— Кто-то соскучился? — кое-как освободившись от куртки и кроссовок, Макс за ягодицы поднял меня вдоль своего тела вверх и жадно впился губами в рот.
— Не представляешь насколько, — хотелось зацеловать его всего.
— Надеюсь, — прозвучало как-то странно, холодно.
Ничего не соображая, я снова потянулась к губам Макса. Тоска по нему оказалась сильнее любых подозрений. Сил не было ни на анализ, ни на разговор, а когда спустя несколько минут мы смогли разъединиться, Макс, несмотря на полную готовность, так и остался стоять у двери.
— Что-то произошло?
Я опустила задравшуюся по вине чьих-то шаловливых рук майку.
— Хочу верить, что нет.
— Не пугай меня, — не в состоянии держаться поодаль, я сделала шаг вперед и щекой прижалась к мужской груди.
— Сегодня я уволил твоего друга, — отстраненно, словно в космос произнес Макс.
— Сашу?! — я дернулась, но сильные руки удержали на месте.
— Да.
— Но за что? У Юли были к нему какие-то претензии? — в голове сразу встали вспыхивать варианты. — Она обвинила его в чем-нибудь? Если так, то это скорее…
— Ты его выгораживаешь? — Макс не дал договорить.
— Саша мой друг, и я знаю его, а еще я знаю Юлю, и поверь…
— Стоп! — холодный палец лег на мои губы. — Я тоже знаю свою сестру. И причина увольнения не в ней. Давно нужно было это сделать. Злишься?
У меня растерялся весь запас слов. Макс будто испытывал меня. Мой Макс! Самый заботливый и добрый.
— Злюсь, — пришлось отдышаться, прежде, чем снова заговорить. — Ему нужна была эта работа. Он хороший, честный парень, который живет на зарплату и не имеет таких талантов как у тебя. Блин, да у него вообще ни гроша за душой. Зачем ты так?
— Я более, чем уверен, что это херня полная… Даже подозреваю, для чего весь спектакль задуман, но… — Макс заставил меня посмотреть ему в глаза. — Пчелка, только ответь прямо, у тебя с ним что-нибудь было?
На меня словно ушат холодной воды вылили. Ноги приросли к полу, а руки плетьми опустились вдоль туловища.
— Скажи как есть, — Макс разгладил указательным пальцем складку на моем лбу. — Не молчи, не скрывай.
— Увольнение… Это… — откашлялась. — Это из-за меня?
— Милая, просто скажи правду. Хоть раз без споров.
Возможно, мне показалось, но в этой фразе было слишком много отчаяния для обычной просьбы. Что-то грызло Макса, и это что-то было явно опаснее любой правды.
— Мы встречались, — выдохнула я шепотом. — До тебя. Несколько месяцев.
Словно получил удар под, дых Макс зажмурился, но не выпустил меня из объятий.
— Когда у нас… Когда мы сблизились, я попросила Сашу расстаться. Он все понял, не сказал ни слова, ни упрека, хотя имел право… — слова, которые до этого давались с трудом, вдруг хлынули потоком. — Макс, прости, что солгала тебе. Сейчас мне дико стыдно, но тогда я боялась, что ты уволишь его, если узнаешь правду. А так поступить я не могла. Не с Сашей. Он правда хороший. Он не сделал бы ничего плохого ни тебе, ни твоей сестре. Мне очень стыдно.
Как маленькую, Макс погладил меня по голове, улыбнулся кривой улыбкой.
— А сделать плохо тебе он бы мог?
Это был странный вопрос. Даже думать над ответом было стыдно. Саша и вред мне — звучало как шутка. Неудачная шутка.
— Нет, — я не сомневалась ни на миг.
— Совсем? Даже если бы я сказал, что пытается тебя подставить?
— Макс, ты говоришь загадками. Я знаю Сашу. Он не способен на подлость. Я верю ему так же как и себе.
Макс тряхнул головой, словно пытался сбросить с себя что-то.
— Как себе, значит…
— Да.
— Хорошо, — сердце под моими ладонями забилось быстрей. — Хорошо… — настойчивые губы отыскали мои. — Тогда и я верю.
Не успела я ничего ответить, как меня подхватили на руки. Злость, обида, страх — все схлынуло в одну секунду. Стоило горячему языку толкнуться в мой рот, как вместо слов из меня посыпались стоны, и пальцы потянулись к пуговицам рубашки, чтобы поскорее добраться до любимого тела.
Все же это было отчаяние. Гадкое чувство. Знакомое мне очень давно и сейчас почти забытое. Поцелуи, требовательные ласки, быстрое, немного болезненное проникновение и восторг от соединения были пропитаны насквозь этой гадкой отравой.
Макс спешил, будто боялся, что я исчезну. Я торопилась, словно сейчас у меня его заберут. Оба сходили с ума, брали и отдавали. Толкались навстречу друг другу. Целовались до укусов. Сжимали до синяков. И никакие доводы, никакой здравый смысл не могли остановить эту гонку.
Глава 22
Майя
В любимом кафе было немноголюдно. Тихо в режиме обогрева гудел кондиционер. Зевая, натирал бокалы бармен, а за окном совсем не по-зимнему лил дождь.
— Он серьезно, взял и ни с того ни с сего уволил Сашу? — сидящая напротив меня Варя удивленно захлопала ресницами и принялась еще быстрее гонять по тарелке подтаявшее мороженное.
— Да. Уволил. — Я угрожающе потыкала ложкой в свою порцию, но тоже есть не стала.
Сегодня не хотелось ни любимого мороженного, ни местного фирменного капучино с соленой карамелью. Ничего. В мыслях до сих пор звучали мои неотвеченные утренние вопросы и "забудь, не вспоминай" Макса.
— И не рассказал тебе почему? — Варя, похоже, решила устроить допрос.
— Нет.
— Уфф, ну Громов… А еще говорят, что мы, женщины, любим загадки.
— Врут, — я устало потерла виски. Голова пухла, а выпитая час назад таблетка так и не подействовала. В голове, как и на душе царил хаос, а привести его в порядок без понимания, что же происходит вокруг, у меня не получалось.
Вечно холодные руки подруги обхватили мои.
— Май, я тебе знаю. Ты только не придумывай себе ничего. Твой Громов на дурака не похож. Скорее всего причина была, но он не хочет тебя расстраивать.
Как ни странно, в это я верила. Увольнение явно было из-за чего-то серьезного. Одной ревности казалось мало, но вот что Саша сделал не так? В чем его обвинили? Ни вечером, ни утром Макс не признался. Трижды мы занимались любовью, дважды в перерывах я порывалась продолжить начатый у двери разговор, но быстро оказывалась прижатой спиной к матрасу и лишенной возможности соображать.
Может, я еще мало знала Макса, однако складывалось впечатление, что он не просто избегал беседы — ему было противно говорить о Саше. Настолько сильно, будто я действительно с ним спала все это время, но тщательно скрывала.
— А с Сашей ты не созванивалась? — Варя словно читала мысли.
— Утром звонила, — я вздохнула. — Он был занят. Обещал, что перезвонит сам.
