Кайл тяжело задышал, по глазам было видно, что он готов наброситься на спокойного таможенника с кулаками, однако ситуацию спас его благоразумный брат.
– Этого следовало ожидать, – громко произнес Кеннет, глядя Кайлу в глаза. – Мы должны были понять, что Дюкри не дурак и, показав товар, сразу его перепрячет. Мы недооценили ублюдка и сели в лужу.
– Хотели купить цеппель? – осведомился таможенник.
– Ну… хотели обсудить, – со значением улыбнулся Кеннет. И стало ясно, что честная сделка не предполагалась и капитан «Цехина» вовремя увел судно из Виллемгофа.
– Что будем делать? – тихо спросил Кайл. Он сообразил, что скандал с таможенниками ничем не поможет, и дал понять, что угомонился и гневная вспышка осталась позади. – Ты ведь помнишь, что…
– Ни слова больше, – так же тихо, но очень твердо и даже чуточку зло отозвался Кеннет, и младший мгновенно заткнулся.
И оба они одновременно подумали, что за такой прокол Онисим их с дерьмом смешает.
– Нужно поговорить с Дюкри, – поразмыслив, сказал Кеннет. – Будем надеяться, что он остался в Виллемгофе, надеясь заключить сделку.
///
– Видел Мерсу? – спросил Дюкри, присаживаясь за столик Квадриги.
Какое-то время Галилей изумленно таращился на неожиданно появившегося собеседника, старательно припоминая, кто перед ним, зачем он перед ним, почему он сам здесь и где вообще это «здесь». После чего сделал неопределенный жест рукой, в целом как бы говорящий, что от него нужно отстать и по возможности быстро.
– Это значит «да»? – поднял брови Уран, не сумев расшифровать увиденный жест.
– Нет.
– Жаль…
– Но я слышал, как Мерса плакал ночью, – продолжил Квадрига, упираясь взглядом в недоеденного цыпленка. И пояснил: – У нас комнаты рядом.
– Плакал?
– Он вернулся перед рассветом, тихо закрыл дверь, лег на кровать – я слышал, как скрипнули пружины матраса, – отвернулся к стене и разрыдался. – Галилей произнес фразу таким тоном, что грустно стало даже цыпленку.
– Это правда? – спросил Уран, принимая у официанта яичницу с ветчиной.
– Не знаю, – качнул головой астролог и оторвал цыпленку второе крыло. – Но на еду меня конкретно пробило после кугианских порошков. Пробовал?
– Ты ведь понимаешь, что тебя могут арестовать? – осведомился Дюкри, приступая к еде.
– За что? – удивился Галилей, вгрызаясь в крыло.
– За вещества, которые у тебя в карманах.
– Помимо веществ, там лежат документы астролога, – хихикнул Квадрига, выплевывая обглоданную косточку. – Меня не тронут. – Он на мгновение застыл, обдумывая происходящее, после чего нахмурился: – Как ты догадался о веществах в моих карманах?
– Тебя не было всю ночь, а теперь ты слишком жадно уминаешь цыпленка.
– Все это очень надуманно, – протянул Квадрига, отставляя тарелку. После чего сделал большой глоток кофе, оглядел завтракающих в таверне гостей и сообщил: – Мне нравится смотреть на людей по утрам.
– На людей? – переспросил Уран.
– Ты меня неправильно понял, – помолчав, ответил астролог. – Люди мне не особенно нравятся, но смотреть на них по утрам достаточно интересно. Некоторые сонные, некоторые сосредоточенные, некоторые равнодушные, но все заряжены на новый день, чего-то ждут от него и на что-то надеются.
– Вечером их надежды умирают?
– Вечером почти все они угрюмы, а остальные пьют.
Дюкри перестал есть, посмотрел на расслабленного астролога и уточнил:
– И все?
– Что «все»? – не понял Квадрига.
– По вечерам почти все люди угрюмые, а остальные пьют?
– Да, – подтвердил Галилей. – А что?
– Нет тех, кто идет к семье, чтобы поиграть с детьми, почитать книгу, поцеловать жену… – Дюкри не был примерным семьянином, его единственный сын уже поступил в военную академию и уехал из дома, поэтому по вечерам Уран или работал, или… Или делал то, о чем сказал Квадрига. Правильно сказал, но у Дюкри эта правда вызвала раздражение. – Есть и нормальные люди.
– Я не бываю у них дома, – пожал узкими плечами астролог. – Я говорю только о том, что вижу. – И поднялся из-за стола. – Пойду разбужу Мерсу.
– Пусть спит, – буркнул потерявший аппетит Уран. – У него был трудный день и еще более трудная ночь.
– Ему будет приятно, что я о нем позаботился.
– Разбудил?
– Позвал к столу.
Дюкри проводил астролога взглядом, отставил яичницу и взялся за кофе. Официант тут же сменил тарелку на блюдо со свежей выпечкой.
А место Квадриги заняли сыновья Нуланда.
– Кеннет, – прищурился Уран, ткнув пальцем в Кайла.
– Почти угадал, – проворчал младший ребенок. – У нас есть дело.
– Мы готовы подумать о покупке твоего цеппеля, – сообщил настоящий Кеннет, без спроса беря в руку рогалик. – Я и не знал, что в этой тошниловке так вкусно кормят.
– Рогалики – это не еда, – не согласился Кайл. – Нужно взять мясо.
– Успеем, – Кеннет тяжело посмотрел на беззаботно улыбающегося Дюкри. – Покупатель хочет лично взглянуть на цеппель.
– Не получится.
– Почему?
– Он ушел, – коротко ответил Уран.
– Мы знаем, что он ушел, – не стал скрывать Кайл. – Куда он ушел?
– «Счастливый цехин» покинул сферопорт сразу после нашего разговора, – Дюкри доел рогалик, который успел взять до появления бандитов, допил кофе и вытер губы салфеткой.
– Куда он ушел? – повторил Кайл.
– В одно укромное место.
– Мы знаем все укромные места на Тердане.
– Значит, вы знаете, где стоит мое судно.
– Дерзишь? – вспыхнул младший сын Нуланда.
– И в мыслях не было, – очень спокойно ответил Дюкри. – Мне нужна сделка. А цеппель для ее заключения не нужен. Вы его видели и знаете все, что должны знать.
– На первой встрече ты вел себя как лох, – признал Кеннет. – Ты нас обманул.
– Иначе я бы уже был мертвым, – ровным голосом произнес Уран. – Или же лишился своего судна. Мы оба знаем, как делаются дела.
– Нас тут трое, – обиженно заметил Кайл.
– Мы купим цеппель по справедливой цене, – твердо произнес Кеннет.
– Я готов к сделке, но только под слово Честного, – не менее твердо ответил Дюкри.
Честными в Омуте называли сильных и авторитетных уголовников, которые гарантировали межзвездные сделки. Не все эти сделки проходили гладко, порой бандитская жадность брала верх над инстинктом самосохранения, но каждый такой случай обязательно заканчивался гибелью кидалы: Омут открывал на него охоту, а спрятаться от Омута было намного сложнее, чем даже от лингийской тайной полиции.
