Больше не будем соблюдать приличий? Что ж, отлично!
Я опустил клинок, а затем замахнулся, чтобы ударить Куньена по голове. Он успел закрыться, отразив удар по косой, и замахнулся в ответ, чтобы пронзить мне голову. Я держал рапиру параллельно земле, и мы скрестили клинки. Он схватил меня за запястье, чтобы я не смог освободить рапиру, – я ответил тем же, и несколько мгновений мы боролись, сойдясь в клинче.
– Это, конечно, мило, – сказал Куньен. Но, если не возражаешь, я бы хотел продолжить.
Я попытался выбить каблуком его коленную чашечку, но он вовремя сообразил и отступил, ослабив хватку. Мы снова разошлись, и наконец-то начался разговор по душам.
Он испробовал на мне «уловку блудницы», когда наносится прямой укол, но в последний момент клинок уклоняется от защиты и бьет в ту же цель. Я не был до конца уверен, действительно ли он задумал этот обманный финт, поэтому позволил ему провести его до конца и уклонился от укола. Он повторил его еще раз – я провел круговую защиту, и мне удалось на мгновение захватить клинок противника и оттолкнуть его. Я нанес боковой удар по груди, который оставляет болезненные царапины, да к тому же сбивает с ног, если противник его пропускает. Атака – это вопрос, он на него ответил, успев пригнуться и блокировав удар тыльной стороной перчатки. То есть ответил отрицательно.
Я снова атаковал, теперь уже ложным ударом в левое бедро, успев вернуть клинок в исходную позицию, прежде чем он парирует, и нанес укол. Этим приемом, который называется «змеиный язык», мне удалось его по-настоящему удивить. Он ответил, сделав полуоборот, и попытался нанести несколько небольших быстрых ударов в руку, от которых я с легкостью отбился.
Разговор продолжился.
Еще некоторое время мы обменивались ударами, а затем я увидел, как он приоткрыл правую ногу, и понял, что пришло время заканчивать бой. Бросился вперед, делая вид, что целюсь ему в голову, позволил отбить удар сбоку и попытаться нанести рубящий по шее. В следующий миг я перенес вес на другую ногу и сделал низкий стремительный выпад, пронзив его в незащищенную голень. Он вскрикнул и выронил клинок, который случайно свалился мне на голову. Я чуть не проткнул его еще раз за это, но, полагаю, все вышло по-честному.
– Сдавайся. Все уже решено, – сказал я, вынимая клинок из его ноги.
Куньен упал на землю – его парни тут же схватились за клинки.
– Стоять, – скомандовал он. – Стоять! Всё по-честному, как договаривались.
Его люди, нищие и ободранные, исполнили приказ, как настоящие бойцы.
Я сунул рапиру в ножны и протянул ему руку, чтобы помочь встать.
– Проклятье! – выругался он. – Давно так не болело.
– Это ты раскрылся, не я. И вообще, кто бросает клинок противнику на голову? Серьезно, ну что за манеры?
Куньен улыбнулся.
– Я не мог позволить тебе уйти, даже не получив царапины.
Он повернулся и помахал Валиане.
– Может, как-нибудь в другой раз, миледи! Не дайте Фалькио обольстить вас своими речами. Если вам и придется разделить постель с кем-то из них, то лучше выбирайте Брасти. Он опытнее.
Куньен повернулся к своим людям и приказал им возвращаться в лес.
– Он мне всегда нравился, – сказал Брасти. – У него есть голова на плечах.
Фелток и его парни облегченно вздохнули, начали расставлять лошадей и готовить повозки к дороге. Однако оружие держали наготове.
Алина не сдвинулась с места, напряженно вглядываясь в лес, где растворились разбойники.
– Все в порядке, дитя мое, – сказал Кест. – Они больше не вернутся.
– Дело не в этом, – ответила она.
– А в чем? – спросил я.
– Сначала я очень испугалась: подумала, что вас убьют и у нас отберут повозки.
Я хмыкнул.
– Приятно слышать, что ты обо мне беспокоилась.
Она пропустила это мимо ушей.
– Но потом, во время поединка, что-то изменилось. Что-то пошло не так.
– Ты о чем? – спросил Брасти.
– Это было похоже не на бой, а скорее на разговор. Словно клинки беседовали друг с другом.
Мы с Кестом и Брасти постарались не переглядываться.
– И что, по-твоему, они говорили? – осторожно спросил Кест. Она нахмурилась.
– Трудно сказать. Сначала Фалькио задал вопросы, а разбойник ответил «нет», а потом они начали обмениваться репликами, но слишком быстро, я не смогла уследить.
Брасти улыбнулся и взъерошил ей волосы.
– Фантазерка, – сказал он. – Не обращай внимания на все эти глупости с клинками – лучше я покажу тебе, как нужно правильно держать лук.
Девочка хихикнула.
– Как можно правильно держать воображаемый лук? Он же у меня в голове.
То, как быстро Алина переходила от страха и гнева к детской беспечности, меня всерьез беспокоило. То, что ей довелось пережить, даже взрослого бы свело с ума, а она ведь еще совсем дитя. Я понятия не имел, что означало такое поведение и что нам теперь делать.
Они с Брасти пошли к лошадям, мы с Кестом последовали за ними.
– Так что? – тихо спросил он. – Что сказал Куньен?
ПРИНЦЕССА И НИЩЕНКА
– Куньен тоже ищет королевские чароиты, – ответил я, пока мы с Кестом вели своих лошадей позади каравана. – Он понимал, что мы не должны находиться в этой провинции. Поэтому сначала искренне решил, что мы поступили на службу к герцогине.
– Сколько из наших еще осталось? – спросил Кест.
– Он не знает. Сказал, что в Шеверане видел Киллату на корабле.
– Килатту? В Шеверане? Разве она не боится воды?
– Теперь я даже не уверен, ее ли он имел в виду. В любом случае Куньен говорил об одном из первых двенадцати магистратов, причем женского пола. Значит, мог иметь в виду и Дару. Ты же понимаешь, язык клинков не отличается точностью.
– Он нашел хоть какие-то подсказки о том, где находятся самоцветы?
Я вздохнул.
– Нет. Куньен постоянно двигался на север, но застрял, когда угодил в лапы разбойников.
– А потом их возглавил?
– Убедил, что сможет обеспечить им лучшую жизнь, чем его предшественник.
– И как ему это удалось?
– Он убил главаря.
Кест нахмурился, но я остановил его жестом.
– Он поклялся, что тот был настоящим мясником. Куньен убил его в честном поединке, – сказал я и попытался оттащить Чудище от куста, который она облюбовала.
Лошадь всхрапнула, чтобы напомнить мне, что мы лишь заключили временное перемирие, а не стали друзьями.
– В любом случае, – продолжил я, – банда Куньена за это время выросла, питаются они лучше, а в переделки попадают реже.
