– Свидетели говорят, что взрыв действительно был, Онисима выбросило из машины, он ударился о стену дома и потерял сознание. Вроде бы придраться не к чему.
– Ты веришь? – с нажимом повторил маршал.
– Это одно из возможных объяснений, – медленно ответил Элки. – Очень правдоподобное.
– Расскажи о другом возможном объяснении, – попросил Грау, откидываясь на спинку кресла.
– Онисима допрашивала ведьма, – коротко ответил Зорман. – Цеппель был наживкой, его капитан хотел выйти на того, кто знает местонахождение Лаборатории, и подготовил засаду, понимая, что Онисим попытается его похитить.
– Местные спорки не рискнут ссориться с нами.
– Значит, он привез ведьму с собой, – пожал плечами Элки.
– И теперь знает, где находится Лаборатория.
– Да.
Потому что Онисиму это было известно.
– Галаниты? – уточнил Грау после паузы.
– Думаю, да, – ответил Зорман. – Поскольку группа, за которой мы следили, этой ночью избавилась от наблюдения.
– Они скрылись?
– Да.
Аристотель сломал карандаш. Элки даже не вздрогнул. Он знал, что этот раунд вчистую проигран, и был готов к разносу.
– Я отправляюсь на Круну, – решил маршал Грау. – Хочу лично уладить эту проблему. А ты… – он покачал головой. – А ты будь внимательным, чтобы к моему возвращению власть все еще оставалась в наших руках.
Зорман густо покраснел.
///
– То есть ты упустила моего пленника… – медленно повторил Арбедалочик, глядя на Григ. Он ожидал, что Орнелла смутится, но девушка спокойно выдержала взгляд директора-наблюдателя и ответила:
– Не пленника, а офицера «Пытливого амуша», за которым дер Даген Тур явился лично.
Они встретились в маленьком отеле «Капитан Стау», расположенном на окраине Виллемгофа, на полпути к сферопорту. Все остальные члены группы уже разъехались по делам или погрузились на цеппель, Абедалоф же задержался, ожидая Григ. Ради конспирации он переоделся в цапу и штаны карго и ничем не напоминал франта, за которым терданские полицейские следили последние дни.
– Ты уверена, что в «Кляче» был Помпилио?
– Теперь – да.
– Теперь?
– Ты не удивился, – с прежним спокойствием произнесла Григ.
– Рано или поздно он должен был появиться, – пожал плечами Абедалоф. И вновь посмотрел на гипсовую скульптуру, которую Орнелла скромно поставила в углу.
– Увлеклась местным искусством?
– Можно сказать и так, – улыбнулась в ответ девушка.
– Спешу тебя огорчить: сколько бы ты за нее ни выложила – ты переплатила.
– Скульптура называется «Мечтающая Аннабель», и она не так пуста, как кажется, – Орнелла подошла к результату терданских творческих усилий и положила руку на гипсовую голову. – Сыновья Нуланда уверены, что внутри грабители спрятали украденный в музее жемчуг.
– Ах, вот как… – В глазах Арбедалочика вспыхнули веселые огоньки. – Прекрасная новость, Орнелла. Я знаю, куда ты ее отвезешь… И как можно быстрее.
///
Покинув «Клячу», Аксель, Мерса и Бабарский отправились в сферопорт, где их поджидал Галилей, – готовиться к отбытию с планеты. Что же касается Помпилио, то он оставил помощников на половине пути, отдал Крачину оружие, пересел в такси и на нем добрался до отеля. И по счастливому совпадению встретил у входа Киру и Валентина: они только что приехали и как раз собирались войти в распахнутые швейцаром двери.
– Дорогая.
– Дорогой.
– Мессер, – поклонился дворецкий.
Услышав столь вопиющее нарушение конспирации, дер Даген Тур вздохнул и напомнил:
– Теодор, мы договаривались, что ты будешь называть меня синьором.
– Э-э… – несчастный слуга поморщился и через силу произнес: – Безусловно… синьор.
– Превосходно, – одобрил Помпилио и светским тоном осведомился: – Как прошел день?
– Мы были заняты покупками, – сообщила Кира.
– Нам придется ждать посыльных?
– Я попросила доставить приобретение в сферопорт.
– Если мне будет позволено уточнить: приобретение адиры будет не просто доставлено в сферопорт, но переправлено на Круну, – сообщил Валентин. – Я оплатил расходы, и, полагаю, груз уже покинул Виллемгоф.
– Прекрасно, – кивнул Помпилио. – Но Теодор, Киру ты должен называть синьорой, а не адирой.
– Мы одни в лифте, мессер, – очень тихо ответил Валентин.
– Мы инкогнито пребываем на недружественной территории и должны строго соблюдать конспирацию, – произнес дер Даген Тур, трогая себя за бородку. – У лифта могут быть уши.
– Да… синьор.
– А как твои дела? – осведомилась Кира.
– Мерса вернулся домой, – скупо ответил Помпилио.
– В Карусели было жарко?
– Мы просто приехали и уехали.
Валентин поднял брови, но промолчал. Тем более лифт как раз остановился, слуга открыл дверцу и замер, увидев у дверей номера двух мужчин в дешевых костюмах и четверых полицейских в форме. Еще два блюстителя порядка стояли у лифта и не позволили бы закрыть дверцу, реши слуга так поступить.
– Синьор Папкин?
– Кто спрашивает? – холодно осведомился шагнувший вперед Валентин.
– Теодор! – Помпилио помолчал, убедился, что слуга услышал и остановился, и неохотно произнес: – Я с ними поговорю.
В обычных случаях дер Даген Тур не снисходил до общения с первыми встречными, и поэтому его заявление вызвало у Валентина легкую оторопь. Затем он вспомнил, что мессер находится на Тердане инкогнито, изображает богатого купца, а купцы, даже богатые, редко проявляют высокомерие по отношению к стражам порядка, сделал шаг в сторону и отвесил поклон:
– Как будет угодно… синьору.
К счастью, полицейские не поняли смысл короткого диалога. Тот из них, кто был одет в черный костюм, шмыгнул носом и представился:
– Инспектор Дреннестау, полицейское управление Виллемгофа.
– Инспектор Аббернау, полицейское управление Виллемгофа, – добавил серый костюм.
Четыре синие формы промолчали.
Помпилио тоже не стал баловать нежданных гостей излишней словоохотливостью и поднял брови, показывая, что ему интересно, однако пока ничего непонятно и требуется продолжение.
Некоторое время в коридоре царила тишина, после чего черный костюм спросил:
– Мы можем пройти в ваш номер?
– Зачем? – осведомился Помпилио.
– У нас есть ордер на обыск.
– В чем обвиняют мой номер?
