Разбудил скрип ступней. Меня буквально выкинуло из сна, в руке сам собой оказался пистоль. И тогда в дверь постучали. Едва ли убийцы могли похвастаться столь безупречными манерами, но опускать оружие я не стал, лишь сказал:
– Не заперто!
Скрипнули петли, через порог шагнул круглолицый посланник кардинала Рогана.
– Доброе утро, магистр, – поприветствовал он меня, не спеша проходить в комнату.
– Засов задвинь, – попросил я и отложил пистоль на табурет.
Представитель Канцелярии высшего провидения выполнил мою просьбу, зашёл ко мне и спросил:
– Как ваши успехи?
В дверях своей комнаты бесшумной возник Микаэль с обнажённой дагой в руке, огляделся и столь же незаметно подался назад.
– Успехи? – переспросил я и огладил бородку. – Не могу сообщить ничего утешительного. Мы пытаемся установить личность лектора, но пока особых подвижек нет. В реестре осведомителей мастер Юберт не значится, не приходил он в день смерти и на встречу ни с кем из моих коллег. За это ручаюсь.
Круглолицый прижал к груди перетянутый бечёвкой пакет и сказал:
– Это весьма… прискорбно.
– Я не чудотворец! – не преминул я осадить собеседника.
– Его преосвященство рассчитывает на вас, – сказал агент догматиков, немного помялся и всё же добавил: – Визит императора в Сияющие Чертоги состоится со дня на день, ещё до Явления Силы. Поторопитесь, магистр.
Я тяжко вздохнул и спросил:
– Что-то есть для меня?
Круглолицый взвесил в руке пакет и положил его на стол.
– Здесь всё, что удалось достать. – Он направился на выход, но уже в дверях обернулся и уточнил: – Помните, как найти меня, если возникнет нужда?
– Площадь Эриха Великолепного, помню!
Человек кардинала Рогана кивнул и вышел в коридор. Когда под ним заскрипели ступени лестницы, из своей комнаты выглянул Микаэль.
– Чего ты кривишься, как от зубной боли?
Я взял со стола пухлый свёрток, взвесил его в руке и кинул обратно.
– Просто собирался сегодня продать лошадей и сходить в монастырь, а не работать с бумагами!
– Окстись, Филипп! – укорил меня маэстро Салазар. – Сегодня же воссияние! Из всех барышников работают только сарциане, а они обдерут тебя как липку. Что же до монастыря – представляешь, какая там сегодня толкотня?
– Представляю, – проворчал я, переставил табурет к столу и уселся на него, не спеша развязывать перетянувшую свёрток бечёвку.
Рыться в бумагах и ломать голову, выискивая в них кусочки мозаики, сейчас нисколько не хотелось. Ничего не хотелось, кроме как завалиться обратно на кровать и бездумно уставиться в потолок. Не спать – нет, сна не было ни в одном глазу, просто лежать и ничего не делать.
Я взглянул на волшебную палочку и невольно поморщился. Слишком уж жёсткой встряске подверглось вчера эфирное тело. И вытяжка из корня мандрагоры снять побочный эффект магического отката не смогла – как видно, пропитку жезла и в самом деле следовало обновить. Вот только требуемых ингредиентов под рукой не было и не имелось нужных связей, дабы купить их на чёрном рынке; в обычной аптеке такое не продадут. Хотя…
Вспомнился рассказ Марты о скелете в шкафу Эстебана, и я недобро ухмыльнулся, сочтя этот вариант раздобыть корень мандрагоры вполне осуществимым. Но не сейчас, сейчас – бумаги.
– Мик! – окликнул я подручного. – Будь любезен, принеси кипятка.
Микаэль смерил меня пристальным взглядом, но ни о чём спрашивать не стал и спустился в таверну. Чайников он не ограничился не стал и притащил закопчённую кастрюльку. Отлил кипятка в заполненный холодной водой таз, остатками поделился со мной.
– Что рассказал маркиз? – спросил маэстро, достав помазок и бритву. – У сеньора Ранита вчера был такой вид, будто геморрой обострился.
Я начал отмерять в кастрюльку разные травы и попутно ввёл в курс дела маэстро Салазара. Тот слушал молча, лишь когда избавился от жёсткой щетины и вытер лицо полотенцем, хмуро спросил:
– И ты ему поверил?
– Святые небеса! – страдальчески поморщился я. – Хотел бы я счесть это бредом сумасшедшего, но нет – поверил. Вся эта истерия с солнцепоклонниками играет на руку императору, а репутация у маркиза такова, что в случае разоблачения его сделали бы козлом отпущения без малейшего труда.
– Ну да, ну да, – покивал маэстро Салазар. – Но ты ведь понимаешь, что вице-канцлер этого так не оставит и попытается начать свою игру?
– Было бы странно, если б он не попробовал, – вздохнул я. – В любом случае Молот взял время на раздумье, встречаюсь с ним завтра.
– Знаешь, Филипп, – задумчиво пробормотал Микаэль, – не думал, что когда-нибудь это скажу, но попытайся разобраться с заданием кардинала. Сдаётся мне, в скором времени нам не помешает убежище на том берегу реки.
– Не каркай!
– Не помешает – не помешает! – повторил бретёр, предупредил: – Если понадоблюсь, буду внизу. – И вышел за дверь.
А я наклонил кастрюльку и наполнил кружку настоем, постаравшись не напустить в неё травы, сделал осторожный глоток и с тяжким вздохом распустил узел бечёвки. Увы и ах, но замечание Микаэля было отнюдь не лишено смысла. По всему выходило, что империя вступала в эпоху перемен, и едва ли они несли простому люду спокойствие и процветание, ибо, как известно, всякое действие неизбежно встречает противодействие и светлейшему государю точно не удастся добиться своего, не отправив перед тем недовольных на плаху.
Впрочем, скудность моих представлений о целях и мотивах светлейшего государя низводила любой анализ ситуации до уровня гадания на кофейной гуще, посему я бросил это неблагодарное занятие и принялся разбирать принесённые посланцем кардинала бумаги, к превеликому сожалению, по большей части для моих целей совершенно бесполезные.
В основе своей это были копии свидетельских показаний, протоколов осмотра бывших святых мест и служебные записи из канцелярий епископов, на чьих землях приключились столь невероятные и противоестественные метаморфозы. Работа агентами Канцелярии высшего провидения была проведена просто колоссальная, но единственное, что я мог почерпнуть из этих бумаг, – это даты и кое-какие подробности произошедшего.
Как и сказал кардинал Роган, за последний месяц святости лишились три места, все – в нескольких днях пути от столицы. Первое несчастье приключилось с лесной поляной, прозванной местными кметами Ясным лугом, и особого ажиотажа это событие не вызвало. Слишком далеко то место находилось от оживлённых путей, туда и паломники никогда не заглядывали за исключением некоторого числа жителей окрестных деревень. Но вот при пещере святого Витольда был обустроен одноимённый монастырь, и его настоятель не пустил ситуацию на самотёк, а дошёл до самого епископа. Но время было потеряно, и никаких следов ритуала присланным для ведения следствия каноникам обнаружить не удалось.
