– Но как же? – Глаза Вероники постепенно наполнялись слезами. – Как же дом? Мы планировали в нем жить. В него столько вложено, сил, денег…
– Дом пускай постоит, – спокойно проговорил отец. – Жильцам скажите, чтоб съезжали. Сошлитесь на форс-мажор. Возвращайтесь в московскую квартиру. Приди в себя, успокойся. А там поглядим…
Вероника вдруг почувствовала, как внутри поднимается буря протеста. То, что еще днем казалось ей возможным и даже спасительным, сейчас приводило в негодование. Покинуть дом? Сдаться? Превратиться в жалкую психованную клушу, сидящую в городской коробке? А где взять деньги на выплату долгов? Ведь они брали их с аренды квартиры. Или полностью обнулить счет…
– С деньгами я помогу, – словно услышав ее вопрос, поговорил отец.
– Нет! – Вероника вскочила, расплескав чай. – Нет и нет! Я не буду жить в Москве! Пусть хоть сто бомжей придут, я все равно не оставлю дом. Возможно… возможно, я действительно все принимала слишком близко к сердцу. Видела связь между событиями, которые никак не связаны между собой. Придавала значение пустым словам. Согласна, это нервы. Я буду бороться с этим. Ведь с этим можно же как-то справиться! Что вы молчите? Папа! Егор!
Отец тоже встал, подошел к ней, положил руку на плечо.
– Я все сказал. Тебе нельзя оставаться в Плацкинине.
Вероника умоляюще посмотрела на Егора. Тот в ответ развел руками.
– Я согласен с Константином Леонидовичем.
Вероника резко повернулась и вышла из кухни. Мальчик потрусил следом за ней. Она вбежала в спальню, упала на кровать, не в силах больше сдерживать рыдания. Пес, по обыкновению, принялся вылизывать ее лицо.
Скрипнула дверь. Егор тихонько примостился рядом. Дотронулся до ее волос.
– Ну милая, перестань. Не надо, не расстраивайся так. Мы поживем немного в городе, а потом переедем обратно.
– А Мальчик? – Вероника подняла на него мокрые глаза. – Его куда? Выбросить?
– Почему выбросить? Будет жить с нами в квартире, будешь с ним гулять два раза в день, как все собачники.
Вероника села на постели. Плечи ее поникли, в глазах была тоска.
– Нет, Егор. Если мы уедем из Плацкинина, то уже никогда не вернемся туда. Я это знаю наверняка.
– Но, солнышко, что же делать, выхода ведь нет. Ты же не хочешь сидеть на таблетках, как твоя мама.
Таблетки! Вероника вдруг вспомнила, как мать демонстрировала ей цветную коробочку. Отличное, новейшее успокоительное, которое прописал ей психотерапевт. Что, если обратиться к нему за помощью? Рассказать, что ее преследуют кошмары?
– Егор, – шепотом проговорила Вероника и пододвинулась ближе, почти касаясь его лба своим. – Егорчик.
– Что? – так же шепотом спросил он.
– Скажи честно, ты веришь в то, что в Плацкинине обитает оборотень? Что он… хочет погубить меня?
Егор тяжело вздохнул.
– Честно, милая? Нет, не верю. Возможно, и есть какой-то бомж, но он вовсе не столь страшен, как тебе чудится.
– Значит, у меня фобия. Мания преследования.
– Называй как хочешь. – Егор нежно чмокнул ее в висок.
– Тогда у меня есть идея.
Он слегка отстранился и взглянул на нее с удивлением.
– Какая идея?
– Я хочу обратиться к доктору. К тому, который лечит маму. Пусть осмотрит меня. Вдруг у меня тоже невроз, как у нее. Тогда его можно лечить.
– Ты хочешь обратиться к психиатру?
– Это не психиатр, а психотерапевт.
– Какая разница? Это одно и то же. – Егор поднялся с кровати и заходил взад-вперед по спальне.
– Нет, Егорушка, не одно. Психотерапевт лечит совершенно здоровых психически людей, у которых просто слабые нервы или они не справляются с жизненными трудностями.
– Ну, не знаю. – Он снова сел, нервно стиснул кулаки. – Ты думаешь, он поможет? Ты перестанешь бояться, сможешь жить спокойно?
– Я почти уверена в этом. Знаешь, мама раньше постоянно психовала: ей чудилось, что она смертельно больна, что отцу грозит опасность от конкурентов по бизнесу. И еще много всякого. Пока папа не отвез ее к доктору. Тот выписал лекарство, и она довольно быстро успокоилась. С тех пор доктора несколько раз менялись, от последнего она в полном восторге. Вот к нему я и хочу сходить.
– Боюсь, что эта задумка не понравится твоему отцу. Он категорически против того, чтобы ты возвращалась в Плацкинино.
– Егор, я взрослый человек. Кто может запретить мне поступать по-своему? Да, я подавлена, не справилась с ситуацией, в конце концов, не каждый день тебе говорят, что ты скоро умрешь. Но это не значит, что я не смогу жить в доме, который стал моей воплощенной мечтой. Я смогу, Егор. Обещаю тебе. – Вероника вскинула подбородок, в ее глазах загорелся гордый огонек.
Егор посмотрел на нее с восхищением.
– Какая ты у меня красавица! Отважная маленькая девочка. – Он прижал жену к себе. – Давай ложиться, мне завтра к восьми в сервис.
– Давай. – Вероника высвободилась из его объятий и принялась раздеваться. Натянула ночнушку, которую дала ей мать, нырнула под одеяло. Егор все это время рассеянно смотрел в окно. – Эй, – тихонько окликнула она. – Ты скоро?
– Солнышко, я в душ. Ты спи, не жди меня. Я устал сегодня, как папа Карло. От меня мало проку.
– Хорошо, милый. – Вероника постаралась не показать, что расстроена. Завтра так завтра. А так хотелось, чтобы сегодня. И дни, подходящие для того, чтобы зачать маленького, скоро закончатся. Ну да что поделаешь…
Она уютно свернулась клубком под мягким шелковым одеялом, стараясь отключиться от всего неприятного и подумать о хорошем. Завтра или послезавтра они с Егором пойдут к врачу, он выпишет ей таблетки, она начнет принимать их, и все страхи исчезнут. Они будут вдвоем в их чудесном доме, и Мальчик с ними. А там, бог даст, их станет трое. Обязательно станет…
15
Вероника решила до поры до времени ничего не говорить отцу. Утром она как можно осторожнее выспросила мать о докторе. Та охотно назвала ей его имя, фамилию и место, где он принимает.
– Спасибо, мамуль. – Вероника поцеловала ее пахнущую духами щеку.
– Не за что, радость моя. Ты хочешь к нему обратиться? Он отлично лечит бессонницу.
– Нет, мамочка, это для соседки. Она нервничает, у нее сына в армию забрали.
– Соседка? Из твоей деревни? – Мать глянула на нее с сомнением. – Смотри, он дорого берет. У нее хватит денег?
– Хватит, – успокоила ее Вероника. – У них свои свиньи, корова.
– Надо же, свиньи… – Мать брезгливо поджала губы. – Как ты там живешь, рядом с этой зоофермой?
– Прекрасно живу, ма.
