– Говорю тебе, все мужики такие.
– Егор не такой! Он мне никогда не изменял.
– Это потому, что молодой еще, – снисходительно произнес Василий.
– Глупости. – Вероника отвернулась от него к окну.
Они проезжали березовую рощу. Тоненькие, запорошенные снегом белые березки были настолько красивы, что Вероника невольно залюбовалась и отвлеклась от неприятной темы. Василий тоже больше не возвращался к ней, молча крутил руль и слушал свою «Милицейскую волну». Так они ехали минут сорок или чуть больше, пока Вероника не стала узнавать за окном знакомые пейзажи. Василий миновал карьер, затем просеку, свернул левей и въехал в Нестерово.
Церковь Вероника увидела сразу – совсем крошечная, бревенчатая, но обнесенная аккуратным, свежевыкрашенным заборчиком, она стояла точно посреди селения, словно деля его на две части. Василий подъехал к ограде и остановился.
– Помолиться хочешь за старуху. – Он одобрительно взглянул на Веронику. – Что ж, хорошее дело, правильное. Я б тоже помолился, но боюсь, не послушает меня боженька, слишком много грехов. – Он сдержанно осклабился и замолчал.
Вероника вылезла из машины и зашла в церквушку. Там было темно и пусто, лишь одна скрюченная старушонка в черном платке стояла на коленях у иконы Божией Матери и тихо нашептывала молитву. Вероника пошарила глазами в поисках батюшки, но никого не обнаружила. Тогда она подошла к молящейся и тихонько тронула ее за плечо. Та вздрогнула и оглянулась. В глазах ее было недовольство.
– Чего тебе, дочка?
– Простите, бога ради, – шепотом сказала Вероника. – Мне нужен батюшка. Не знаете, он здесь сейчас?
– Здесь, конечно, где ему быть. – Старуха встала с колен и засеменила к алтарю. – Отец Владимир, к вам женщина.
Слева распахнулась дверка, и из нее вышел высокий и статный священник в рясе. Он был совсем молод и похож на Иисуса: правильные, тонкие черты, выразительные глаза, рыжеватые волосы, бородка. Батюшка приблизился к Веронике.
– Слушаю тебя, дочь моя.
– Здравствуйте, батюшка. – Вероника поцеловала его руку. – Я бы хотела посоветоваться.
– Говори.
Вероника покосилась на бабку, с любопытством навострившую уши. Священник строго взглянул на старуху, и та моментально испарилась.
– Слушаю, – повторил он.
– Я… я попала в беду. Не знаю даже, как начать. – Вероника сглотнула комок, мешающий говорить.
Батюшка смотрел на нее ласково и с ожиданием.
– Не волнуйся, милая. Говори по порядку, что с тобой приключилось.
– Меня преследует нечистая сила.
– Вот как? – В глазах священника мелькнуло удивление. – Кто же преследует тебя, дочь моя? Диавол?
– Я не знаю, кто он, отец Владимир. Говорят, что это оборотень. Бывший селянин из здешних мест. Бродяга, без жилья, без родни.
– Гм… оборотень… – Отец Владимир потеребил бородку. – А что же он хочет от тебя?
– Мы купили дом в Плацкинине. Он утверждает, что является его хозяином. Но настоящий хозяин совсем другой, он нам его и продал.
– А люди что говорят? Сельчане?
– Никто не помнит его. Плацкинино – крошечная деревенька, молодежь из нее разъехалась, старики умерли. Для тех, кто остался, хозяином дома всегда был Николай Снегирев. Другого они не знают. Кроме одной старушки, ее Ульяной зовут.
– Ульяна? Знаю ее. Частенько раньше приходила сюда. Последнее время не видать ее, видно, совсем стара стала, тяжело зимой ходить по сугробам. Да ко мне много ваших, плацкининских прихожан ходит. Своей-то церкви там теперь нет. А как людям без церкви, без Бога? Но про оборотня первый раз слышу.
– Ульяна в больнице, – грустно проговорила Вероника. – Инсульт у нее.
– Вот как! Что ж, буду молиться за ее здравие. И ты помолись, раба божья… – Отец Владимир вопросительно взглянул на нее.
– Вероника.
– Помолимся вместе, Вероника, за здравие Ульяны. А от нечистой силы спасенье одно – так же молитвы да праведный образ жизни. Муж есть у тебя?
– Есть.
– А детишки?
– Детей нет.
Священник нахмурился.
– Отчего нет детей? Ты уже не девочка. Бог не дает?
– Нет, сами… не хотели пока… – с трудом выдавила Вероника и опустила глаза.
– Плохо. Детишек вам надо с мужем. Тогда и бесы отстанут. Забот у тебя будет выше головы, не до глупостей станет. Ступай с миром, молись, ко мне в церковь ходи да ребеночка заведи быстрее. – Он перекрестил Веронику.
– Да, батюшка, я все сделаю, как вы сказали. А… нельзя ли вас попросить об одной вещи?
Брови священника вопросительно поднялись.
– О какой вещи?
– Не могли бы вы освятить дом? Ну, так ведь многие делают. Чтобы отпугнуть всякую нечисть.
На лице отца Владимира отразилось сомнение.
– Видишь ли, милая, я, конечно, могу освятить, мне не трудно. Но… вряд ли это поможет.
– Почему не поможет? – Вероника вскинула на него удивленные глаза.
– Потому, дочь моя, что бесы в твоей голове, а не в жилище. Чудится тебе все это, понимаешь?
– Как же чудится, батюшка? Этот… это существо чуть не убило меня целых два раза! Сначала плиту газовую испортило, потом балки подпилило у крыльца.
– Да с чего ж ты решила, что это оборотень? Газ – вещь ненадежная, с ним часто аварии случаются. А крыльцо – так у нас тут еще и не такое творят. Кругом лес на километры, деревеньки, богом забытые. Разбою раздолье. – Он умолк, видя, что на глаза Вероники навернулись слезы. – Ну, не надо, не плачь. Освящу я ваш дом, раз ты так этого хочешь. Но то, что я тебе сказал – помни. Диавол внутри нас.
Вероника кивнула и шмыгнула носом.
– Когда вы сможете прийти?
Священник задумчиво пошевелил губами.
– На будущей неделе. Мне в Плацкинино как раз по делам нужно будет. Загляну к вам.
– Дом рядом с лесом. Большой, бревенчатый. Зеленый забор.
– Знаю такой. – Отец Владимир наклонил голову, давая понять, что время вышло.
Вероника приложилась к его руке, помолилась за здравие Ульяны, поставила за нее и за Егора с родителями свечи и вернулась к Василию. Тот дремал под тихую музыку, льющуюся из динамика.
– Долго ты, – укорил он ее. – Я уж сомлел тут. Помолилась за Ульяну?
– Да. Поехали домой.
Через десять минут они были в Плацкинине. Василий высадил Веронику у калитки.
– Ну бывай, соседка. В выходные жду в гости. – Он уехал.
Вероника медленно отперла замок и зашла во двор. Пес лежал у крыльца, положив на лапы морду и свесив уши.
