговорила женщина и улыбнулась. – Для юноши с разбитым лицом.
Я взяла шкатулку.
– Я позабочусь о том, чтобы он его получил.
Ее улыбка стала еще шире.
– Какую красивую кожу ты на себя нацепила, – сказала я. – Уверена, ее владелица очень громко кричала, прежде чем ты убила ее, чтобы присовить себе такое богатство.
