– Я притворялась, – снова дразнит меня эта лиса. Поставив стакан на стеллаж за спиной, заключаю Гордееву в кольцо своих рук, собираясь на практике опровергнуть ее заявление.
– Ты действительно уволил Баррета одним днем? Без объяснений и предупреждения? – внезапно интересуется Эмилия. Резкий поворот темы разговора мне совсем не нравится. Лучше бы продолжили обсуждать «кричащий оргазм», а точнее перешли бы непосредственно к его «приготовлению».
– Да, – коротко отвечаю и наклоняюсь, чтобы заткнуть любопытный рот поцелуем, но Гордеева так просто не сдается и ловко уклоняется.
– За что? – спрашивает она и становится ясно, что так просто горячка не отстанет. Вздохнув, я отпускаю ее и, сделав шаг назад, облокачиваюсь на стену.
– Это не твоё дело, детка, – устало говорю я. – Почему тебя волнует Баррет?
– Из-за него я вылетала с практики.
– Я знаю, – отвечаю я и Эмили не выглядит удивленной, принимая мою осведомлённость в отношении нее, как нечто естественное.
– Что еще ты знаешь?
– Только его версию, – передёргиваю плечами. Эмилия окидывает меня задумчивым взглядом, потом пятится назад и садится на край постели.
– Ты ей веришь? Его версии? – в лоб спрашивает Гордеева, запрокидывая голову и глядя мне в глаза.
– Сейчас – нет. А в самом начале я как-то об этом не думал.
– Он пытался меня склонить к сексу, я ему вмазала, – сжимая кулаки, на одном дыхании ожесточённо сообщает Гордеева.
– Правильно сделала, – одобряюще ухмыляюсь я. Примерно такого ответа я и ожидал.
– Когда я вмазала тебе, ты считал иначе, – продолжает Эмилия и желание улыбаться мгновенно испаряется. – А потом явился, как демон мести и вышвырнул меня из компании.
– Ты ушла сама.
– Не смеши, Адриан, – саркастично отзывается Гордеева. Ее голос пропитан горечью и обидой. – Ты специально утопил мой проект, а потом отдал его Самойловой, которая со студенческой скамьи пытается меня подсидеть не только в бизнесе, но и в кровати жениха.
– Бывшего, – резко напоминаю я, отрываюсь от стены и подхожу к негодующей гордячке. Опускаюсь на корточки, накрывая ладонями сжатые кулаки. Воинственная амазонка моя. – Топить твой проект намеренно никто не собирался. Это непрофессионально, детка. Ты проделала огромную работу, но ошибки есть, сейчас они корректируются и устраняются. После доработки мы непременно запустим твою «Мечту».
– Мы? – удивленно переспрашивает Эмилия.
– Да. Мы. Завтра ты возвращаешься на работу. Приказ я подписал еще утром, так что не трать время на циничные комментарии и напоминания о своих унизительных мучениях в парке. Они к моему решению не имеют никакого отношения.
– А Самойлова? – недоверчиво уточняет Гордеева, словно до конца не верит, что я говорю серьезно. Нестандартная реакция, учитывая, как сильно Эмилия хотела вернуться к своему проекту. Ее пристальный, сканирующий взгляд вызывает во мне странное чувство, неприятно царапающее изнутри.
– Она некомпетентна, – я какого-то хрена отвожу взгляд. – У меня было время лично убедиться в этом. Хочешь, чтобы я ее уволил?
– Нет, конечно… – поспешно возражает Эмилия и даже немного пугается. – А ты бы уволил?
– Нет. Проверяю насколько ты мстительная, детка, – улыбаюсь я, запуская пальцы в ее волосы и сталкивая нас лбами.
– О, ты даже не представляешь насколько, Батлер! – заверяет она. – Сто раз пожалеешь, что связался с Эмилией Гордеевой.
– Может, тогда начнешь свою месть с того, что потрешь мне спинку в душе? – встаю на ноги и тяну ее за собой, но гордячка ловко выворачивается из моих рук.
