— Как ты объяснишь Царю, что я осталась в городе?
— Я не обязан перед ним отчитываться. Ему не понравится это — я уверен. Но посуди сама: мои войска пополнятся почти на десяток бравых солдат под руководством самой Кровавой Мэри, которая заставила содрогнуться Петроград! Я уверен, о тебе будет вспоминать не одно поколение, а может, даже ты войдешь в историю. Кто-то возьмется писать твою биографию… Может тогда и обо мне черкнут пару строк. Был, мол, в ее жизни калека…
Колченогий не договорил, потому что в следующее мгновение на его голову обрушилась подушка.
— Я остаюсь! Мне нужно поехать за моими людьми, — твердо произнесла Мэри.
Теперь подушка была на ее лице. Это было уведомление о том, что Мэри никуда не поедет, а на ее возражения Колченогий ответил просто: в пределах спальни она обязана подчиняться ему, как обычная самка. Они немного подурачились, а потом долго фантазировали на тему того, как чудесно бы зажили на этом маленьком островке счастья, так и состарились бы, занимаясь любовью и вспоминая лихие времена.
Фомка нервно бродил по перрону в ожидании Мэри. Он высматривал знакомый силуэт, сквозь пеструю суетливую толпу. Город, в который они прибыли оказался достаточно бедным. В ювелирных лавках его поначалу смутили заниженные цены, а потом он догадался, что продаются подделки. Переговорив с молодым парнем — коробейником, торгующим шпильками, булавками, лентами, кружевами и другими дамскими причудами Фомка выяснил, что в городе практически нет заработков. Торговля шла хорошо лишь у старьевщиков — торгашей поношенными вещами. Заинтересованные в товаре татары с криками «шурум-бурум!» бродили по дворам домов, скупая все, что попадалось под руку, за бесценок и затем перепродавали в несколько раз дороже.
Но больше всего Фомку расстроил тот факт, что его самого обокрали! На вокзале у него вытащили золотые часы, подарок от Мэри. Он никогда с ними не расставался и берег их, как зеницу ока. Питона чуть не избили конкуренты на рыночной площади, когда он показывал свои трюки. Там остановился бродячий цирк уродцев. Когда вышла женщина с бородой, часть волос отклеилась и все увидели, что это фальшивка. Тогда толпа переметнулась поглазеть на человека, который мог завязать свое тело в узел. Хозяин фальшивых чудовищ пообещал ему сломать кости и долго гонялся за ним по улицам. Возможно, если бы Мэри была рядом, все не казалось бы таким безнадежным!
Вдоль перрона шла женщина в черном, скрывая свое лицо под вуалью. Походка ее была необычной, чуть разнузданной.
— Мэри? — неуверенно уточнил Фомка, вглядываясь в вуаль, из-за которой на него таращились два незнакомых глаза. Под платьем скрывался мальчишка-курьер, который так хотел попасть в банду Колченого, что готов был на все: даже втиснуться в женское платье. Он протянул Фомке письмо и поторопился прочь, мечтая избавиться от вдовьего наряда, чтобы вернуть себе облик юноши.
Фомка с волнением развернул письмо, оно было очень кратким: «Возвращайтесь. М.».
Глава 14
В чем твой секрет?
Мэри выглядела спокойной. Внутри же полыхал огонь, который накалил ее нервы до предела. Информация о слиянии была принята командой без вдохновения. В этот день много людей получили неприятную весть, о том, что отныне банды Колченогого и Кровавой Мэри в одной связке. Энтузиазма это ни у кого не вызвало. Подопечные Мэри чувствовали себя обманутыми, а люди Колченогого — обкраденными. Но больше всех эта новость повергла в шок Фомку и Соньку. Меньше всего на свете эта пара хотела, чтобы их главари «сливались» во всех смыслах этого слова.
Соньке сообщили, что вечером в ресторане отмечается знаменательное событие в честь новой вехи в жизни двух банд.
