– То есть ты сомневаешься в моих способностях? – вздохнул владелец процветающей алхимической лавки, но вздохнул – и это было видно – в шутку.
– Щедрое предложение будет сделано после тщательного изучения научных трудов, – добавил Олли.
– С научными трудами у меня в последнее время не очень, – не стал скрывать Реджинальд.
– У меня тоже, – развел руками Мерса. – Но я могу провести предварительную оценку кандидатур, и поэтому мне предложили эту… гм… разведку. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я имел в виду под этим словом, и не видишь в нем ничего дурного.
– На мой взгляд, ты занимаешься самым обыкновенным поиском сотрудников, – задумчиво протянул Реджинальд. – И не делаешь ничего такого, что могло бы навредить Тердану.
– Я тоже так считаю, – улыбнулся Олли, прекрасно понимая, какой вопрос окажется следующим. И не ошибся.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что посредникам твои наниматели платят не скупясь? – ровным голосом осведомился Реджинальд, и Мерса понял, что наживка проглочена вместе с крючком. – И кто твои наниматели? Лингийцы?
Отрицать очевидное не имело смысла.
– Да, – кивнул Олли. – Но, пожалуйста, говори чуть тише. Насколько я знаю, терданы недолюбливают адигенов.
– Ты прав, – Реджинальд понизил голос. – Сколько я получу, если дам тебе наводку на отличного ученого, который обязательно заинтересует Лингийскую Академию Наук?
– Пятьдесят цехинов.
– Врешь, – поперхнулся Реджинальд. – Так много?
Как говорил Помпилио: золото – это не ценность, а инструмент. Инструмент, в очередной раз подтвердивший свою эффективность: услышав, сколь грандиозный гонорар полагается за столь простую работу, владелец процветающего предприятия полностью сосредоточился на поставленной задаче, перестав думать о том, как отнесутся терданские власти к тому, что лингийцы переманят их ученых.
– Если отыщем действительно светлую голову, премия будет удвоена, – продолжил Олли, в точности скопировав и слова, и тон Бабарского, поскольку сам он такую фразу выдумать бы не смог. – Тердан достаточно развитый мир, но есть ли тут толковые ребята?
– Не очень много… – протянул Реджинальд, и Мерса понял, что старый друг знает, кого можно рекомендовать.
– Терданские научные школы развиты гораздо хуже, чем местная промышленность, – сообщил Реджинальд, откидываясь на спинку стула. – Я живу здесь давно и знаю, о чем говорю: даже на Бахоре университеты лучше. Терданы, так же как твои лингийцы, это понимают, пытаются зазывать к себе толковых ученых, но получается плохо, потому что в Ожерелье платят больше, а в Герметиконе работать престижнее. В результате самых талантливых бакалавров терданы отправляют продолжать учебу в сильные университеты, но пока у них появилась лишь одна настоящая звезда – Валерия Цанмау.
– Цанмау… – повторил Мерса, и лишь через несколько секунд до него дошло: – Она женщина?
– Очень красивая женщина, – подтвердил Реджинальд.
– И умная?
– Подожди секунду…
Официант принес горячее – от запаха запеченной в специях рыбы у Мерсы потекли слюнки, – и друзья отдали должное еде. И вину. Во время еды о делах не говорили, лишь обсуждали достоинства терданской рыбы и вспоминали голодные студенческие годы. От десерта отказались, выбрали сигары и коньяк, для чего перешли в просторный внутренний дворик, блаженно расслабились в креслах и продолжили беседу.
– Валерия умнее нас с тобой, вместе взятых, – заявил Реджинальд, выпуская к далекому потолку облако ароматного дыма. – Начала с домашнего обучения – семья Цанмау очень богата, и родители могли себе позволить нанять лучших преподавателей. Потом поступила в главный здешний университет, как ты понимаешь – Виллемгофский, за три года прошла пятилетний курс и уехала на Галану.
– Почему туда?
– Ты сам говорил, что терданы не особенно привечают адигенов, – развел руками Реджинальд. – Забыл?
Мерса махнул рукой, показывая, что, конечно же, забыл, и его собеседник продолжил:
– Галаниты были рады завести плотную дружбу с богатой терданской семьей – они очень хотят сделать Скопление союзником, но Валерия довольно быстро разочаровалась в их лучшем университете… или не разочаровалась… не знаю. Никто не знает. Известно лишь то, что всего через год Валерия покинула Галану, а почему она это сделала – тоже никто не знает.
– Вернулась домой?
– Отправилась на Герметикон, – ответил Реджинальд. – Поступила в Эллемский университет, и через три года ей предложили кафедру… Ты представляешь?! Женщине, двадцати четырех лет от роду, предложили кафедру в герметиконском университете!
Судя по возгласу, это обстоятельство произвело на Реджинальда сильнейшее впечатление, крепко задело и до сих пор вызывало бурю эмоций. Что удивительно, учитывая, что сам Реджинальд никогда к преподавательской деятельности не стремился, к научной – тем более, учился средне и прибыльная алхимическая лавка в столице развитого мира была пределом его мечтаний.
– Валерия отказалась?
– Да.
– Почему? – быстро спросил Олли.
Этому трюку его долго и целенаправленно обучал все тот же Бабарский. И обучал вовсе не со скуки, как могло показаться, а из любопытства: сумеет ли «наш двуглавый алхимик выучиться чему-нибудь полезному?» Идея трюка заключалась в том, чтобы вовремя задать вопрос, на который собеседник не стал бы отвечать, будь у него время на размышление. Мерса, к изумлению Бабарского и всей команды, трюк освоил и сейчас применил на практике.
– Почему? – быстро спросил Олли.
– Потому что Валерия – жена Аристотеля, – брякнул Реджинальд и прикусил язык. – Только я тебе ничего не говорил.
– Чья жена? – легко спросил Мерса, делая маленький глоток коньяка.
– Я тебе ничего не говорил.
– Это я запомнил и буду повторять, если спросят, – пообещал Олли. – Но за это ты мне скажешь, кто такой Аристотель?
– Аристотель Грау, наш нынешний король, – Реджинальд помолчал. – Главный тердан.
– У вас вроде республика, – поднял бровь Мерса.
– Республика, – подтвердил Реджинальд, продолжая корить себя за длинный язык. – По Конституции, правительство формирует партия, выигравшая выборы в Сенат, она же назначает маршала Сената, ну то есть главу Сената, если без экивоков. А теперь угадай, чья партия в прошлом месяце выиграла третьи выборы подряд?
– Партия Аристотеля? – с деланой неуверенностью спросил Олли.
– Вижу, ты окончательно разобрался в терданских реалиях, – рассмеялся Реджинальд и попыхтел сигарой. – Аристотель Грау руководит консерваторами, одной из двух наших партий. Его противники – либералы, сейчас в глубоком кризисе, и Аристотель удерживает власть больше двадцати лет. Скоро от него устанут, но пока он – король.
