Я вся была погружена в мысли о работе и о ребенке, которого чуть не поглотило море, как вдруг мой телефон ожил — коротко звякнул, тем самым сообщив о своем существовании.
«1 новое SMS», — высветилось на экране.
«Интересно, кто бы это мог быть?» — подумала я, открывая сообщение.
«Марат».
У меня возникло такое ощущение, будто я резко стала под ледяной водопад.
Марат! Как я могла о нем забыть?! За несколько часов я и не вспомнила о нем ни разу! Вся отдалась работе… А он-то, наоборот, без работы — во время шторма люди не берут напрокат катамараны и на «банане» не катаются.
«Затрудняюсь, с кем тебя можно сравнить, — было написано на дисплее. — Зрелище „Полина за работой“ поистине достойно пера поэта. Я залюбовался тобой, когда ты плыла к тому мальчишке. Наверное, в прошлой жизни ты была дельфином».
Чисто инстинктивно я прижала телефон к сердцу и, отметив про себя: «Странно, что-то хокку перестал писать и на прозу перешел», посмотрела в бинокль на катамаранщика. Сейчас он был просто неотразимым — сидел у кромки воды, выпрямив ноги и опершись руками о камни за спиной, волосы картинно развевал ветер, дующий с моря, лицо озаряла легкая улыбка, а глаза были закрыты.
Он знал, что я на него смотрю. Он знал, что выглядит потрясающе.
Эта кожа, которая из-за пасмурной погоды выглядела темно-темно-коричневой, эта вода от волны, заливающая его по пояс, а затем уходящая пеной в море, — даю руку на отсечение, он сел так не случайно, а для того, чтобы я на него посмотрела.
Он знал, что я им любуюсь, а я знала, что он это знал. В этой ситуации есть что-то очень личное, предназначенное только для двоих. Незримую связь чувствовали только мы с ним. Меня и Марата как будто соединял светлый коридор, который, конечно же, из тысяч отдыхающих не видел никто. И вообще никто из них не подозревал, что мы с Маратом играем в такую игру. Присматриваемся друг к другу. Узнаём.
Вот тут-то, глядя на катамаранщика у воды, я и поняла, что готова Артема на руках носить. Почему? Да потому, что вспомнила: у него есть цифровой фотоаппарат с функцией многократного приближения!
— Артем, — дрожащим голосом сказала я. — Артем!
— А? — вяло отозвался напарник.
— Быстро дай свой фотоаппарат. Дело очень серьезное. Быстро.
Наверное, в моем тоне было что-то особенное, из-за чего Артем ни слова не говоря кинулся за фотоаппаратом, который всегда носил с собой и при любом удобном случае фотографировал официантку из «Каракатицы».
— А теперь попытайся очень качественно и, главное, быстро сфотографировать катамаранщика, — дала я новое распоряжение.
— Ты шутишь? — поразился Артем.
— Быстрее, давай, быстрее, — процедила я сквозь зубы.
Не став со мной спорить, напарник поймал в объектив Марата, что-то там покрутил, понажимал на кнопки, и несколько раз сфотографировал «объект».
Словно почувствовав, что дело сделано (а может, он наблюдал за нами), Марат поднялся с гальки и, поправив якобы случайно сползающие знаменитые синие плавки, не спеша направился в пляжное кафе «Каракатица», построенное в виде бунгало с крышей, уложенной пальмовыми листьями, и скрылся из наших глаз.
— А ты не дремлешь, — ехидно заметил Артем.
— Не дремлю, — согласилась я. — Покажи, что ты там нафотографировал. Артем приблизил ко мне фотоаппарат и продемонстрировал на дисплее сделанные снимки. Я онемела от шока. Фотографии были просто… Мало того, что необычная картина запечатлелась во всех подробностях (подступившая к ногам пенистая вода, развевающиеся на ветру волосы, загадочная полуулыбка), тучи, послужившие фоном, вышли как нарисованные талантливым художником. Темно-синяя туча была окружена белой, а из-за нее рассыпались на изумрудную воду золотые лучи. Хоть на конкурс посылай.
— Артем, ни в коем случае не удали их, — дрожащим голосом промолвила я. — Сегодня же скинь мне на диск.
— А он фотогеничный, — присвистнул напарник.
— А у тебя есть способности к фотографии, — сделала я комплимент Артему.
— Да-а, в такого, действительно, можно влюбиться…
Почему-то эта фраза здорово вывела меня из себя, и я ледяным тоном ответила:
— Я его не люблю.
— А что же тогда? — усмехнулся Артем. — Почему ты целыми днями на него пялишься, а теперь еще и тайную фотосессию организовала?
— Я… мне… — замялась я в поисках нужных слов, и, найдя их, искренне проговорила: — Мне просто нравится смотреть на него. И все.
— Понятно, — с деланым безразличием пожал плечами Артем.
По его виду было ясно, что ему ничего не понятно, но эту тему мы закрыли.
Я взяла свой телефон и перечитала сообщение от Марата.
«Затрудняюсь, с кем тебя можно сравнить. Зрелище „Полина за работой“ поистине достойно пера поэта. Я залюбовался тобой, когда ты плыла к тому мальчишке. Наверное, в прошлой жизни ты была дельфином».
Что бы ему ответить? Надо придумать что-нибудь эдакое, цепляющее, из чего может завязаться разговор. И я придумала.
«Приятно слышать. Про дельфина это ты правильно заметил. Неправ только в одном — я и сейчас дельфин».
Я отправила сообщение и принялась ждать ответа. Если он спросит, что я имею в виду, я кратко поведаю ему о легенде крохотного островка в Тихом океане.
Как оказалось, я выбрала верный ход.
У нас началась просто бешеная переписка. Мой телефон разрывался, ни на секунду не смолкая. От бесконечного набора сообщений кнопки сделались какими-то мягкими, горячими. Мне пришлось поставить телефон на виброрежим — Артем сказал, что его уже бесит трель мобильника. Он начал допытываться, с кем это вдруг я так бурно переписываюсь, но я упорно молчала. Сам же Артем никакой версии выдвинуть не мог. Ему и в голову не приходило, что я переписываюсь с катамаранщиком. Думаю, если бы он понаблюдал не только за мной, но еще и за ним, то быстро понял бы, что к чему, ведь Марат начинал стучать по кнопкам сразу после того, как я переставала.
А потом Артем ушел домой, и его сменил Роман. Я вздохнула спокойно и переключила телефон с виброрежима на обычный.
Роман, как я уже говорила, парень молчаливый, общаемся мы с ним крайне редко, и поэтому я расслабилась — больше меня не спрашивали, с кем я переписываюсь. Даже не представляю себе Романа, который бы допытывался: «Кто там тебе эсэмэски шлет?»
Наша с Маратом переписка была похожа на воду, хлынувшую из внезапно прорвавшейся плотины.
Если еще утром обмен сообщениями и их содержание сдержанно касалось общих тем, то сейчас все в корне изменилось. Я рассказала Марату о легенде маленького острова, о себе — о своих вкусах, предпочтениях, он в ответ рассказывал о том, что любит и чего не любит он.
Наши вопросы и ответы были откровенно заинтересованными. Они цеплялись друг за друга, переплетались, как кружева.
