Я припомнил планы усыпальниц, что показывал в свое время Кессир — большинство из них строились по одному плану: вначале холл, он же караульное помещение, погребальные залы для слуг слева и комната для омовений справа, дальше комнаты даров, памяти, и малое святилище, потом залы для ближайших родственников и уже в конце — главный погребальный покой хозяина гробницы. Судя по всему, я попал в склеп какого-то высокородного сановника, которому в качестве особой награды позволили возвести отдельный мавзолей, а не захоронили в родовой усыпальнице, иначе комнаты для слуг и охраны были бы намного больше, да и самих охранников были бы сотни, в то время как здесь максимум пара десятков.
Значит, мне нужны широкие металлические двери, украшенные резьбой и позолотой, что высились в середине последней стены. Если я все правильно понимаю — там выход в центральные коридоры, что отделяют друг от друга посмертные дворцы, виллы, имения и относительно скромные склепы менее знатных аристократов.
Массивные створки еле слышно скрипнули и выпустили меня на пустынный широкий проспект. Взглянув на Компас, я сделал пометку на высветившейся в нем карте, после чего осторожно продолжил двигаться вперед, выбрав направление наугад.
Пока я, внимательно прислушиваясь, двигался вдоль центральной улицы, зеленый туман, то сгущаясь, то отодвигаясь к потолку, периодически позволял взгляду выхватывать отделку стен. Простые, лаконичные геометрические узоры сменялись вычурной пышностью цветочных орнаментов. Холодная мощь величественных статуй молча спорила с кричащей роскошью лепнины и позолоты. Изящная резьба, завитками трав и цветов оплетая стены и потолки, отгоняла излишнюю патетичность некоторых картин. Разнообразие стилей наглядно демонстрировало несхожесть вкусов и эпох — и четко очерчивало границы каждой усыпальницы.
Седьмой уровень был старше лежащих ниже горизонтов. Изначально именно здесь хоронили первых царей, что правили различными княжествами еще до объединения аритшеев. Уже потом его отвели аристократам, позволив достраивать все новые и новые усыпальницы. Поэтому уровень вышел неоднозначным и сложным по архитектуре, более сложным, чем все остальные. Прямой поначалу проспект, вилял, как припозднившийся пьяница, временами сужаясь до скромной улочки, а потом вновь раздаваясь вширь. Бесконечные двери, парадные входы и скромные проходы для слуг я стойко игнорировал — Тайвари, после нескольких экспериментов сумев поймать мысленный канал гракулы, сама рисовала перед моим внутренним взором карту ближайших помещений — лестниц среди них не было.
… Очередной поворот коридора вывел меня на просторную площадь, украшенную высокой статуей Немерона, молчаливо взирающего на песочные часы в своей руке, а вот возле статуи устроило игры нечто совсем иное. Чуждое как живым существам, так и этому месту. Два огромных полыхающих шара сближались и удалялись друг от друга, они порхали вокруг изваяния грозного божества, время от времени разбрызгивая во все стороны вспышки искр, оставляющие маленькие кратеры в полу. Демоны ада! Ну и что мне делать? С чем я столкнулся, что это такое и как здесь оказалось, я понятия не имел, оставалось надеяться, что я их просто не заинтересую.
Возвращаться назад не хотелось — перекрестков мне пока еще не встречалось, в гробницы мне не надо, а пройденный мною путь не обязательно остался пустынным. Я, не видя вариантов, стал рассматривать карту Тайвари, и у меня появился шанс: одна из дверей на площади вела в длинный зал, в противоположном конце которого, похоже, был выход на другую улицу.