— Мне не нравится, — честно сказала она веснушчатому парнишке, который в банде состоял совсем недавно и пока был только на «побегушках». Его прозвали Печальным вестником, за то, что приносит мало хороших новостей. О путешествии «вдовы» по железной дороге никто не знал — это было тайной миссией. Мальчишка грезил стать влиятельным вором и, как ему казалось, был уже готов к серьезным делам. Он твердо верил, что его карьера стремительно пойдет вверх.
— Когда ты начнешь хорошие вести таскать? — насмешливо спросила Сонька, закуривая. Выпроводив Вестника из своих покоев, она начала приготовления к вечеру. Девушка отнеслась со всей серьезностью к выбору наряда, потому что хотела блистать назло худосочной Мэри, которая в постели ее мужчины вряд ли задержится надолго.
— Но ночью все кошки серы. Ты раздеваешься и ложишься в постель обычной бабой! Раздвигаешь ноги и жаждешь любви! — Сонька мысленно разговаривала с Мэри, прихорашиваясь возле зеркала. Она твердо решила бороться всеми способами за собственное счастье. Для начала нужно было понимать, с кем именно Сонька имеет дело. Каким-то образом ей необходимо было разведать все о проклятущей Мурке.
В зале ресторана «Москва» было очень шумно. Столько жуликов в одном месте сразу — это мог бы быть удачный улов для борцов с преступностью. Увеселительное заведение было закрыто на обслуживание, поэтому посторонних не было. «В Москве нынче не спокойно», — фраза звучала весьма двусмысленно. Собственно слухи о столичных переполохах и заставили Мэри принять решение согласиться на этот, казалось бы, опрометчивый шаг. Еще полгода назад сыщики из Москвы трясли Петроград. В результате этого рейда в начале 1922 года было ликвидировано несколько известных банд. Почти половину преступников расстреляли. По слухам в столице было принято решение направить сыщиков и в некоторые регионы страны, в те «горячие очаги», где бесчинствует преступность.
Несмотря на то, что повод сбора был не самый для них приятный, бандюганы веселились от души. Они любили праздники, а особенно те, за которые не нужно платить. Помимо мужчин были приглашены и красотки из притонов, а также мелкие мошенницы, которых в банде Колченогого ласково называли «приманочки». Союз шлюхи и жулика был обычным делом, но все же считалось намного благородней заводить шашни с воровками — те, как правило, телом не торговали. Просто подмешивали жертвам снотворное в ресторанах и тащили к себе, а точнее — в специально арендованную комнатку, в которой респектабельного джентльмена, еле держащегося на ногах, поджидала пара недоброго вида крепышей. Заработок этот был легкий и большого дохода не приносил, но в банде Колченогого любой труд был в почете. И поэтому даже низшая каста уголовного мира в его синдикате была сыта, шушера очень ценила и уважала мудрого управленца.
Появление Соньки в зале вызвало одобрительный свист и аплодисменты. Она была похожа на звезду кинематографа, который в двадцатые годы стремительно набирал обороты. С экранов взирали прекрасные женщины, похожие на богинь. Девушка мечтала об актерстве и однажды даже поделилась этой мыслью с Колченогим, но была поднята на смех человеком, не воспринимающем новый вид искусства. К любым проявлением актерства бывший революционер относился, как к трате времени впустую. Вместо блажи он настоятельно рекомендовал ей читать книги. Или отправиться к модистке и заказать себе новый наряд.
Подойдя к столику Колченогого, Сонька бегло поздоровалась с Мэри и наклонилась, чтобы поцеловать своего мужчину. Он чувствовал себя неловко и резко рыкнул, чтобы она села. Девушка на мгновение зависла над столиком, после чего с трудом собрала волю в кулак, чтобы не устроить истерику. Мэри оценила достоинства фигуры Соньки, так выгодно поданные с помощью немного старомодного, но очень красивого платья. Девушка не принимала новые тенденции моды. Обладая пышными формами, не утягивала грудь и не носила платьев с заниженной талией. Моду Колченогий тоже называл блажью. «Женщина должна нравиться! Поэтому одевайся так, чтобы мне было приятно на тебя смотреть!» — говаривал он, когда приучал торгующую телом девчонку к хорошей жизни.
