Хоген пренебрежительно хмыкнул:
– Это не опасно, если их не трогать. Сюда на нерест приходят урлахи: здоровенные летающие рыбины оставляют на краю мира свою икру, а самцы потом ее сторожат ото всяких любителей легкой поживы. Это происходит весьма редко, я не думал, что ты их увидишь, так что считай, тебе повезло.
На это я скучающе пожал плечами: за время, проведенное в Игре Хаоса, чего только не видел, и летающие рыбы далеко не самое удивительное, главное, что они не несут угрозы, а на все остальное мне было плевать.
– Ну что, пошли потихоньку, – и Хоген, приглашающе махнув рукой, пошел вперед, показывая дорогу.
– Пошли, – я последовал за ним, хотя это и было нелегко: ноги разъезжались и скользили, зеленая жижа хлюпала под ногами, и, чтобы не упасть, приходилось прикладывать усилия. Ну, ничего, это была не самая трудная дорога, по которой мне случалось ходить – я видел места и похуже.
Халах, осторожно высунувшись из-за кучки янтарных шаров, каждый из которых в несколько раз превышал его по размеру, осторожно посмотрел вперед, пытаясь увидеть тех, за кем следовал по приказу Санхары. А вот и они – две медленно бредущие вдалеке фигурки людей.
В отличие от него, у людишек не было крыльев, и они были вынуждены передвигаться с помощью ног, медленно плетясь вперед. Можно не торопиться следовать за ними – у него достаточно времени, сделал вывод Халах и попытался связаться с хозяйкой, прижав к груди амулет, но в ответ не услышал ничего.
Он еще размышлял, что делать, когда его чуткий нос уловил тонкий и очень аппетитный аромат, от которого его пасть наполнилась едкой слюной, а живот забурчал от голода. Парящий в ночи начал принюхиваться, пытаясь понять, откуда доносится аромат, и, следуя чутью, облизал икринку, за которой укрывался. Это было невероятно вкусно! Он даже сам не успел осознать, как его острые зубы прокусили тугую пленку, защищавшую икринку от внешнего мира. Его красный, похожий на змеиный, язык начал втягивать вкуснейшую жидкость, а когти на лапках зудели от желания разорвать следующую. Когда же он добрался до зародыша, то окончательно сошел с ума – ничего более вкусного в своей жизни он еще не ел! Халах как пьяный метался от одной икринки к другой, пытаясь урвать понемногу от каждой и найти самую вкусную.
Его маленькая пасть рвала на куски податливую плоть эмбрионов, еще трепыхавшуюся у него во рту. Тонкие, полупрозрачные, похожие на небольших рыбешек, они бились, судорожно дергаясь в его лапах, и даже едва слышно пищали, словно умоляя их не трогать. А Халах продолжал жрать: он был словно куница, забравшаяся в крестьянский сарай – впавши в раж, он продолжал убивать уже не ради насыщения, а потому что мог и хотел убивать. Чувствовать, как умирает по твоей воле жизнь, как она дергается, умоляет, чтобы спустя пару секунд исчезнуть, раздавленная его лапой в белую кашу.
За все тысячи лет в Аду он не испытывал ничего подобного – слишком маленький и слабый, вечный слуга и раб, впервые он чувствовал себя владыкой. Забыв обо всем, он продолжал бесчинствовать, когда внезапно почувствовал за спиной угрозу. Обернувшись, демон увидел огромную пасть, усыпанную острыми зубами – она летела к нему, явно собираясь сожрать.
Завизжав от страха, Халах, выпустил крохотную огненную искру – это все, на что хватило его колдовского дара, после чего рванул вперед, спасая свою жизнь, изо всех сил работая маленькими крыльями.
