– Шура, на данном этапе я никого не подозреваю. Но согласись, уж больно часто мелькает упоминание о ней разными людьми.
– Ну…
– Не ну, а с девочкой нужно поговорить.
– Не возражаю! – Наполеонов поднялся из-за стола. – Спасибо.
– Что значит, не возражаю?! – возмутилась Мирослава.
– Не возражаю против того, чтобы ты с ней поговорила.
Мирослава прищурилась.
– А ты уверен, что поговорить с ней следует мне?
– А то ещё кому же? – всплеснул руками Шура и заторопился к выходу.
– А не пора ли, друг мой ситный, – проговорила ему вслед Мирослава, – подключаться полиции?
– Не пора! В твоей версии всё вилами по воде писано, а я стану оперативников гонять! Сама нашла, сама и разговаривай.
– Ладно, – сквозь зубы прошипела она.
– Вы похожи на сердитую кошку, – улыбнулся Морис, осторожно касаясь её руки.
– Ты ошибаешься, – сказала она.
– Да?!
– Не на сердитую, а на разъярённую!
– Даже так?
Она кивнула.
– Ну что ж, придётся лишить Шуру сладкого на сегодняшний вечер.
– На месяц! – рявкнула Мирослава.
– Слушаюсь, ваше величество! – вытянулся по стойке «смирно» Миндаугас.
Волгина выскочила из гостиной.
– Вы куда? – воскликнул он.
– В закусочную «У Карена».
– Ради всего святого! Ещё рано! Там закрыто! Позавтракайте!
– Я не хочу!
– Хотя бы чай с кусочком сыра.
– Ладно, давай.
Морис облегчённо перевёл дыхание, ловко нарезал маленькие бутерброды с ветчиной и сыром, подсунул Мирославе и разлил по чашкам ароматный чай.
Она ела, не обращая внимания на то, что жуёт, полностью сосредоточенная на своих мыслях.
Когда она поднялась из-за стола, обронив «спасибо», он сказал:
– Я с вами.
Волгина ничего не ответила, но он и не ожидал ответа. Спустился вниз и вывел из гаража «БМВ».
– Может, нам сменить машину? – неожиданно спросила она.
– Машину? – не понял он.
– Ну, купить, например, «Ниву».
– Зачем?!
– Потому что это будет выглядеть патриотично.
– У нас же есть «Волга», – напомнил он.
– Тоже верно, – согласилась она.
Шоссе было незагруженным, и они довольно быстро добрались до города, в закусочную «У Карена» зашли спустя несколько минут после открытия. Заказали овощной салат и чай.
Официантки, которая их интересовала, не было видно.
– А где Маша? – ласково улыбнувшись, спросила Мирослава у паренька, который убирал со стола тарелки.
– Маши нет, – отозвался тот.
– Что значит нет?
– В том смысле, что она здесь больше не работает.
– А хозяин у себя? – спросила Волгина.
– У себя, но он вам всё равно ничего не скажет.
Не дослушав официанта, детективы отправились на поиски хозяина.
Администратор, взглянув на их удостоверения, провёл их в небольшую уютную комнату, которую даже сложно было назвать кабинетом, настолько она дышала домашним уютом.
Навстречу им из-за стола поднялся высокий коренастый брюнет, почти весь седой. О том, что его шевелюра была когда-то чёрной, говорили усы и отдельные пряди, сохранившие естественный цвет в белом море густых волос.
Детективы представились.
– Очень приятно, – проговорил мужчина гортанным голосом, – Карен Георгиевич Галустян – хозяин этой закусочной. Чем могу вам помочь?
– Нам очень нужно поговорить с вашей официанткой по имени Маша.
– Была Маша, – вздохнул Карен, – но вся вышла.
– Где она?
– Уволилась.
– Почему?
– У неё умерла мама…
– Вот как?
Видя недоверие на лицах детективов, он вздохнул:
– Телеграмма ей пришла.
– Вы её видели?
– Видел.
– Почему ей просто не позвонили по сотовому?
– Я не знаю.
Подумав, Карен сказал:
– Наверное, боялись, что могут не поверить и с работы не отпустят.
– Вы знаете её адрес?
– Какой?
– Здешний.
– Да, конечно. Но это съёмная квартира. Маша не местная.
– Адрес! И поскорее!
– Да, пожалуйста.
– А как фамилия Маши? – спросила Мирослава.
– Куприянова, – удивлённо ответил Карен.
– Спасибо!
Выскочив из закусочной, Мирослава на ходу набрала номер сотового Наполеонова.
– Ну, – отозвался он.
– Я тебе сейчас продиктую адрес, и ты быстро вышлешь по нему группу.
– Это ещё зачем?!
– Официантка Маша уволилась из закусочной. Работодателю она сказала, что у неё умерла мать.
– Ты не веришь?
– Верю или не верю, это не имеет значения.
– Может, она действительно уехала домой…
– Шура, не будь идиотом! – рявкнула Мирослава и отключилась.
Наполеонов пытался ей перезвонить, но она, видя высвечивающийся номер, не отзывалась. Вскоре заиграл телефон Миндаугаса.
– Не трогай телефон! – приказала она.
Морис кивнул.
К дому, где до недавнего времени проживала Маша Куприянова, детективы прибыли раньше полиции.
– Вам кого? – удивлённо спросила пожилая женщина, открывшая им дверь.
– Марию Куприянову.
– Но Машеньки нет дома. Она уехала рано утром.
Мирослава поклялась себе, что, если оперативная группа не прибудет, она снимет отпечатки, за свой счёт оплатит экспертизу, а потом устроит Наполеонову такую выволочку, что он запомнит её на всю жизнь.
Но следователь не подвёл её и явился сам вместе с группой. Вид у него был довольно сердитый, он едва кивнул детективам и протянул хозяйке официальную бумагу.
– Мы, конечно, не собираемся обыскивать вашу квартиру, – успокоил он всполошившуюся хозяйку, – но нам нужно тщательно осмотреть комнату, где проживала ваша квартирантка.
– Ну что ж, раз нужно, осматривайте, – вздохнув, покорилась женщина.
Пока эксперты снимали отпечатки, потом оперативники осматривали комнату, следователь разговаривал с хозяйкой, расспрашивая её, как давно она знает Машу, из какого города приехала Куприянова, работала ли она где-то до того, как устроиться к Карену.
