Мир же не стоит на месте, и оборона Цитадели совершенствуется с каждым годом. Правители мира, понимая, что стоит на кону, не жалеют ничего. Лучшие умы, сильнейшие воины, ресурсы практически целого мира, да и как будто этого мало, еще и поддержка истинного бога! Нет, этот орешек снаружи не расколоть! Здесь бы даже при поддержке Великих зверей Хаоса не справился и большой рейд Игроков. Да мы сюда просто не полезли бы: нам уже хватило Кейдана, и во второй раз испытывать силу богов никто больше не захочет. Из этого следует единственный вывод.
— Удар в сердце Цитадели нанесут изнутри, когда внимание всех будет отвлечено на внешний штурм. Так, как это случилось с Цитаделью Первой чаши, где девять братьев-стражей чаши, поддавшись темному искусу, испили кровь Аредиуса, обретя бессмертие тела, но погубив свои души. Что-то подобное будет и здесь.
— С чего ты это взял?! — отец Мальрик даже подскочил со своего места.
— Потому что я здесь. Разве это не очевидно?
Пораженный услышанным, брат-просвятитель буквально стек обратно на сиденье и начал быстро перебирать четки и тихо молиться, а я на время отвлекся, глянув вниз. И пораженно замер, увидев с высоты все величие Цитадели Крови. Каждые следующий круг стен был выше предыдущих, с широким пространством между ними. Сообщение было возможно или через наглухо закрытые ворота, или по соединяющим их тонким мосткам, которые очень легко уничтожить в случае падения одной из стен.
После удачного штурма нападающие вынуждены будут повторять все сначала у каждого нового кольца стен, очередной раз неся потери. А потом им придется пробиться к донжону, где охрану несут лучшие из лучших. Огнеметные трубы, рвы, заполненные зажигательной смесью, десятки тысяч солдат… Пожалуй, это сильнейшая из крепостей, виденных мною.
Кабинка, наконец, завершила свой неторопливый путь, подползя к самой Цитадели, где нас ожидали несколько боевых братьев. Они не успели даже заговорить, как отец Мальрик снова понесся вперед бешеным мечерогом.
— Я должен видеть Командора — он меня ждет.
В этот раз обошлось без задержек. Видимо, отец Мальрик как-то сумел предупредить о своем визите, так что нас не просто ждали, но даже вышли навстречу. В небольшом дворике нас встретил Великий Командор Салинар. Высокий статный седовласый воин в сопровождении небольшой свиты и охраны. В диалог между ним и отцом Мальриком мне почти не пришлось вступать, и до меня доносились лишь мало что значащие для постороннего фразы.
— Ты уверен? Пророчество гласит…
— Но день Гнева наступит, когда отвергнем мы увиденное своими глазами, а Паладиус ясно выразил свою волю.
— Но это же невозможно!
— В первой Цитадели думали так же, а мы все хорошо помним, что там произошло.
— Безумие, но если ты своими глазами видел…
— Сомнения губят веру. Я тоже не верил, пока не узрел, а потом этот юноша буквально заставил меня идти с собой. Я понимаю, что подобное сложно осознать, но иногда нужно просто верить.
Последние слова видимо что-то поколебали в душе Командора, и тот, обернувшись к своей свите, начал быстро отдавать команды:
— Охрану Собора и патрули внутренних дворов усилить, отозвав часть войск с пятой стены. Просветителям начать проводить ритуал Небесного Щита. Маги пусть усилят наблюдение за астралом и проверят целостность рунных щитов. Доступы к Святыне закрыть. Охрану Священного зала усилить, опустив защитные барьеры, после того, как Посланник войдет туда.
С каждым приказом адъютанты из свиты Командора вскидывали ладонь к груди и уносились в разные стороны.
— Настоятеля Мальрика и Посланника немедленно проводить к Святыне через посты, — Салинар окинул тяжелым взглядом своих личных телохранителей, и не успел он набрать воздуха для приказа, как один из рыцарей свиты выступил вперед, почтительно склонив голову.
Великий Командор, чуть задумавшись, согласно кивнул:
— Действуй.
Приказы едва успели прозвучать, как нас снова куда-то торопливо повели. Долгий спуск вниз, потом длинный коридор с множеством дверей и многочисленной охраной. Тяжелые массивные перегородки, покрытые защитными знаками, неторопливо опускались, перекрывая доступ к Святыне. Вдоль стен бегали юные послушники, зажигая светильники, и в них ярко вспыхивало колдовское пламя, не давая теням Неназываемого даже шанса проникнуть сюда.
Наконец мы у цели нашего пути — здоровенных массивных ворот, кажется, целиком отлитых из серебра, с выбитыми на них литаниями в честь Паладиуса, и увенчанными священным крестом. С тихим скрежетом одна из створок отодвинулась в строну. Высокий рыцарь, сопровождавший нас все это время, шагнул в сторону, пропуская нас с отцом Мальриком вперед.
После всего увиденного мной — величественных огромных стен, высоких башен, здания Собора Цитадели — я ожидал от места, где хранится святыня, чего-то иного. Величественного, прекрасного, а не небольшой круглой комнаты в три десятка шагов шириной. У противоположной стены этого зала, на небольшом возвышении с широкими ступеньками, стоял простой каменный алтарь с потемневшей от времени чашей. На каждой из трех ступеней, ведущих к алтарю, стояли по три рыцаря с обнаженными мечами. Десятый, командир этого отряда, был рядом с нами, возле рычага, открывавшего двери.
Отец Мальрик, завороженный видом святыни, замер на пороге, шепча молитвы, а я торопливо шагнул вперед. Это, скорее всего, и спасло мне жизнь. Сдавленный вскрик за спиной, и я, движимый инстинктами, отпрыгнул в сторону возвышения. Растерянный и плохо понимающий, что происходит, Ульгард, к счастью, не мешал, и я успел добежать до алтаря, оказавшись за спинами рыцарей-защитников, и лишь тогда оглянулся.
Настоятель и командир охраны Святыни лежали возле стены, а вокруг них по полу расплывалась лужи крови. Дверь, через которую мы вошли, сейчас неторопливо закрывалась, и створки вот-вот должны были захлопнуться, отрезая от возможной помощи. Сопровождавший же нас все это время рыцарь из свиты Великого Командора претерпел существенные изменения, и с родом человеческим его сейчас не связывало ничего.
Плащ за спиной трансформировался в странные черные отростки с костяными когтями, рук теперь было четыре, тело раздулось и стало раза в два больше. Черная чешуя покрыла львиную морду, в которую превратилось лицо, с длинными загнутыми назад рогами. Четверо рук сжимали ставшее черным оружие — два парных меча и два длинных волнистых кинжала. А за спиной темного рыцаря убитые настоятель и командир охраны начали медленно подниматься с пола.
— Фесагот-растлитель, — испуганно ахнул Ульгард, а рыцари, не сговариваясь, атаковали бесформенного с разных сторон.
Я от души выругался, вспоминая Хаос и всех темных богов. Выходит, главную угрозу Чаши я сам же и протащил сюда вместе с собой, поставив под удар то, что пытался спасти!
Звон клинков, раздавшийся в комнате, вой демона, отражавшего атаку — все это смешалось в тесной комнатушке. Битва за чашу началась…
