Вот тут я испугался по-настоящему. Казалось бы, находящийся под полным моим контролем бой неожиданно превратился в судорожный поединок со смертью.
Я дергаюсь изо всех сил, но не могу отрубить когтями щупальце — не успеваю дотянуться. Огромная глыба скомканной плоти уже в десятке шагов, и я, даже не желая того, отчетливо вижу фрагменты составляющих его тел: остатки одежды искателей, похоронные саваны аритшеев, черный пепел сожженных тел из ваз…
Взмах рукой, и приятная тяжесть Активатора снова в ладони. Лежа на спине, вскидываю левую руку к глазам, чтобы защитить их от близкого жара, и Дыхание Прародителя Драконов вырывается наружу. Огонь заклинания, плавящий даже камень, ударил в мертвую плоть, и та не устояла: центр кома буквально испарился за считанные мгновения, и шар начал разваливаться, засыпая все вокруг горящими ошметками плоти и заполняя коридор вонью пережженных бинтов и костей. Приоткрыв глаза, я увидел, что на месте того, что раньше было некроголемом, стоит странное прозрачное существо, соединяющее в себе черты человека и песчаного шакала. Оно какое-то время смотрело на меня глазами, полными безумия и ярости, а после пропало.
— И что это такое сейчас было?! — в изумлении спросил я сам у себя, но, как обычно, мне ответила умница Тайвари:
«Скорее всего, Смотритель пустошей — один из духов плана Смерти. Ты разрушил его материальную оболочку, дававшую ему силу и возможность прибывать в этом мире. Чтобы удержаться здесь, он будет вынужден создать себе новое тело из ближайших и доступных ему материалов. Тебе стоит поторопиться к подъемнику — если, конечно, не хочешь с ним встретиться вновь».
Боги Хаоса! Неудивительно, что я на этом уровне никого не встретил — местные беспокойные мертвяки первыми пошли на временные тела для этого монстра.
«Ты права, Тай, только нужно забрать амулеты охотников — эта тварь использовала их тела, и они здесь».
* * *
Час спустя…
Я убегал от раздающегося со всех сторон шуршания тел гонящихся за мной десятков некроголемов. Сначала на своих двоих, потом верхом на призванном Туманном льве. К сожалению, этот могильный дух отлично разбирался в загонной охоте и умело перекрывал все пути прорыва вглубь уровня, отжимая меня назад к разлому. Я слишком завозился, выискивая в сожженных останках Плоти медальоны, и начал убегать уже тогда, когда новые тела духа были совсем рядом. Уничтожать их оказалось бесполезно — вместо сожженного одного через несколько минут воссоздавался новый, а я лишь напрасно растрачивал на них свои карты.
Создав небольшую фору, я остановился на перекрестке коридоров просмотреть карту и оценить наиболее удобный путь для прорыва.
«Зря ты потерял столько время на амулеты, нужно было сразу прорываться к подъемнику».
«Это очень ценная мысль, Тай, но уже бесполезная. Да и не ожидал я, что он сможет так быстро воссоздать новое тело, попутно наделав еще и кучу новых… Так, план у нас будет такой: отступаем назад к разлому, там, на широкой площадке, даем бой и, уничтожив разом все эти его поделки, пытаемся прорваться, пока он собирает новых. Изгнать Смотрителя пустошей я не смогу: Большое рассеивание чар влияет только на магию, против самого же духа оно не поможет — в лучшем случае, разрушит созданные им тела. Все, что у меня есть против бестелесных тварей, это Призрачный кнут, но с духом такой силы он просто не справится. Единственное, что нам остается — это добраться до шахты вперед него».
Услышав шуршание, я оглянулся и снова посмотрел на создания Смотрителя. Десятки змей, длинной в десять-пятнадцать шагов, целеустремленно ползли в мою сторону по каждому коридору. Из полуоткрытых дверей склепов буквально на глазах серым ручьем текли бинты, небольшие части тел и похоронный пепел. Новый материал прирастал к телам змей, отчего они прямо на глазах становились толще и удлинялись.
Я мысленно послал льва вперед — пока убегаем, необходимо собрать некроконструкты в одном месте. Карт у меня мало, и долгого боя я не выдержу.
Достигнув выбранной точки, спрыгиваю со льва и достаю огнемет с последним початым баллоном смеси — он здорово выручил меня внизу, надеюсь, не подведет и здесь. Со всех сторон по коридорам на площадку сползаются десятки змеечервей из черного пепла и серых погребальных бинтов, блокируя возможность прорваться. На самых ретивых обрушивается волна огня — мне нужно, чтобы вас здесь собралось побольше. Сухие бинты и старые кости отлично горят, а из коридоров наползают все новые и новые твари. Дождавшись, когда их соберется побольше, я призываю Волю Гор: невидимая тяжесть сковывает пепельных змей, прижимая их к полу и лишая возможности двигаться. А теперь Серебряный дождь. Капли, наполненные силой Света, обрушиваются на нежить, выжигая магию Смерти и разрушая связи, соединяющие их тела в единое целое.
Все то недолгое время ожидания, что у меня было, я пытался дозваться, разбудить ассирэя, не выпуская его медальон из рук. Сейчас он мне был очень нужен. Могучий Страж богов легко сможет прорваться к подъемнику, дав мне шанс выжить и вернуться назад. И я раз за разом звал его, теряя драгоценные секунды, выигранные мне каплями благословенного дождя.
И эта ленивая скотина отозвалась! Как гулять и играться — так он мой самый преданный, самый надежный защитник. Друг и товарищ, которого надо хвалить и тренировать для будущих свершений. Сейчас же сонно-вопросительный эмоциональный посыл от ассирея содержал ленивое возмущение, что его разбудили, и вопрос, что от него нужно-то? Шквал ярости накрыл с головой: меня вот-вот убьют, а этот защитничек возмущается, что ему мешают нежиться, переваривая добычу. Мой гнев огненным потоком прорвался в сознание мантикоры, и я понял, чем же таким «важным» зверь был занят последние дни. Кристалл, сожранный ассирэем, нес в себе мощь богов: силу жизни и преображения, которую мой помощник сейчас активно усваивал и переваривал. Он наслаждался сытой негой, купаясь в потоках поглощенной им силы, рос и набирался сил — ему просто не хотелось отвлекаться от этого блаженства.
Когда я это понял, то сжал медальон так, что тот затрещал в моей руке. От рассеченной до кости кожи меня спасли только перчатки. Я был в бешенстве: меня десятки раз могли убить, сожрать или сделать насекомым, пока этот предатель просто дрых, обожравшись. Забыв обо всем, я не выпускал медальон из рук, даже не заметив, что серебристые капли дождя уже не стучат по полу гробниц. Моя ярость приняла вид огненной плети, которая, что есть силы, хлестнула собирающуюся снова заснуть мантикору. Я вцепился в его сознание, как бешеный пес, забыв даже о битве со Смотрителем пустошей. На короткий миг наши сознания слились в одно, и я передал ему все свои чувства. Отчаянье запертого в пропитанных силой Смерти склепах живого, боль от того, что я так близок к тем, кого люблю, но не могу их увидеть, злобу и раздражение от того, что никак не могу отсюда вырваться, подспудный страх от утекающих сквозь пальцы сил и карт…
Я чувствовал в себе в этот миг целый океан силы: не глядя смел жалкие попытки ассирея противостоять мне и буквально выдрал его из царства сна и грез, не заметив, как из темноты коридоров выкатился ком спрессованных останков тел и бинтов и накрыл меня с головой…