Он мчался вперед, истошно визжа, забыв обо всем. Маневрируя среди груд икринок, разбросанных по небу, он пытался выгадать лишние секунды жизни. Длинный, слегка бархатистый язык, выстреливший вперед, обхватил тельце убийцы. Его крылышки еще продолжали судорожно трепыхаться, словно надеясь вырвать своего хозяина из неожиданно крепкой хватки, но язык, захвативший свою жертву, уже несся назад. Последнее, что Халах увидел в своей жизни – огромная пасть, усыпанная тысячами острых иглообразных зубов…
А страж, охранявший кладку мальков, начал оглядываться по сторонам в поисках новых опасностей для потомства, и внизу он заметил две крохотные фигурки людей, которых не должно быть в этом месте. Гнев и ярость бушевали в нем от гибели потомства, заставляя бурлить кровь и застилая разум. Увидев новую угрозу, он, не раздумывая, понесся вниз.
Ничего не предвещало беду: мы с Хогеном в тишине брели вперед, уныло хлюпая ногами по зеленой жиже в будто застывшем мире. Каждый думал о чем-то своем, я – о скором возвращении в Двойную Спираль и встрече с Саймирой, о том, что мне делать теперь, когда щит разума, как синяя птица надежды, мелькнув за горизонтом, снова исчез.
Истошный визгливый писк, раздавшийся вдруг откуда-то сверху, заставил задрать голову и разглядеть мелкую крылатую тварь, удирающую от большой летающей твари, похожей на кита с огромной пастью, занимавшей чуть ли не половину тела. Кит несся за визжащей тварью и явно собирался ее сожрать, а та, истошно вереща, пыталась спастись, активно маневрируя среди кучек икры, разбросанных по небу. Летающий гигант их осторожно огибал, явно стараясь не повредить. Эта игра могла бы затянуться надолго, если б не язык кита, выстреливший вперед и захвативший летающего гаденыша, всего перемазанного чем-то желтым. Я еще обалдело смотрел вместе с Хогеном на разыгравшееся наверху представление, когда кит, еще пережевывающий крылатую закуску, огляделся вокруг и, увидев нас, стремительно полетел вниз, явно за добавкой.
– Бежим!!! – проводник, не оглядываясь, рванул вперед, а я вскинул дискомет. Попытка убежать по этому хлюпающему дерьму от летающей рыбины – это даже не тянет на несмешную шутку: она сожрет нас за компанию с летуном не пережевывая. А вот если дать отпор, отогнав летающего гиганта или устранив, то это даст нам гораздо больше шансов на выживание.
Дискомет в руках привычно загудел, разгоняя диски, чтобы через пару мгновений выплюнуть их вверх на расстояние чуть больше моей руки. Острейшие, но абсолютно бесполезные снаряды свалились вниз, прямо мне под ноги – все еще продолжая вращаться, они разбрызгивали жижу во все стороны, а я уже вскидывал Активатор, убрав дискомет. Прыгающая молния должна хорошо встряхнуть летающую рыбину, а может, и вовсе прожарить.
Молния, способная за раз убить десяток человек, сорвалась с Активатора, чтобы через миг рассыпаться на сверкающие искорки, похожие на детский фейерверк. Я еще пытался использовать новую карту, когда из пасти летающего гиганта выстрелил язык, заставляя уклониться с линии атаки.
Попытка уйти в кувырок не удалась – зеленая жижа, по которой мы брели все это время, умудрилась засосать ступни, помешав увернуться. Я еще силился что-то сделать, когда огромный язык обхватил тело, и спустя мгновение я уже несся вверх в огромную пасть, усеянную зубами. Черные клинки выскочили из браслетов, и крепкая сталь, выкованная в Шалвахоре, без труда разрубила вязкую плоть языка.
И вот я уже мчусь вниз под истошный рев летающей громадины, из разрубленного языка брызжет горячая кровь, заливая меня всего, а в ушах свистит воздух. Я с размаху ударяюсь спиной, но мое тело пружинит от резиновой поверхности, и его даже подбрасывает вверх. Голова кружится, я плохо соображаю, что происходит, пытаюсь встать и стряхнуть горячую кровь с лица или хотя бы протереть глаза… Чувствую движение справа, и не раздумывая отмахиваюсь клинком. Сталь что-то с легкостью перерубает, а я, оттерев от крови глаза, вижу перед собой черный отросток, перерубленный моим клинком, и Хогена, стоящего в нескольких шагах от меня с посеревшим от страха лицом.