– Когтями? – парирует она. Склонив голову, я делаю вид, что глубоко задумался над ее заманчивым предложением. Я успел уяснить, что гордячка профи в области провокации.
– Не откажусь, – снова пытаюсь поймать и сгрести в охапку и опять безуспешно. Эмилия пятится, сжимая в руке свой чертов мобильник.
– Иди первый. А я сполоснусь в гостевой ванной. Мне, правда, надо узнать, как дела у Марка. И Вике нужна сейчас моя поддержка. Я пропала на сутки. Она, наверное, места себе не находит, – в глазах Эмилии появляется виноватое выражение.
– Ты итак достаточно для них делаешь, Эм и не должна оправдываться, почему не отвечаешь на звонки, – сухо высказываю свою точку зрения.
– Дело не в этом, – возражает Гордеева, с легким недоумением глядя на меня. – И мне не трудно. Эйд. Они моя семья. Мы должны заботиться друг о друге.
– А они позаботились о тебе, когда ты попала в беду?
– Ты сейчас себя имеешь в виду?
Я киваю, нехотя соглашаясь.
– Я уверена, что, если бы у Вики была возможность, она отдала бы мне последнее, – она осекается, быстро отворачиваясь и я догадываюсь, что мы сейчас подумали об одном и том же. У меня была и есть возможность, но я использую ее исключительно для того, чтобы не дать, а забрать последнее. Взять всё, что сочту нужным, не испытывая при этом ни малейшего сомнения в средствах и способах получения желаемого результата. Уверен, Эмилия считает меня беспринципным, эгоистичным потребителем и аморально-бессовестным разрушителем ее жизни. Меня это нисколько не задевает и не вызывает желание доказать обратное. Я такой и есть. В бизнесе мои методы достижения цели называется «агрессивное поглощение» и до настоящего момента они действовали безотказно.
– Закажешь еду из ресторана. На свой вкус, – буднично бросаю я, прежде чем скрыться в душе. Эта пауза в пятнадцать-двадцать минут необходима нам обоим.
Ужинаем мы в молчании, прерываемом бесконечным писком мобильника Эмилии. Я не спрашиваю, кто посреди ночи засыпает ее сообщениями. Ответ итак предельно ясен. Поймав мой красноречивый недовольный взгляд, Эмилия переводит свой айфон на беззвучный режим, поправляет узел полотенца на груди, откидывает за спину тяжелые, влажные пряди волос. Я улавливаю ягодный аромат ее шампуня, смотрю на ее полные губы, изящную линию плеч, пульсирующую голубоватую артерию на хрупкой шее, длинные черные ресницы, упорно опущенные вниз, в тарелку, к которой Гордеева не притронулась.
– Ты нервничаешь? – не вопрос, скорее утверждение. Эмилия пожимает плечами.
– Немного устала, – бесцветным тоном отвечает она. И снова напряженная тишина между нами, лязганье посуды, раздражающая бесконечная вибрация телефона. Сомневаюсь, что это сестра достает Эмилию сообщениями. Алексей Демидов. Неугомонный сучонок. Так и напрашивается на финальный выстрел по его обречённому бизнесу.
За окном давно ночь. На кухне полумрак. Оба в полотенцах. Гордеева хотела одеться, но я настоял, чтобы оставалась так. Меньше суматохи с раздеванием, когда ляжем в постель. Вяло ковыряясь вилкой в своей тарелке, она время от времени бегло прогуливается взглядом по моему телу, а я смотрю прямо и непрерывно, наслаждаясь одновременно и ужином, и красивой полуголой девушкой. Для меня все происходящее так же необычно и непривычно, как и для нее. Границы важны для нас обоих. Ни одна из моих женщин не жила со мной. Иногда оставались на ночь, но утром я выпроваживал их раньше, чем садился завтракать и мне было плевать, как они проводят все остальное время, пока не трахаются со мной. С Эмилией Гордеевой привычный шаблон не работает, с этим я уже смирился. Она все время пытается улизнуть и мне спокойнее держать ее рядом. Или я просто ищу оправдание круглосуточной зависимости от этой порой невыносимой девчонки?