Осторожно делая неторопливые шаги, прижавшись к стене, я отправился к цели. Мои надежды оправдались. Шаг, еще шаг, теперь замереть, играющие шарики слишком близко. Теперь отлетели, продолжаем путь. Оставшиеся шаги до входа я преодолел на ватных ногах, осторожно толкнул плечом дверь и почти впрыгнул в спасительную темноту, попав в просторный зал, украшенный фресками и высокими колоннами. Посреди зала, на широком постаменте пара распаленных каменных коней несла каменную же колесницу, в просветах на стенах висели искусно вырезанные головы различных животных, а под фресками разместились самые необычные из встреченных в Склепах статуй — каменные туши мертвых зверей и птиц. Небольшая стела возле входа извещала вошедших, что перед ними охотничий зал принца Аритшана и его свиты, пребывающих в стране вечной охоты.
Нарисованные на стенах охотники, сжимая в руках луки и копья, мчались на колесницах, стреляя в птиц и зверей. Верные псы неслись рядом, загоняя дичь. Искусный художник сумел передать ярость и азарт на лицах охотников, их неудержимую жажду и страсть преследовать и бить дичь. Мне показалось, что я даже слышу лай возбужденных охотой псов и звуки охотничьих рожков. В бездну! Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Это просто рисунки, они не смогут причинить мне вреда. Здесь встречаются куда более опасные враги.
Гракула исправно показывала отсутствие и живых, и немертвых поблизости, и я решил, что эта дорога не хуже любой другой. Во всяком случае, испытывать судьбу, еще раз пытаясь прогуляться по площади, мне точно не хотелось. Я продолжил красться вперед по большому залу, посматривая на стены. Все те же уже знакомые рисунки — охотники гонятся за дичью: косули, птицы и прочие звери… Но вот на одном из рисунков развлекающиеся аристократы замерли, всматриваясь вдаль, словно увидели нечто гораздо более интересное для себя. «Надеюсь, какого-нибудь дракона», — мысленно пожелал я им. «Пускай он вас там всех сожрет вместе с колесницами, лошадьми и псами!» Никогда не находил удовольствия в охоте и убийствах. Одно дело, когда ты берешь одну жизнь чтоб поддержать другую, но совсем иным мне кажутся убийства ради забавы, когда забирают просто так самое ценное, что есть у живого существа. Я наконец разглядел их цель — одинокую фигурку человека, идущего от них где-то вдали.
Мой путь вдоль колонн, удерживающих свод зала, продолжился, и везде мне попадались на глаза сцены с охотой или преследованием. Охотники радостно стегали коней, стремясь приблизиться к своей новой цели, а тот балбес, словно не чувствуя несущейся к нему угрозы, продолжал неторопливо идти вперед…
Я осторожно шел по залу, не забывая прислушиваться к каждому шороху, готовый как отразить атаку, так и уйти из под удара ловушки, но ничего не находил. Даже странно, что никто и ничто не защищал подобное место, но когда я наконец увидел выход в конце зала, я облегченно вздохнул: вроде как ничего опасного и нет, но мне было здесь не по себе. Слишком уж плотоядно выглядели рожи охотничьих псов: создавалось впечатление, что они вот-вот сорвутся со стен и вцепятся мне в глотку. Про охотников и говорить не стоит — не знаю, кем они были при жизни, но после смерти с такими харями их демоны легко примут за своих. Взять хотя бы этого, несущегося на колеснице к своей жертве. Рожа красная, глаза горят, и даже небольшие рога выступают на лбу. Проходя мимо жертвы, уже бывшей от них едва ли не в двадцати шагах, не удержавшись, приостановился. «Удачи тебе, приятель! Она тебе точно пригодится.»
Я уже подходил к выходу, когда услышал цокот копыт за спиной. Моментально оглянувшись, увидел знакомую колесницу, идеально повторяющую нарисованную на фресках, а рядом с ней бегущих ко мне псов. Охотник уже занес для броска копье, кони, храпя, со всех сил тянут призрачную мерцающую зеленым светом повозку, а псы заходятся в лае. От увиденного я на миг даже впал в оторопь. Сумасшедшая догадка промелькнула в голове: так выходит, их дичью все это время был я?!!!
