— Она? С моего телефона? — в том, что за нашим разрывом стояла Юля, поверить было просто, но как она это провернула?
Медленно, словно вручную отматывала пленку своей жизни, я стала вспоминать каждые наши посиделки: совместный чай в кафешке у института перед моими занятиями, пара визитов домой, поход в кино…
Один раз, сославшись, что ее мобильный разрядился, она просила мой. В другие разы подобных просьб не было, но я выходила в туалет, оставив телефон на столе, не задумываясь, какие могут быть последствия.
— Она ненормальная, — картинка сложилась, и я вздрогнула.
— Юля всегда была такой. Сейчас я жалею, что еще в детстве не раскрыл тебе глаза. Многого можно было избежать, — в голосе Макса звучало столько горечи, что мне самой стало больно за него.
— Она твоя сестра… Ты не мог.
— Моя добрая девочка, — короткими поцелуями губы заскользили по скулам ко рту и заставили его раскрыться. — Я чуть не потерял тебя, — Макс ворвался в мой рот языком, и стон… мой, Макса или наш общий — прогнал из мыслей все страхи.
От прежней игривости, с которой мы готовились к встрече с родителями, не осталось и следа. Теперь между нами было по-настоящему жарко. Лишь каким-то невероятным усилием воли Макс смог оторваться от меня, вновь завести двигатель и проехать оставшиеся несчастные пятьсот метров до дома.
Стоило оказаться в коридоре, притяжение достигло своего пика. Макс не спрашивал, чего я хочу. Я не просила его ни о чем. Как обезумевшие, мы стали целоваться и срывать друг с друга одежду. Куртки, свитера, белье — все летело в одну кучу, пока не осталось ничего, и тяжелый налитый член не вжался мне в живот.
— Здесь только мы, — царапая зубами мочку, прохрипел Макс. — Сестру я выселил, а охрану уволил.
— Я двое суток без душа, — не хотелось отрываться от него ни на миг, но еще больше не хотелось, чтобы наш первый раз после трех недель врозь испортила такая мелочь.
— Никаких проблем, — уже привычным для обоих движением Макс взял меня на руки. — Ты ведь не против компании?
— А у меня есть выбор? — на сердце стало так легко, словно у меня не ноги оторвались от пола, а душа взлетела.
— Нет, — Макс коленом толкнул дверь ванной, — и больше не будет.
Теплая вода ударила с одной стороны, а с другой, позволив соскользнуть на пол, прижалось каменное от напряжения горячее тело.
— Девочка моя. Сладкая. Хорошая…
Жадные руки принялись шарить по спине, бедрам, животу, ласкать меня в развилке ног. Густой поток воды ослеплял, оставляя лишь ощущения и жажду. Еще недавно и не верилось, что это может может повторится. Ванная комната, которую я старательно драила, работая горничной. Мужчина, изменивший всю меня. Желание, которого никогда не испытывала и верила, что не способна испытать.
Моя жизнь снова становилось сказкой. Опять яркой, звонкой и такой реальной, будто настоящей была лишь она, а не все остальные годы и месяцы без Макса.
— Хочу тебя. Пожалуйста. Я так скучала.
Растягивать агонию дольше не было сил. Каждый нерв звенел. Внизу живота ныло от острого желания, а затуманенные голубые глаза напротив сводили с ума своей одержимостью.
— Люблю тебя, — Макс подхватил меня под колени и одним толчком вошел на всю длину.
От потрясающей заполненности и признания, о котором раньше лишь мечтала, слезы чуть не хлынули из глаз.
— Повтори! — не верилось.
— Я люблю тебя, Майя! — Макс замер, позволяя мне привыкнуть к себе. — Не знал, что так бывает. Въелась под кожу. Не могу без тебя. Пробовал. Не вышло.
— Это… — горло перехватило от волнения, — …наверное, очень плохо, да?
— Не представляешь, насколько! — сквозь завесу воды Макс нашел мои губы и с новым толчком прохрипел в открытый рот новое признание: — Проще сдохнуть, чем снова остаться без тебя. Если решишь бросить, прибей, чтобы не мучился.
— Ни за что, — я выгнулась дугой, позволяя брать меня глубже. Жадная, безумная, окончательно расставшаяся с тормозами и самая счастливая. — Мой!
— Твой! — вышибая из меня стоны, Макс задвигался быстрее.
* * *
По красивому лицу бежали струи. По губам, по длинным ресницам, каплями серебрились по непривычно отросшей щетине. Под прижатой к груди ладонью бешено билось сердце. Точно так же, сбиваясь с ритма, не останавливаясь ни на миг, двигались мы.
Невозможно сказать, когда близость острее. Полюбив всем сердцем однажды, невозможно представить ее с другим. Каждое движение, каждый поцелуй и стон в ней больше, чем просто механика. Они потребность, как дышать, бороться и верить. Они созданный природой танец, от которого рождается жизнь. Они любовь.
Два расставания, одно разбитое сердце и признание — в нашей истории оказалось так много всего, что другим хватило бы на несколько жизней. Но сейчас я готова была пройти все заново, лишь бы только опять оказаться в этой точке. Навсегда.
Эпилог
Максим
Я, конечно, представлял, что хороший дизайнер способен изменить мой дом, но то, во что его превратил дизайнер лучшего в Питере брачного агентства, не лезло ни в какие ворота.
Возле каждого камня во дворе торчали цветущие веники, удобная кованая лестница превратилась в какую-то полосу препятствий со свечами и зелеными лианами, а от конструкций из шариков и дорожек из лепестков роз рябило в глазах.
Не уверен, что смог бы долго прожить в этом кошмаре, но, к счастью, перетерпеть нужно было лишь день.
— Ну, у тебя и чистилище! — затянутый в пижонскую тройку Конев аккуратно, как ядовитую змею, поправил свою бутоньерку.
Примерно таким же движением я оттянул удавку-бабочку и откашлялся.
— Это я еще бассейн отбил. Эти гады хотели туда лебедей запустить и венков накидать.
— Которые "Покойся с миром" и "От друзей"? — несмотря на костюм от Армани вместо хоккейной формы, чувство юмора у Борьки осталось прежним. Уже, пожалуй, за одно это можно было брать его свидетелем.
Я бросил взгляд в сторону своей будущей родни: следящего за всеми с видом полицейского на митинге Майиного отца и плачущей третий раз за последний час мамы.
— Точно. А еще "От семьи. С любовью".
Борька хмыкнул.
— Да, "От семьи" — они обязательные, — важно протянул он. — А некоторые счастливчики даже с сиротой умудряются получить полный комплект.
— Я б тебе ответил про "комплект", да… — вместо продолжения я махнул рукой.
— Надо было на острова лететь. Солнце, песочек, бусики с трусами — самый лучший вариант.
— Вначале так и планировалось, — вспомнилась радость Майи, когда после кольцевания с визгами, криками «Согласна!», поцелуями и сломанным журнальным столиком, подвернувшимся вместо кровати, я протянул ей билеты на Бора-Бора.
