Мономах молчал, и Алла видела, что ей не удалось его убедить.
– Владимир Всеволодович, давайте так, – снова заговорила она. – Ни вы, ни я не виноваты в случившемся. У того, что произошло, есть конкретные виновники, которые, в отличие от вас, угрызениями совести не мучаются – они не знают, что это такое! Вы сделали больше, чем кто-либо мог от вас ожидать: пытались помочь Карпенко с ее проблемой, привлекли соцработника больницы…
– И она оказалась на больничной койке – нечего сказать, успех.
– И тут вашей вины нет – виноват бывший муж Карпенко. Зато вы смогли помочь Оле: благодаря вам и Диду, она в безопасности. И ведь именно вы подкинули нам важную информацию, иначе бы мы еще долго копались в этом деле, не представляя, откуда у него ноги растут… Так что не переживайте понапрасну!
Снаружи раздались громкие удары в железную дверь гаража, и Алла вскочила.
– О, это мои коллеги! – сказала она Диду, который уже спешил открывать. – Сейчас мы все поедем в СК. Вы, Владимир Всеволодович, и Диду напишете заявления о попытке нападения… Ну а вы, Иван Геннадьевич, хотите, чтобы мы вас подбросили до дома?
* * *
Антон стоял на платформе и с тоской смотрел на черневший за ней лес. Деревья еще не начали покрываться почками, и весенний пейзаж ничем не отличался от осеннего. Голые ветки деревьев торчали на фоне затянутого тяжелыми облаками неба, словно воздетые в немой мольбе руки, отражаясь в глубоких лужах вдоль всей платформы. Место не из самых популярных – здесь не было даже таблички с названием станции.
Антону никогда не пришло бы в голову приехать сюда, если бы не тот факт, что в районе станции обнаружили автомобиль Уразаевой. Машина была «раздета» практически догола: отсутствовали колеса, покрышки, радиола – а то как же! – даже с сидений сняли дорогие кожаные чехлы (Шеин видел эту модель в интернете и прекрасно знал все «примочки», которыми производитель ее снабдил).
Скорее всего, авто угнали где-то в дороге. Находилась ли в нем Уразаева или кто-то транспортировал ее тело? Есть ли смысл обыскивать окрестности или труп, если Суркова права, следует искать в другом месте… Или вообще не следует искать, ведь его могли сжечь, и тогда вообще вряд ли что удастся обнаружить (если только через много лет, когда случайный грибник, к примеру, наткнется на останки, собирая подосиновики). Еще тело можно утопить, прикрепив к нему тяжелый груз, и тогда, опять же, через годы, оно всплывет, если груз отвалится…
А вдруг Суркова ошибается, и Уразаева вовсе не мертва? Ну да, она оставила в выборгской квартире вещи и документы, но ведь ее могло что-то вспугнуть? Пришлось сматывать удочки, не имея возможности вернуться за вещами… Если она при деньгах (а предполагать такое есть все основания), значит, всегда может состряпать себе новые бумаги, а шмотки – шмотки легко купить где угодно!
– Что делать с транспортным средством, товарищ капитан? – спросил местный страж порядка, неслышно приблизившись сзади.
Внезапно оторванный от своих дум, Шеин вздрогнул.
– А?
– Я спрашиваю, что…
– Да-да, лейтенант, я слышал. Значит, так: надо вызвать эвакуатор и отволочь машинку на нашу стоянку. С ней поработают эксперты.
– Да что там можно найти! – отмахнулся лейтенант. – На ней же места живого нет… Жаль, хорошая была машина! Что за уроды такое с ней сотворили?!
– В том-то и дело, что машина хорошая, дорогая и довольно приметная, – вздохнул Антон. – Легче использовать детали, чем пытаться продать, особенно если знаешь, что с ней что-то нечисто!
Затрезвонил мобильный, и он взял трубку.
– Алла Гурьевна, мы нашли машину Уразаевой! – сказал он, прежде чем Суркова успела что-то сказать.
– Отличная новость! – обрадовалась следователь. – Тащите ее к нам! Пусть эксперты облазают там все…
– Авто в полном неглиже, Алла Гурьевна! Остался только «скелет», если так можно выразиться!
– И на костях случается обнаружить отпечатки пальцев, эпителий или кровь – вам ли не знать, Антон! Да и в салоне надо как следует поскрести: авось что-нибудь полезное да отыщется… Тем более что у меня тоже есть новости: к нам попал человек, связанный с Уразаевой и ее бандой!
– Да ну? – удивился Шеин. – И как же вам удалось?
– Не поверите – даже делать ничего не пришлось. Это все Мо… А, ладно, приедете – узнаете!
Отключившись, Шеин еще раз оглядел окрестности. Трудно поверить, что через каких-нибудь пару месяцев здесь все поменяется: вдоль насыпи зацветут одуванчики и мать-и-мачеха – растения, обожающие загазованный воздух, а потому с удовольствием растущие около дорог и железнодорожных путей. Лес покроется зеленой дымкой распускающейся листвы, а воздух наполнится ароматом свежести и весенних ливней. В это время Антон, сугубо городской человек, не находящий особой прелести в загородной жизни, частенько готов был изменить мнение… Однако ненадолго.
* * *
Можно было ожидать, что жена высокопоставленного городского чиновника живет богато – Алла полагала, что увидит мебель из цельного дерева, зеркала и китайские напольные вазы эпохи Мин. Однако ничего подобного в квартире Евгении Павловны Говорковой не оказалось: обычная «двушка» в доме постройки конца прошлого века.
Алла специально выбрала время до двенадцати дня. Она знала, что Говоркова не работает, но ее дети должны находиться в школе. Алла намеренно не предупредила женщину о визите, надеясь, что та окажется дома.
Стоило Алле продемонстрировать удостоверение СК, глаза жены чиновника расширились: в них читался испуг.
– Это… это по поводу Сергея? – пролепетала она, отступая в глубь темного коридора и давая Алле дорогу.
– Почему вы так решили?
– Ну, потому… Что случилось?
– Давайте пройдем в комнату, хорошо? – предложила Алла.
У хозяйки квартиры не оставалось иного выхода, кроме как выполнить просьбу, больше походившую на приказ.
Гостиная также не отличалась роскошью: стандартная мебель, несколько горшков с цветами и пара репродукций картин известных художников на стенах.
Усевшись на диван, Алла спросила:
– Так почему вы решили, что дело в вашем муже, Евгения Павловна?
Та заметно нервничала. Об этом говорили руки, то и дело теребившие подол домашнего платья, и глаза, безуспешно пытающиеся избежать пристального взгляда незваной гостьи.
Тем временем Алла рассматривала Говоркову. Невысокая, стройная, с короткой стрижкой на платиновых волосах, она производила впечатление женщины, хорошо знакомой с салонами красоты и косметологических клиник. На вид ей было лет тридцать, но Алла точно знала, что жене чиновника в прошлом месяце стукнуло тридцать девять.
– Сергей… он занимает довольно высокий пост, – как будто с трудом проговорила Говоркова. – Вот я и подумала, что…
