Обыскав место схватки с мумией, я ничего ценного для себя не нашел. Медальон жреца сгорел в пламени Звезды вместе со своим хозяином. Браслет-приманка, если он вообще существовал, а не был иллюзией, оказался погребен под толщей песка, поднятым нашим боем, и для его поисков нужна бригада землекопов. Я растратил несколько серьезных боевых заклинаний, получил пару синяков и царапин, окончательно порвал и испачкал во время боя свою одежду. Лишь небольшой ручеек эмбиента, волной удовольствия прокатившегося по моему телу, был мне наградой. Удивляет само присутствие такой твари в относительно безопасном, по словам Саа-Шена, месте. А что же тогда творится в тех местах, где не безопасно? Архиличи с владыками мертвых на костяных драконах по небу летают, что ли?! Бред — если бы такое было возможно, то магов бы просто смели как жалких букашек. Или мне не повезло, или я чего-то не понимаю.
Задумавшись, я еще раз вызвал в памяти слова человека-змея: «На Дороге Поклонения, ведущей к Лёнам Владыки Смерти относительно безопасно — главное иди по ней, никуда не сворачивая». Теперь эти слова предстали передо мной совсем в ином свете. Ведь эта мумия явно пыталась выманить меня с дороги, а атаковала лишь тогда, когда я вышел на песок и нанес первый удар. Получается как в тех байках про вампиров, которые не могут войти в дом, пока ты их сам туда не пригласишь. Все это очень странно.
Если про вампиров явное вранье, то тут старая магия аритшеев, создавших эту дорогу, видимо все еще защищает всех идущих по ней. Пока они сами не дадут возможность на себя напасть, например, как это сделал я, сойдя с истертых каменных плит. Но даже тогда мертвый жрец не посмел приблизиться к дороге, ограничившись ударами на расстоянии. Если бы он атаковал меня неожиданно и вблизи, то результат боя мог быть совсем иным. Без Доспеха Стремительных ударов я просто не успевал бы уворачиваться от песчаных плетей, а первый же пропущенный мною удар вполне мог бы стать смертельным.
Да уж! Я с благодарностью провел рукой по растрескавшейся каменной плите: «Спасибо вам. Пусть и прошли века, и уже нет тех, кто вас создал, но вы, как старые солдаты, все еще несете свою службу, храня жизни тех, кто ступает по вам». На секунду мне показалась, что я услышал благодарный шепот. Тихий, как дуновение ветра, на миг коснувшееся души и тут же пропавшее. И не ясно даже, было ли оно или просто померещилось. А людям этого мира не мешало бы с большой бережностью относится к наследию побежденных врагов и следить за состоянием дороги. Как и мне более внимательно прислушиваться к словам ю-а-нти. Коварный змеелюд мог бы и прямо предупредить об опасности! Но нет: так все перекрутил, что в итоге понять его правильно с первого раза шансов почти нет.
До городка искателей я добрался лишь ближе к вечеру, больше не отвлекаясь ни на какие приманки в стороне от дороги. Оазисы с пальмами и прохладной водой, истощенный путник, лежащий среди кучи камней и жалостливо звавший на помощь — все остались без внимания. Я и так потратил на почти бесполезную схватку парочку серьезных карт, а местным магам не мешало бы расчистить окрестности. Хотя, судя по сводкам боев, им явно не до этого.
Под внимательными взглядами пятерки вооруженных алебардами стражей и волшебника в желтом балахоне, стоящего у ворот, я положил руки на лежащий на небольшом столе стеклянный шар. Пара секунд ожидания и магический артефакт засветится зеленым светом, подтверждая мою принадлежность к живым.
Несколько бронзовых колец в качестве сбора с приезжих, и я наконец прошел в город, добравшись до цели своего пути — завтра меня ждет школа искателей.
* * *
Старый Шулак, позевывая, наблюдал за собравшейся во дворе кучкой оборванцев и бедняков и презрительно морщился. И этот сброд собирается стать искателями? Он сокрушенно покачал головой. Шулак отдал своему делу больше тридцати лет жизни, спускался на третий уровень гробниц, лично убил Стражника Смерти и не одну сотню низших тварей всевозможной нежити. Если бы один особо шустрый монстр не откусил ему пол ноги, он бы и сейчас исследовал подземные ярусы гробницы.
Глядящему на отирающуюся во дворе чернь искателю было стыдно: через четыре недели пародии на обучение эти оборванцы, получив свои жетоны, станут гордо называться искателями, ставя себя на одну доску с ним. Не выдержав, он в раздражении плюнул на пол. А сидевший рядом с ним наставник Джамрун, несмотря на свои молодые годы имевший больше двадцати спусков на второй уровень гробниц, видимо, угадал его мысли, повернулся и насмешливо улыбнулся:
— Думаю, половина этого сброда не переживет и первого спуска, а остальных выпотрошат в течение года.
— Хм, — Шулак, задумавшись, даже стал теребить подбородок. — Ну почему так мрачно? Если кто-то из них сможет себя хорошо показать на выпускных экзаменах, то есть шанс, что его примут в опытную команду поисковиков, и тогда у него появится неплохой шанс выжить.
— И что, вы среди этих оборванцев видите хоть одного, способного выстоять в бою в одиночку со скелетом-воином? Или пройти тренировочный зал, не попавшись в ловушки? — Джамрун почувствовал азарт и даже подался вперед, выжидательно уставившись на Шулака.
— А вот этот? — невольно поддавшись возбуждению молодого коллеги, Шулак более внимательно осмотрел собравшуюся во дворе толпу. Теперь уже глазами старшего группы Искателей, восемь лет водившего свою команду и за это время потерявшего лишь троих.
Из тех, кто бы мог его заинтересовать как пополнение, сразу же бросился в глаза бывший вояка. Судя по выправке и одежде, скорее всего он пару месяцев назад закрыл свой контракт на Стене, выкупил на полученное вознаграждение за службу казенный меч и теперь решил попытать свое счастье здесь. Подсобрать деньжат на спокойную старость, свой домик и кусок земли. Из плюсов — умеет сражаться и скорее всего не трус. Да и кое-какое оружие свое у него есть. С нежитью раньше не раз сталкивался, и сумел эти столкновения пережить.
Казалось бы, очевидный выбор для старшей группы, но нет — Шулак никогда не взял бы его в своей отряд. В гробницах все совсем по-другому. В отличие от того, чему учат солдат на Стене, под землей нужна гибкость и осторожность. У искателей совсем иное мышление, чем у вояк: они чувствуют, когда надо пропустить и спрятаться от проходящей мимо нежити, когда сделать вид что атакуешь и заманить ее в ловушку. Нет необходимости убивать каждого встреченного скелета или мертвяка. А у стражей Стены с осторожностью туго: слишком привыкли подчиняться приказам и отвыкли думать своей головой. В гробницах так нельзя — их нужно чувствовать и понимать, что искатели туда приходят за добычей, а не для того, чтобы убить всю обитающую там нежить. Лучший бой — это тот, которого не было.
Следующим в глаза бросился юркий поджарый юноша лет шестнадцати в потрепанной одежде. В окружении кучки таких же бедолаг он заливисто смеялся, одновременно рассказывая какую-то историю. Ловкий и подвижный как ртуть, он, казалась, был везде: с этим перекинулся парой слов, того похлопал по плечу. И только опытный глаз старого искателя заметил, как неуловимо быстрым движением рука подростка скользнула за пояс одного из стоявших рядом людей и тут же скрылась вместе со связкой колец.
