– Какие обстоятельства?
– Об этом он не распространялся. Сергей вообще не любит других обсуждать. О ком ни спросишь его, все у него хорошие.
– Может, он сам хороший человек, поэтому к нему и сам шайтан хорошей стороной поворачивается, – предположил Ринат.
– Дьявол, что ли? – невольно улыбнулась девушка. – Разве у него бывают хорошие стороны?
– Не знаю, не видел. Но читал легенду о том, что когда-то и он был ангелом, пока его гордыня не одолела.
– Гордыня… – как-то странно повторила девушка и задумалась.
Ринат немного подождал, а потом спросил осторожно:
– Вы что-то вспомнили?
– Нет, ничего важного.
– Хорошо, если вспомните, то вот моя визитка, позвоните.
– Непременно позвоню, – пообещала она, машинально протянула руку за его визиткой и положила её на стол.
«Странная девушка», – подумал Ринат.
У оперативника было такое впечатление, что Вешнякова явно чего-то недоговаривает. Он даже предположил, что, может, она своего любовника сама и убила. А что, стукнуть тяжёлым предметом в пылу гнева или, как говорят, аффекта – вполне женский способ убийства.
Больше всего Ринат рассчитывал на разговор с Верой Свиридовой, которая, судя по записям следователя, с утра каждый день подолгу гуляла во дворе с ребёнком и вполне могла видеть посторонних, заходивших в подъезд или выходивших из него.
Но Веры дома не оказалось, муж увёз их с ребёнком на профилактический осмотр в клинику.
Дома была свекровь Веры, которая заверила оперативника, что невестка не видела посторонних, иначе обязательно рассказала бы ей. Оперативник, бросивший внимательный взгляд на пожилую женщину, в этом усомнился.
Но гуляющий, вернее, выгуливающий в то утро своих собак пенсионер Степан Максимович Харитонов тоже подтвердил, что посторонних лично он не заметил. Хотя Ринату показалось, что старик не уверен в своих показаниях.
Он позвонил Наполеонову и доложил об отсутствии результатов, спросил, обходить ли квартиры жильцов из дома напротив. Следователь сказал, что пока не надо, и велел ехать в управление.
– В управление так в управление, – пробормотал Ринат себе под нос, – начальству виднее.
А начальство тем временем в лице следователя Наполеонова нагрянуло к жене жертвы. Анна Владимировна Чекурова жила в собственном небольшом, но уютном особняке.
«Неплохо бизнесмены обустраивают брошенных жён», – подумал следователь, поднося своё удостоверение к самому носу заартачившегося охранника.
– Я сейчас позвоню Анне Владимировне и спрошу у неё, – бурчал упрямый парень.
– Значит, так, – разозлился Наполеонов, – сейчас я тебе и твоей хозяйке устрою маски-шоу, а тебя лично за оказание сопротивления благоустрою в обезьянник на двое суток.
– Чего сразу-то маски-шоу, обезьянник, – скорчив обиженную мину, пробормотал охранник и нехотя пропустил следователя на территорию, после чего сразу же позвонил и предупредил Чекурову о непрошеном госте. Та заметалась, поспешно приводя себя в порядок и ломая голову над тем, зачем она понадобилась правоохранительным органам.
Дверь перед следователем распахнулась, едва он коснулся звонка. На пороге стояла миловидная женщина лет тридцати и приветливо улыбалась ему.
– Вы бы позвонили, предупредили заранее, – проворковала она.
– Так я не в гости, – несколько растерялся следователь от столь тёплого приёма.
– Проходите, пожалуйста, – продолжая улыбаться, пригласила она.
Всем своим видом женщина напоминала Наполеонову цветущую черешню. Несмотря на тёмные глаза и волосы, вся она так и светилась, а белоснежный пеньюар так и норовил сползти с её наливного округлого плеча.
«И чего она не оделась поприличнее, – подумал следователь и спохватился: – Я же заранее её не предупредил».
И тут же нашёл себе оправдание: «Кто же знал, что она спит до обеда».
Насчёт обеда Наполеонов преувеличивал. На часах было всего одиннадцать часов.
Хотя работающие барышни в это время уже давно сидят в конторах, уткнувшись носом в монитор компьютера. Или, например, булочки пекут, – вздохнул про себя Наполеонов, – или даже коров доят.
Представив вкус парного молока, он невольно сглотнул слюну.
– Я как раз завтракать собиралась, – пропела Анна сладким голосом, – не составите мне компанию?
– Нет, спасибо, я сыт, – героически отказался следователь. Не в его правилах было делить трапезу с подозреваемыми. А Анна Владимировна Чекурова как раз и была подозреваемой номер один, являясь единственной наследницей убитого бизнесмена.
– Ну, как хотите, – слегка обиженно проговорила она.
– Где мы можем поговорить?
– Проходите в гостиную. – Она сделала плавный жест, указывая направление, и пеньюар снова предательски заскользил, на этот раз обнажив и часть её белоснежной груди.
Наполеонов с каменным выражением лица проследовал в указанном направлении и сразу же занял коричневое бархатное кресло.
Анна опустилась напротив него в точно такое же кресло. Она смотрелась в нём, как роскошная бабочка на цветке орхидеи.
– Я принёс вам неприятное известие, – откашлявшись, произнёс следователь и сам себя одёрнул: «Чего это я вдруг, как в театре, заговорил». – Ваш муж был убит вчера утром.
Вдова изменилась в лице, охнула, схватилась за сердце и начала сползать с кресла.
Наполеонову спектакль начинал надоедать, он решил, что Чекурова явно переигрывает. Следователь поднялся с кресла, подошёл к столу, взял вазу с лилиями, аккуратно вынул цветы и вылил половину воды из вазы на женщину.
Потом, не обращая внимания на её возмущённый визг, снова поставил цветы в вазу, водрузил её на прежнее место, а затем обернулся к хозяйке дома.
– Ну, вот, Анна Владимировна, я вижу, что теперь вам лучше.
Пеньюар прилип к телу женщины, и теперь было хорошо видно, что под ним ничего нет.
– Что вы себе позволяете?! – прошипела вдова.
– Как что? – удивился следователь. – Я же был обязан оказать вам первую помощь.
– Идите вы знаете куда со своей помощью, – не сдержалась она.
– Куда? – живо поинтересовался Наполеонов.
– И чему вас только учат! Я пойду переоденусь.
– Да, конечно.
Она вернулась через пятнадцать минут, одетая в строгое тёмно-синее платье, села на диван подальше от следователя и сухо попросила:
– Рассказывайте.
– Да, собственно, пока и рассказывать нечего, – пожал он плечами, – вчера утром водитель вашего мужа обнаружил его убитым.
– И это всё?!
