– Ты что, мне не веришь? – попробовал обидеться Шура.
– Почему не верю, очень даже верю, братец Лис…
Шура что-то пробубнил под нос и написал имя богини на листочке.
– Предупреждаю, если я правильно угадаю её имя, ты нарубишь дрова для камина и для бани.
– Ладно, – усмехнулся Наполеонов, – давай отгадывай.
И Морис сразу назвал имя Афины. Шура аж подпрыгнул от неожиданности.
Вернувшаяся из города Мирослава застала друга детства усердно размахивающим топором и время от времени вытирающим пот со лба.
А Морис стоял рядом с книгой в руках. На плече у него сидел Дон и не сводил янтарных глаз с Шуры. Мурлыканье кота было уж слишком довольным.
– Что тут у вас происходит? – спросила удивлённая Мирослава.
– Эксплуатация человека вот этими двумя, – кивнул Шура в сторону Мориса и кота.
– Можешь заканчивать, – проговорил Миндаугас, – пока хватит.
И отправился в дом.
– Премного вам благодарны, барин, – дурашливо поклонился Шура чуть ли не до земли.
– Шура что, переквалифицировался из следователей в батраки? – не отставала от Мориса Мирослава.
Тот пожал плечами и рассказал ей о споре. Мирослава весело расхохоталась.
– Никакого сочувствия! – возмутился ввалившийся в дом Шура.
– Иди искупайся, – сказал Морис, – ужинать будем.
Упрашивать Шуру дважды не пришлось, но после ужина он весь вечер ворчал, что у него ломит все кости и спину он не может разогнуть. Как, спрашивается, он теперь будет ловить преступников.
Но Мирослава и Морис делали вид, что жалоб его не слышат. Хотя у Волгиной и вертелся на языке вопрос – а хвост у тебя не отваливается? Но она решила, что издеваться над и без того расстроенным донельзя другом детства не следует.
Награда ожидала героя в воскресенье. Морис испёк торт, и Наполеонов был наверху блаженства, пока последняя крошка не растаяла у него во рту.
– Ну вот, мы, кажется, и приехали, – проговорила Мирослава.
Морис остановил автомобиль на стоянке. К ним тут же подошёл охранник и спросил, кто они и чего хотят, сразу предупредив, что свободные номера появятся только завтра.
– Должно быть, у вас хороший дом отдыха, если так заполнен? – поинтересовалась Волгина.
– Да уж, не жалуемся, – гордо произнёс мужчина, – заранее люди бронируют у нас места.
Детективы предъявили свои удостоверения.
– Вы не из полиции, – уточнил охранник.
– Нет, мы частные детективы, расследование ведём по поручению клиента. И нам нужно поговорить с Верой Свиридовой.
– Я сейчас позвоню, и ей передадут, что вы её ждёте. Но если она не пожелает с вами разговаривать, то извините. – Он развёл руками.
– Да, конечно. Но скажите ей, что мы от Сергея Юргенева.
Они ждали минут десять, с интересом рассматривая окрестности. Потом зазвонил сотовый охранника, он выслушал звонившего и обратился к детективам:
– Вас просят подняться в двадцать шестой номер. Это на втором этаже.
– Спасибо.
Вера Свиридова ждала их возле открытой двери.
– Вы от Серёжи? – спросила она, вглядываясь в их лица.
– Да, мы работаем по его поручению. Я – Мирослава Волгина. А это Морис Миндаугас.
– Очень приятно, Вера Свиридова.
Взглянув на Миндаугаса, молодая женщина вспыхнула и тотчас отвела глаза.
– Вы проходите, – пригласила она.
Увидев, что девушка-детектив оглядывает комнату, Вера пояснила:
– Малыш сейчас в игровой комнате. Присаживайтесь. Так чем я могу вам помочь?
– Вы хорошо знали Олега Чекурова?
– Не так чтобы очень, – замялась она, – обычно просто здоровались.
– А Сергея Юргенева вы знаете хорошо?
– Опять же не могу сказать, что знаю хорошо. Но Серёжа общительный, добрый. Он охотно помогал, если кому-то требовалась помощь.
– Например?
– Как-то в свой выходной помог перевезти вещи молодой семье из соседнего подъезда. Старушке с первого этажа часто покупал лекарства, продукты. И другим по мелочи, я уже не помню.
– То есть никто ничего плохого сказать о нём не может?
Молодая женщина покачала головой.
– За исключением вашей свекрови…
– Ой, да не слушайте вы её! – перебила Свиридова. – Она если кому гадость не сделает с утра, то весь день маяться будет.
– То есть вы считаете, что доверять словам Аделаиды Петровны нельзя?
– Ни в коем случае! – искренне заверила молодая женщина.
– Вера! Вы были во дворе в тот день, когда был убит Олег Чекуров, и должны были видеть, кто входил и выходил из подъезда? – спросила Мирослава.
– Я не стояла неотлучно у подъезда, возила коляску по двору, – вздохнула Свиридова.
– И никого не видели хоть краем глаза?
– Нет… Хотя погодите, Марья Михайловна шла за хлебом.
– Откуда вы знаете, что за хлебом?
– Она всегда в это время ходит.
– А ещё?
– Когда подходила к детской площадке, увидела Сеньку.
– Какого Сеньку?
– Мальчик из нашего подъезда. Он в школу бежал.
– А ещё?
– Из знакомых никого.
– А из незнакомых?
– Какая-то девушка спешила в направлении дороги.
– Что за девушка?
– Не знаю. Молоденькая. Может, старшеклассница или студентка. Хотя у неё в руке была сумочка.
– И что?
– Наверное, на работу спешила. Может, курьером работает или объявления расклеивает. У нас во дворе есть доска, и на неё часто наклеивают.
– Она могла выйти из подъезда?
– Я этого не видела. У нас она точно не живёт. Если только рекламу в ящики закидывала…
– А где живёт Марья Михайловна?
– В первом подъезде на втором этаже, номер квартиры я не знаю, но она расположена прямо напротив лестницы.
– Спасибо, мы найдём. А мальчик Сеня?
– В нашем подъезде на четвёртом этаже в 36-й квартире
– Спасибо, Вера, если что-то ещё вспомните, вот моя визитка.
– Да, конечно, я обязательно вам позвоню, если что.
Вернувшись в город, детективы не поехали в коттеджный посёлок, а остановили автомобиль возле дома, в котором до недавнего времени жил Олег Чекуров.
Марья Михайловна была дома и, выслушав Мирославу по домофону, впустила их в подъезд. Она не стала выяснять, из полиции они или нет, сразу пригласила их пройти на кухню, где на плите уже закипал чайник.
