– Дальше – слезы единорога…
– А не жирно? – поперхнулся зельевик.
– Ну, это в идеале, есть более дешевый аналог, – спохватилась я. – Фейская пыльца. Тонизирует и дарит чувство эйфории. При передозировке отключает защитные механизмы. Половины щепотки хватит.
На стол лег пакетик с переливающейся субстанцией. Радужно-перламутровый, как с картинки. Я взяла его двумя пальцами, аккуратно потрясла.
– Это не фейская пыльца, – возмутилась от души, – а блестки, причем искусственные. Неорганические вещества в зельях использовать недопустимо! Или мне сменили задание и теперь я должна кого-то отравить?
– Молодец, заметила, – процедил зельевик и выдал нормальной пыльцы.
Я отложила нужное количество, помня, что пыльцу засыпают в кипящую воду. Вроде по ингредиентам всё… А, стоп!
– Ароматизатор нужен. Приближенный к натуральному. Чтобы тот, кого мы опаиваем, ни о чем не догадался. У душистой травы довольно характерный и сильный запах. Дайте сиропа каких-нибудь забористых эсмирских ягод, под компот замаскируем.
– Это лишнее, – пожадничал зельевик.
– Почему лишнее? Делаешь что-то – делай хорошо!
– Алена, не увлекайтесь, – покривился декан, – приступайте к готовке.
Скрепя сердце приступила. Лукаш помог с подогревом котла на требуемую температуру, я одолжила у него ложку. Ответственно помешивала зелье три минуты, всыпала пыльцы, закрыла крышкой. Засекла еще минуту, попросила погасить под котлом огонек и остудить зелье.
– Готово, – выдохнула я, перелив радужно-душистую жидкость в склянку.
– Тогда пейте, – скомандовал зельевик.
– Я?!
– Что же вы, опасаетесь пить то, что сами приготовили?
Наблюдающий за порядком охранник и ухом не повел, Кеннет мне украдкой подмигнул. Ну… Скрывать мне есть что, но это точно не эмоции. Я залпом осушила склянку, поморщилась. Ох, блин… Как пачка ментоса в один присест. «Да не целиком же! – донеслось сквозь звон в ушах. – Глотка было бы достаточно». Пробрало до печенок, в горле запершило. По телу будто разряд тока пронесся, накрыло невероятной легкостью.
– Ну и гадость… ваше зелье… – прокашляла я. – Вы поэтому мне мстительно ароматизатор зажали?
– Не дерзите, – вспыхнул зельевик, – вы не в том положении.
– Бросьте, – осадил его Кеннет, – она отлично справилась.
– Бессмысленно это отрицать. – Декан потер мощный подбородок. – Придраться не к чему.
– Полный зачет, – постановил Лукаш.
– Ага! – подпрыгнула я, ощущая себя воздушным перышком. – Сдала, я сдала! Видите? Это не я задания уперла. Не я! Еху-у-у! Выкусите с отчислением. Знания – сила! Я не только талантливая, но еще и умная. Может, даже немножко гениальная!.. Давайте еще что-нибудь сварим? Мне понравилось.
Зельевик схватился за голову.
– Что? – развеселился Кеннет. – Вы сами просили ее это пить.
– Дэлман, заберите ее и приведите в чувство, – вздохнул декан. – Обвинения мы снимаем.
– Ура! – Я задвигала локтями, изображая победный танец. – Значит, я остаюсь в университете. Буду дальше учиться! Снова смогу зачет вместе со всеми в конце недели сдать, да?
Зельевик заерзал на подоконнике, явно пытаясь спрятаться за штору, Кеннет отлепился от кастрюли, шагнул ко мне. На талию легла теплая ладонь, решительно развернула к покосившимся в проеме дверям. Да… Я готова забираться и приводиться в чувство.
Кабинет прикольно, но со скрипом крутанулся, словно заделался ржавой каруселью, охранник шустро повесил мне на плечо мою же сумку. Какой милый стал, не то что был! Чуть не за шкирку сюда тащил и Легион звать собирался. Я показала ему язык, чтобы не думал, будто я совсем не злопамятная, Кеннет потянул меня прочь.
Сердце билось часто-часто, сменялись помещения и интерьеры. Помпезно обставленная приемная, пустой коридор, лестница с коваными перилами. Я держалась за них и по-детски прыгала через ступеньку, чему-то очень радуясь. Точно! Меня же не отчислили. Да здравствует справедливость!.. И Кеннет рядом, такой внимательный. Когда я в конце пролета с перил скатывалась, поймал…
– Ты меня спас, – сообщила я с придыханием, – в который раз. Ты самый лучший.
– Ага, дома даже грамота висит. – Он сгреб меня в охапку и больше не отпускал. Надеюсь, не только для того, чтобы снова не ловить.
Спустились мы к лекарям, где нерадивым студентам оказывают первую помощь. После медчасти повернули куда-то, где я раньше не бывала. Узкий коридор и двери-двери-двери, одинаковые. За одну из них Кеннет меня и втолкнул. О, мини-аптека! «Самопомощь» – прочла я на табличке крупный текст. И ниже мелкий: «В случае неправильно подобранных и использованных средств наш лекарский блок снимает с себя всю ответственность, но обещает сильно над вами не смеяться». В тесной комнатке громоздились полки с пилюлями и пузырьками. Кеннет взял обыкновенный стакан, что-то в нем смешал, потряс и сунул мне под нос. Ох, мама-мамочка! В глазах зарябило, дыхание сперло. Нашатырь отдыхает!..
– Через минуту-другую отпустит, – пообещал Кеннет и отпустил меня прямо сейчас.
Я не отпустилась. Прижалась, уткнувшись носом ему в грудь, жадно вдыхая его запах. Момент долгожданной близости, напряженная спина под моими ладонями. Он не обнял в ответ, лишь положил подбородок на мою макушку.
– Прости, – выпалила я. Эмоции шкалили, колотило изнутри. – Прости меня, я такая дура!
– Лёна…
– Нет, подожди… Я… ошиблась, очень ошиблась. Помнишь, ты меня у кустов выбрал? В заложницы. Именно меня, хотя я не ближе всех была. Потому что мое желание убраться из Междумирья повлияло, мой дар создательницы.
– И что?
– Была теория, что это не предел… влияния. Вдруг я заставила тебя сделать и другое?
Кеннет отстранился. Взглянул мрачно, без проблеска понимания.
– Раз уж мир меняется под меня, а желания исполняются, – я по-дурацки всхлипнула, – может, и ты тоже… Я в тебя влюбилась еще тогда, в Ладосе. Не знаю точно, когда именно. И я хотела, дико хотела взаимности. А потом оно сбылось. Вот и возник вопрос: не внушаю ли я тебе… любовь…
Кеннет спрятал руки в карманы.
– Поэтому я вела себя так. Избегала тебя. Не могла разобраться, честно ли это – быть с тобой… На Винар ездила, чтобы про отношения Шелана выяснить. Решила, что мне нужно найти ответ. Убедиться, что не управляю твоими чувствами, проверить.
– Проверила?
– Да… Вроде…
– Молодец, – сказал он вовсе не тем тоном, которым хвалят.
Словно ведром воды окатило. Раз – и ни легкости, ни щекотной дурости в голове. Эмоции, что кипели во мне мгновение назад, исчезли. Возможно, нашатырь подействовал… Я убрала руки, выпрямилась. Кеннет не шелохнулся. Ни толики былой теплоты. Отстраненное спокойствие и изучающе холодный взгляд.
