Первые научные доклады, посвященные медоуказчикам, были прочитаны на заседании Лондонского королевского общества в декабре 1776 г. В них упоминался естественный сообщник этой птицы из мира млекопитающих, погромщик пчелиных гнезд, названный медоедом, или лысым барсуком. В течение более 200 лет научные и бытовые представления сходились в том, что птицы сделались проводниками в ходе взаимодействия с этим зверем, а люди просто обратили это себе на пользу. И только в 1980-е гг. группа южноафриканских биологов указала на одну деталь, которую следовало бы принять во внимание с самого начала: медоеды преимущественно ночные животные. Хотя часы их активности в сумерки на короткое время совпадают с таким же периодом у медоуказчиков, этого, очевидно недостаточно для того, чтобы положить начало хорошим коэволюционным отношениям, тем более в случае такого непростого взаимодействия. Изучив медоедов подробнее, скептики выяснили, что, несмотря на хороший слух, у них слабое зрение и они редко пробираются к гнездам диких пчел на деревьях, которые так часто обнаруживают птицы. Воспроизведенные в записи крики медоуказчика не вызывали никакой реакции у отловленных медоедов. Также выяснилось, что все опубликованные сообщения о связи этих двух видов в природе были вымышленными — основанными на слухах и преданиях; этот миф упорно встречается не только в популярных детских книжках, но даже и в естественно-научных работах. Ни одному биологу, естествоиспытателю, охотнику за медом и даже туристу на сафари никогда не приходилось лично наблюдать медоеда, которого птица вела бы к пчелиному гнезду. Для выяснения истины, стоящей за поведением медоуказчиков, биологам пришлось обратиться к совсем иному разделу науки.
«Я специализируюсь на питании, — сообщила мне Алисса Криттенден. — Это основа всего. Не рацион современного человека сложился в результате нашей эволюции, а, наоборот, с него-то она и началась». Дверь в кабинет Алиссы находилась в конце узкого коридора в корпусе факультета антропологии Университета Невады (Лас-Вегас). Она авторитетный в научных кругах профессор в области антропологии питания, а также обладает немалыми знаниями в экологии. При таком кругозоре Алисса способна поднимать вопросы об особенностях питания человека с экологической точки зрения. Во время нашей беседы она использовала необычные выражения наподобие «изучение людей с учетом их пищевых ресурсов» и приводила убедительные доводы в пользу того, что выбор рациона нашими предками позволил нам стать такими, какие мы есть сегодня. Если это в действительности было так, то люди и медоуказчики, возможно, имеют много общего.
«Если вы хотите изучить жизнь охотников и собирателей в той самой среде, где появился человек, то круг подходящих объектов для исследования существенно сужается», — пояснила Алисса, рассказывая о том, как зародились ее продолжительные взаимоотношения с танзанийским племенем хадза. Около 300 человек, относящихся к хадза, ведут строго традиционный образ жизни, кочуя небольшими группами по лесам и засушливым равнинам, окружающим озеро Эяси. Родина же их лежит менее чем в 40 км от Лаэтоли и ущелья Олдувай, где было найдено множество окаменелостей, отпечатков и каменных изделий, убедительно подтверждающих присутствие в этих местах предков человека более 3 млн лет назад. При этом Алисса также подчеркнула, что живущие в настоящее время группы охотников и собирателей вроде хадза в культурном плане остаются самобытными. Этот народ добывает пропитание за счет натурального хозяйства в тех же самых условиях, в которых сформировался наш вид, так что мы многое можем узнать от них о нашем прошлом.
В свой первый сезон, проведенный вместе с хадза, Алисса взвешивала и фиксировала их ежедневную добычу: от плодов и клубней, собранных женщинами и детьми, до антилоп, птиц и прочих животных, добытых мужчинами. Ее интересовало, как сезонные колебания пищевых ресурсов отражаются на жизни семьи, в особенности на решении женщин, когда и с кем обзаводиться детьми. В то время большинство антропологических исследований в области пищи и питания были посвящены давним «спорам о мясе и картофеле», как окрестила это Алисса. Вопрос ставился так: что больше содействовало развитию первых людей и формированию их поведения — пища, добытая в результате охоты или собирательства? По ее мнению, за этим стоит нечто большее, и она, как всякий хороший ученый, старалась ничего не упустить. «Я всегда опираюсь на конкретные данные», — сказала она. Но даже Алисса была поражена, когда в полученных ею данных начал фигурировать мед.
«Я даже рот открыла от удивления», — призналась Алисса, рассказывая о том, как впервые увидела добычу меда традиционным способом хадза. Она, словно зачарованная, следила за тем, как мужчины взбирались по массивному стволу баобаба при помощи грубо сделанных деревянных колышков, дымом от факелов окуривали дупла и затем спускали на землю соты со стекающим с них золотистым медом. Но данное зрелище было ничто по сравнению с реакцией людей, когда трофей доставляли на стоянку. «Дети начали петь, плясать и дурачиться. Все были сильно возбуждены во время распределения добычи, выбирая для меня и друг для друга лучшие куски сотов. Ничего подобного я раньше не видела». Данный эпизод Алиссе хорошо запомнился и заставил ее тогда кое о чем задуматься. Много ли меда потребляют хадза? Возможно, она вместе со своими коллегами-антропологами упустила из виду важный источник калорий? Чем больше она погружалась в исследования, тем сильнее в этом убеждалась. «Каждая популяция, занимающаяся собирательством, сведениями о которой мы располагаем, стремится найти мед. Все виды человекообразных приматов потребляют мед, — начала она перечислять четко, словно по пунктам. — Он имеет высокую пищевую ценность и поэтому так востребован. Во всем мире мед является важным продуктом питания, как в настоящее время, так и в нашем давнем эволюционном прошлом. Поэтому в исследованиях мы определенно кое-что упустили!»
Кое-что чуть было не упустила и сама Алисса. Она даже и не помышляла об антропологии, когда поступала в колледж. Она хотела стать врачом и успешно училась по выбранной ею студенческой учебной программе, пока не оказалась на курсах под названием «Введение в эволюцию человека». «Я была под очень сильным впечатлением», — рассказывала она, вспоминая о том, как эти занятия помогли ей увязать в голове все, о чем она размышляла. Такую резкую смену в карьере она со всей серьезностью сравнивала с попаданием своей тезки Алисы в Страну чудес через кроличью нору. «У меня оказалось столько наболевших вопросов!» — продолжала она, и, судя по нашей беседе, вопросы у нее до сих пор остаются. Несмотря на свой юный возраст, Алисса уже добилась немалого, к тому же она в прекрасной физической форме и полна неиссякаемой энергии, как и подобает эксперту по питанию. За два с половиной часа беседы, не считая перерыва на посещение кафетерия в кампусе, мы затронули множество тем: от химического состава меда и оперения стрел у хадза до трудностей научного редактирования. Похоже, что нам обоим было интересно послушать о работе друг друга: мы все время непринужденно беседовали, обмениваясь вопросами. И мне стало понятно, каким образом ей удалось так много разузнать о хадза.
