Я взмахнула саблей и мечом, разогревая запястья. Кэрран пялился на голема. Чертова штука из серебра.
– Он – мой. Не связывайся с дерьмом.
– Все в «Яме» уже мое, – возразил он.
Гул гонга едва не разорвал мое сердце.
Магия вырвалась из Циклона. Воздух сгустился и укрыл меня, как мокрое одеяло, становясь все тяжелее, стискивая, сдавливая…
Воздушная ловушка. Я застыла как вкопанная. Кэрран напротив меня стоял неподвижно, словно статуя, и криво улыбался. Он тоже узнал заклинание.
Упырь поскакал по песку. Голем кинулся ко мне.
Жесткое, холодное лезвие магии прошло сквозь нашу команду.
Где-то на трибунах хриплый крик оповестил нас, что мастер мертвых теряет вампира. Давай, Дали.
Воздух сковал меня, как кандалы, и замер, удерживая в смертельном захвате. Неплохо.
Кэрран взорвался, принимая боевое обличье. Вот он, кошмар наяву: громадина с буграми мускулов, облитыми бархатисто-дымчатой шерстью. На сей раз вместо ужасающего слияния человека и льва на плечах Кэррана сидела голова льва со здоровенными челюстями. Только Царь Зверей мог сохранять большую часть своего тела в одной форме, трансформируя другую.
Я сосредоточилась и подпрыгнула вверх. Воздушная ловушка треснула со звуком рвущейся бумаги. Ее, вообще, придумали, чтобы сковать паникующую жертву. Если начинаешь дергаться, она может придушить тебя. Но стоит успокоиться, как ее можно разбить простым резким движением.
Голем свернул налево, сейчас он направлялся к Дали. Циклон споткнулся, на миг растерявшись из-за того, что его заклинание разрушено.
Тролль был уже близко. Я метнулась под его брюхо. Деревянный или нет, но он шел, а значит, сгибал ноги. Я воткнула меч между его конечностей, а затем рассекла ему колени сзади. Он не упал, но ухватился за меня.
Что ж, полюбуйся на меня, бревно-переросток.
Тошнотворная вонь разложения разлилась по «Яме». Мои глаза заслезились. Кэрран во всей красе своего боевого обличья приземлился на спину тролля. Мощные львиные челюсти клацнули и впились в толстую шею противника. Сверкнувшие белые зубы укусили, скользнув между шейными позвонками, и разрезали спинной мозг, как ножницы.
Голова тролля склонилась набок, темная кровь мягко пузырилась, окрашивая гигантские плечи. Кэрран схватил его за башку и оторвал ее от шеи.
Его лицо превратилось в чудовищную личину химеры, получеловека-полульва, и он отшвырнул голову тролля в Циклона.
Маг и не пошевелился, чтобы увернуться. Он молча смотрел, ошеломленный.
Башка врезалась в него, сбив с ног. Он обмяк и упал. Я обернулась.
Дали опустилась на песок в зачарованном круге и скрестила руки в защитном жесте. Ее лицо и плечи были в крови, след которой начинался от прорехи на рубашке. Но рана уже затянулась.
Голем бросился в атаку. Лезвия, превратившиеся в металлический вихрь, отскочили от магической границы. Каждый удар посылал импульс бордового цвета, окрашивающий круг в ярко-алый.
Рядом с Дали лежала груда гнилой плоти, к верхушке которой был прилеплен прямоугольник рисовой бумаги. Одинокий иероглиф светился на ней бледно-голубым светом.
Она справилась. Уничтожила вампира.
– Ты в порядке? – крикнула я ей, слишком поздно вспомнив, что она меня не слышит.
Она подняла голову, увидела меня и показала большой палец.
– Эй, мальчик-консерва! – рявкнула я. – Давай!
Голем повернулся, взметнув в воздух облако песка, и затопал прямиком ко мне.
Я ждала с поднятым мечом и Погибелью.
Он сделал выпад. Лезвие скользнуло по моей щеке, обдувая кожу, словно веер.
Он был невероятно быстр. Но и мне не впервой. Я сравнялась с ним в скорости.
Удар, удар, удар.
Каждый раз я блокировала его, позволяя клинкам противника соскользнуть с моих. Знакомое приветливое тепло разливалось по телу. Мышцы стали податливыми, а движения – легкими. Голем оказался хорошо тренирован, но я – лучше.
Лезвия превратились в вихрь. Я засмеялась и продолжила блокировать его.
Ты к этому готов? Тогда еще немного потанцуем.
Моим единственным шансом было измотать его. Трудно всадить лезвие в глаз человека. К сожалению, только этот орган голема не изменился и оставался вполне человеческим.
Пролетели минуты, рассеченные в клочья каскадом сверкающих лезвий. Толпа настолько затихла, что тишину нарушал лишь звон мечей.
Я надеялась, что противник не сможет продолжать поединок до бесконечности (кстати, для меня это была обычная разминка).
Кэрран маячил позади голема. Взгляд на него дорого мне обошелся, точный удар рассек мое левое плечо.
– Нет! – рявкнула я.
Кэрран стиснул моего противника в медвежьих объятьях, пытаясь сломать ему шею.
Серебро заструилось рекой, острые шипы вырвались из спины голема и пронзили грудь альфы.
Кэрран заревел от боли.
Этот звук потряс «Яму». Боль и гром прокатились по ней. Я едва не рухнула на колени. Зрители закричали, закрывали уши ладонями.
Серые полосы скользили по Кэррану, пожирая его мех. Но он не отпускал голема, наверное, совсем свихнулся в пылу драки.
Великан неторопливо развернулся. Шипы все еще торчали из спины Царя Зверей…
Вселенная сжалась до размеров Кэррана и его боли. Я должна его освободить. Остальное не имело значения.
Я атаковала, немного открывшись слева. И голем допустил ошибку. Он сделал выпад. Я не пыталась блокировать его. Тонкий клинок скользнул между моих ребер. Лед пронзил меня, а затем его сменил сухой и колкий жар.
Я вонзила лезвие Погибели в левый глаз голема.
Сабля идеально вошла в ножны из плоти. Я погрузила ее поглубже, вложив в это всю силу. Удар – один из ста.
У голема отвисла челюсть. Серебристая кожа задрожала, стекая с тела, и по мере того, как это происходило, в глубине его горла зарождался вопль, сначала слабый, но постепенно усиливающийся.
Наконец он перерос в вой боли и удивления.
Кэрран «отсоединился», сломав шипы.
Последние капли серебра скатились с голема. Он упал на колени. Я поставила ногу ему на плечо и вытащила клинок. Противник распростерся на песке. Я пошла прочь и просунула руку сквозь защитный круг, ограждающий Дали.
Магия завихрилась вокруг моего запястья, вспыхнув красным светом. На мгновение Дали окружил багряный столб, который тут же разлетелся вдребезги, растворившись в ничто.
Я схватила Дали и вытащила ее.
Тем временем Кэрран с трудом поднялся на ноги.
Толпа ликовала. Чертовы гарпии. Я крутанулась на одной ноге, уставилась на них и заорала:
